Малдер смущенно промолчал, но Дэйлс уже снова был в сорок седьмом, на стадионе Розвелла.

И все-таки он не успел. Да и мудрено было не проморгать — крученый мяч угодил Эксу в голову. Видать, питчер имел что-то против черных в бейсболе, а, может, против Эксли лично. Джош упал как подкошенный. Тут уж все кинулись на поле, но Артур поспел первым. Столпились, кто-то подложил под голову пострадавшему перчатку кетчера.

Экс вроде бы очнулся — заморгал и посмотрел вокруг непонимающим взглядом.

— Имя свое помнишь, сынок? — спросил кто-то.

— Джош! — выдохнул Эксли и вдруг снова уставился в одну точку.

— Эй! Очнись! Ты знаешь, где ты? Экс вдруг с усилием оторвал голову от перчатки и быстро заговорил, бегая глазами по столпившимся вокруг него людям. Он говорил минуту, а может, две. На абсолютно непонятном языке — мягком, певучем, начисто лишенном гортанных звуков, зато богатом шипящими и придыханиями. Будто шум ветра в щелях старого дома…

— А откуда ты родом? — спросил тогда Дэйлс.

Экс замолчал, взгляд его стал осмысленным.

— Из Мэйкэна, — уверенно ответил он. — Мэйкэн, штат Джорджия.

Дэйлсу показалось, что люди вокруг хором вздохнули с облегчением. Эксли помогли встать, повели прочь с поля, подбадривая его и друг друга немудрящими шуточками. Перчатка, которую подложили под голову Джоша, осталась лежать на подстриженной траве.

Надо сказать, что сержант Артур Дэйлс был очень аккуратным, даже педантичным молодым человеком. Забытая кожаная перчатка — это никуда не годится. Он хотел ее подобрать, чтобы отдать потом кетчеру, но неожиданно обжегся. Кожа почему-то была горячей. А на перчатке, там, где лежал затылок Эксли, пузырилась какая-то непонятная зеленая ерунда. В конце концов он подобрал перчатку, обернув руку носовым платком, и пошел в управление, рассудив, что до вечерней игры с Экса вся команда глаз не спустит.

В управлении он первым делом позвонил в отдел химической экспертизы. Потом вышел на межгород и попросил соединить его с полицейским управлением Мэйкэна, штат Джорджия.

— Полицейское управление Мэйкэна, что вам угодно? — ответил скучный голос на другом конце страны.

— Меня зовут Артур Дэйлс, я из полиции Розвелла, — представился он. Проверьте, пожалуйста, данные на вашего земляка. Его зовут Джош Эксли.

— Вам нужна информация на Джоша Эксли? Минуточку, — некоторое время в трубке раздавались только помехи. Потом ответил уже другой голос.

— Джош Эксли? Да, есть такой. Цветной мальчик, шести лет. Пропал лет пять назад. Вам известно его местопребывание?

— Шести лет? — переспросил сержант. К нему как раз подошел Тед Дикси, эксперт.

— Сэр, вам нужно провести химическую экспертизу?

— Погоди, — мотнул головой Дэйлс. — Значит, сейчас ему одиннадцать? Нет, это не он.

— Обожаю мою работу! — вздохнул Тед, забрал перчатку и ушел, задевая грузным телом стулья в тесном помещении.

— А другого нет? Определенно? — продолжал расспрашивать Дэйлс.

С места не сойти, — убежденно сказали в Мэйкэне. — Простите, коллега. Я не разобрал, откуда вы звоните? — все так же участливо поинтересовался собеседник.

— Розвелл, штат Нью-Мексико, — повторил Дэйлс, в тот момент не очень задумываясь над тем, зачем, собственно, коллеге из Мэйкэна понадобилось это уточнять…

К началу вечерней игры Дэйлс опоздал. На трибуне он заметил Тома и Гека, азартно болеющих за «Серых».

— Привет, ребятки! Как самочувствие?

— У Экса, прямо скажем, хреновое, — со вздохом откликнулся Том.

— Да? Ну, со всяким бывает, — попытался утешить парнишку Дэйлс.

— А шпионы «Янки» тут как тут, — Гек показал на троих представительных джентльменов в дорогих «стетсонах», на правой трибуне. — После такой паршивой игры они вряд ли возьмут его в высшую лигу.

— Эксли, давай! — заорал Том. Но Экс упустил мяч. Трое в «стетсонах» встали и решительно пошли к выходу.

— Два «болла», два «страйка»! — объявил судья.

Следующий мяч Экс отбил — через забор, прямиком в табло. Пластиковые цифры с грохотом обвалились. Игроки «Серых», стоявшие на базах, рванули к «дому».

На обратной дороге команда традиционно клевала носами. Экс сидел на своем любимом месте у окна. Дэйлс подошел к нему и тихо окликнул:

— Экс! Ты зачем на поле вышел?

— Как зачем? Я выиграл! — улыбнулся он.

— Ты всю игру провалил! — жестко сказал Дэйлс. — Сказать, почему? Потому что ты не Джош Эксли! Джошу было шесть лет, и он пропал в Мэйкэне, как раз когда ты появился в Розвелле.

— В Мэйкэне? Да я сроду там не был, — Экс по-прежнему добродушно улыбался. Совершенно невозможно было поверить, что этот парень замешан в чем-то противозаконном.

Дэйлс твердо решил не поддаваться обаянию этого типа.

— А когда тебе по башке заехали, ты говорил, что там родился!

— Ну и что? — пожал плечами Экс. — Я с детства всякую тарабарщину несу, — и он снова заговорил на том певучем языке, — Да шучу я, Артур. Успокойся.

— Я спокоен, — жестко сказал Дэйлс. — А вот ты что-то скрываешь. Потому и отбрыкиваешься от высшей лиги, что репортеров боишься. Как бы не начали копать вокруг тебя и не раскопали что-нибудь. Вот ты и провалил игру, специально для засланных. А детишки расстроились. И твой народ тоже.

Джош перестал улыбаться.

— Ты вот что, — серьезно сказал он. — Брось про мой народ. Что ты знаешь о моем народе?

— Знаю. Я знаю, что лгуны бывают всех мастей, — отрезал сержант. — Ты что-то скрываешь, Экс, и я докопаюсь до твоей сути.

— Пока ты тут все не перекопал, задумайся, под того ли копаешь? — Экс снова улыбался, но теперь — с легким укором.

Дэйлс еще раз дал себе слово не клевать на эти уловки и решительно зашагал на свое место.

Розвелл, штат Нью-Мексико

Мотель «Домашний кактус»

ночь на 1 июля 1947 года

Во всех мотелях стенки картонные. За исключением тех, в которых они из туалетной бумаги. «Домашний кактус» был не просто мотелем, а на редкость паршивым мотелем для цветных. Но для охраны это было даже удобно.

Этой ночью Дэйлса разбудили глухие удары, доносившиеся из номера Экса. Артур несколько раз тихо окликнул его по имени, но Экс не ответил. Звуки ударов продолжались.

Сержант осторожно, чтобы не заскрипела проклятая проволочная сетка на кровати, встал, взял с тумбочки служебный кольт и, как был — в трусах и майке, на цыпочках подошел к дверям комнаты Эксли. Дверь оказалась закрыта, но замки в этом паршивом мотеле были чисто символическими — он легко отжал язычок с помощью перочинного ножа.

В комнате было темно, тусклый свет дрянного торшера вычерчивал тощий и узкоплечий, совершенно не похожий на Джоша Эксли, силуэт. Силуэт размахивал бейсбольной битой. Дэйлс тихонько прикрыл за собой дверь, занял позицию для стрельбы и окликнул незнакомца. Фигура с битой резко обернулась, свет упал на ее лицо.

У Дэйлса перехватило дыхание. Это было именно то лицо, которое он видел в темном стекле автобуса прошлой ночью. Зеленовато-серая безволосая кожа, огромные черные глаза — сплошной зрачок без белка и радужки, крошечный подбородок, впалые щеки, узкий безгубый рот.

Кажется, Дэйлс заорал. Да, наверное, он верещал, как школьница, перед носом которой мальчишки размахивают живым мышонком. Кажется, невероятное существо в комнате Экса тоже завизжало. Сколь времени они вопили, глядя друг на друга, теперь уже никто не скажет. Удивительно, что другие обитатели мотеля не сбежались на шум. Хотя, может быть, кто-то и подслушивал. Или даже подсматривал. Иначе откуда бы Стивену Спилбергу стали известны подробности этой мизансцены. Но об этом Артур стал задумываться только несколько лет спустя. А той ночью в глазах у сержанта Дэйлса позорнейшим образом потемнело…

Когда он пришел в себя, то понял, что сидит в кресле, и кто-то отпаивает его водой.

— Спасибо, — машинально поблагодарил он, открыл глаза — и увидел все то же зеленое чудовище.