– Ну, большое спасибо, – сказала она. – И если вы не против развернуть нас кругом, я смогла бы, наверное, заставить Тимоти пройтись назад к мясной лавке.

Впервые тень улыбки мелькнула на его лице.

– Если хотите, я отведу его туда.

– Ужасно вам благодарна, – сказала она.

Несколько минут они следовали в молчании, и в это время Сисели изучала затылок мужчины. Затем он посмотрел через плечо.

– Полагаю, вы та самая девушка, которая сняла коттедж мисс Флетчер? – сказал он.

Сисели кивнула.

– Да. Вы живете рядом?

– Ферма Мортби.

– В самом деле? Да это просто за нашим коттеджем! Заходите к нам в гости как-нибудь! И мне бы хотелось обойти вашу ферму. Джордж – садовник, вы его знаете, – говорит, что у вас самые миленькие поросята. Вы мистер Талбот?

– Фред Талбот. А вы, осмелюсь предположить, мисс Дунканнон?

– Нет, это моя подруга. Я Сисели Каррутерс.

– О! – сказал Талбот и опять впал в молчание. Он больше ничего не говорил, пока они не дошли до мясной лавки. Тогда он отпустил поводья пони и снова коснулся своей кепки. – Теперь с вами всё будет нормально. Значит, я серьёзно зайду к вам в гости?

– О, конечно! – сказала Сисели. Она осторожно выбиралась из двуколки.

Талбот не предпринял никаких попыток помочь, лишь наблюдал за ней со смущённым видом.

– Приходите к чаю сегодня днём. Мы ужасно скучаем. А потом вы можете отвести нас на свою ферму.

И тут она испытала шок от его ответа.

– Боюсь, сегодня мне это не удастся. Я занят. Могу я заглянуть завтра, если у меня будет время?

– О, разумеется, – сказала Сисели, не слишком довольная таким непринуждённым обхождением. – Когда захотите. И большое спасибо за то, что помогли мне с Тимоти. До свидания! – И она протянула ему тонкую руку в перчатке.

Рука была раздавлена его пожатием, что заставило Сисели поморщиться.

– Не стоит благодарности, – сказал Талбот. – Со всем удовольствием. До свиданья.

Спустя полчаса Сисели вошла в гостиную своего коттеджа и коротко кивнула Мэйзи Дунканнон, которая перелистывала страницы романа.

– Ты кое-что пропустила, не отправившись со мной, Мэйзи, – объявила она.

– Ведь не объявился же мистер Сполдинг? – с внезапным проблеском интереса в глазах осведомилась Мэйзи.

Сисели всё-таки слегка покраснела.

– Конечно, нет. Его и не будет, слава богу! Я разговаривала с аборигеном.

– О! – зевнула Мэйзи и вернулась к своей книге.

Сисели несколько сомневалась, придёт ли Талбот вообще, но он пришёл и пробыл более часа.

Мэйзи решительно его не одобрила, но, впрочем, подумала Сисели, Мэйзи была в настроении ничего не одобрять. Ей уже “до смерти наскучила” деревня. Так же как и Сисели, только она не призналась бы в этом.

В течение двух недель это было великолепно. Они злословили над деревенскими пережитками и уверяли друг друга, что согласились бы провести здесь несколько месяцев. В конце следующей недели простая жизнь начала им приедаться.

Здесь не было ни тенниса, ни общества. Атмосфера между двумя девушками становилась довольно напряжённой.

Поэтому Сисели обрадовалась развлечению в виде Фреда Талбота. А Мэйзи пожаловалась, что он наследил в доме.

Сисели сказала, что ей не стоит говорить о Талботе как о собаке.

Мэйзи парировала, что он именно вот косматый, неуклюжий пастуший пёс.

Так как Талбот всё чаще и чаще приходил в Роуз-коттедж, Мэйзи, чтобы показать своё отвращение, удалялась или в свою комнату, или в соседний лесок.

Сисели так увлеклась фермой Талбота, что ей никогда не приходило в голову, что она поощряет Талбота влюбиться в неё.

Она вовсе не была кокетливой, и ни один из многочисленных поклонников не принял бы её искреннее, непринуждённое дружелюбие ни за что другое, кроме того, что оно значило. Но Талбот не был светским человеком; и он не привык к повадкам Сисели Каррутерс. Девушки, которых он знал, были родом из деревни Блайт или её окрестностей и отстали от века лет на пятьдесят или около того. Это была первая современная девушка в его жизни. Сначала он был немного смущён свободой и раскованностью, с которыми она держалась у него в доме или приглашала его к себе, затем он больше не смущался, а вообразил, что понял. Он ещё чаще стал приходить в Роуз-коттедж.

Пролетели следующие две недели. Мэйзи погрузилась в мрачную апатию, но Сисели, загоревшаяся на солнце и пульсирующая энергией, была на пути превращения в настоящего фермера. Она дозрела до того, чтобы объединиться с Талботом, по крайней мере с его фермой.

Вряд ли он представлял себе это – она обращалась с ним как с нижестоящим, ведь всё ещё называла мистером Талботом и ограничивалась в беседе фермерством.

Её пробуждение было грубым.

Однажды днём она вошла в коттедж – её волосы были взъерошены ветром, а туфли покрыты засохшей грязью – и рухнула в кресло.

– О-о, я устала! – проговорила она.

Мэйзи подняла глаза от неизменного романа.

– Неудивительно, если слоняться по грязной ферме, – сказала она.

Сисели вышла из себя от возмущения:

– Это не грязная ферма! Это прекрасная ферма! Ты не знаешь, о чём говоришь!

– Хорошо, – Мэйзи пожала плечами и продолжила чтение.

После короткой паузы Сисели продолжила:

– В инкубаторе вылупляется последняя партия. Разве это не чудесно? И позже он возьмёт меня посмотреть цыплят, выбирающихся из яиц. Ты не представляешь, как это интересно, Мэйзи! Это просто...

– Этот человек придёт к чаю? – осведомилась Мэйзи.

– Да, придёт. И я всё-таки думаю, ты бы могла бы быть повежливей. Он вовсе не плохой – несмотря на его странноватые манеры.

– В таком случае я отправляюсь навестить Фрейзеров, – сказала Мэйзи, не обращая на нее внимания. Фрейзеры были её друзьями, живущими в трех милях.

– Хорошо, пожалуйста, – ответила Сисели. – Мне всё равно. – Она подождала, пока Мэйзи покинет комнату, а затем добавила: – И надеюсь, что с тобой сбежит и Тимоти.

Талбот пришагал в пятом часу.

– Привет! – сказала Сисели. – Садитесь, а я сделаю чай.

Талбот опустился в кресло. Ему не приходило в голову, что он мог бы помочь хозяйке.

Это пришло в голову Сисели, и она вздохнула. Со всеми его недостатками, Ричард бы... Она проворно поставила чайник и подошла к чайному столу.

Талбот, казалось, о чём-то задумался.

Приготовив всё к чаепитию, она закурила сигарету и заметила, что он нахмурился.

– Мне не нравится, когда девушка курит, – серьёзно сказал он.

– В самом деле?

– Я не позволил бы моей жене курить.

– В самом деле? – снова сказала Сисели. – Но я не ваша жена.

Он в упор посмотрел ей в глаза таким же дерзким и упрямым взглядом, который при первой встрече заинтриговал её.

– Мне кажется, девочка моя, нам лучше прийти к пониманию, – сказал он.

Негодование лишило Сисели слов. Фред Талбот обратился к ней «девочка моя»! С трудом она сдержала себя.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – сказала она ледяным тоном. – Не хотите ли сигарету?

– Нет, – отмахнулся он. – В общем, всё ты знаешь. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Что? – задохнулась Сисели. – Же.. – Она снова сдержала себя. – Спасибо большое, –  сказала она небрежно. – Боюсь, нет. Мне жаль, что вы могли представить себе… представить...

– Вообще-то я представляю себе, что имею в виду. Я не притворяюсь, что понимаю вас, городских девушек, но я знаю, чего хочу, и получаю то, что хочу.