Возле лагеря шайеинов, в трех милях к северу, вождь Две Луны купал своих лошадей и стал купаться сам. В лагерь он возвращался пешком. Неподалеку от своего вигвама он глянул в сторону лагеря Сидящего Быка, расположенного выше по реке Литл-Биг-Хорн, и увидел большой столб пыли, похожий на смерч. Тут в лагерь прискакали несколько всадников.

— Идут солдаты! Много белых солдат! — выкрикивали они.

Две Луны приказал воинам-шайеннам седлать лошадей, а женщинам велел укрыться за пределами селения. Он вскочил на коня и поскакал на юг к лагерю Сидящего Быка. Там он застал сражение с солдатами Рено, которые наступали развернутым строем. Индейцы прикрывали отмель. К ним непрерывно стекалось подкрепление, и вскоре дакоты погнали солдат, смешавшись с ними. Получился слоеный пирог — сиу, солдаты, потом снова сиу, — и все стреляли. Солдаты отступали и падали в реку, словно убегающие бизоны.

Военного вождя, который сумел сплотить индейцев и опрокинуть атаку Рено, звали Ссадина. Это был мускулистый, широкогрудый тридцатишестилетний хункпап. Ссадина рос в племени сиротой. Еще в юности он отличился как охотник и воин, и Сидящий Бык принял его в свою семью как младшего брата. Несколько лет назад, когда белые члены комиссии пытались заставить сиу заняться сельским хозяйством под предлогом, что «так сказано в договоре 1868 года», Ссадина пришел в форт Райе, чтобы говорить от имени хункпапов.

— Мы родились нагими, — сказал он, — и научены охотиться и жить добычей. Вы говорите, что мы должны научиться земледелию, жить в одном доме и перенять ваши обычаи. А представьте себе, что люди, жившие за большим морем, пришли бы и сказали, что вы должны перестать заниматься земледелием, убили бы ваш скот и отобрали ваши дома и земли. Как бы вы поступили? Стали бы сражаться?

Сейчас, в 1876 году, через несколько лет после того выступления все хункпапы признали его помощником Сидящего Быка, боевым вождем племени.

Во время первой атаки солдаты Рено застигли женщин и детей на открытой местности, и пули кавалеристов сразили всю семью Ссадины.

— Это ожесточило мое сердце, — рассказал он журналистам несколько лет спустя. — После этого я убивал всех своих врагов томагавком.

Журналист спросил:

— А как вы блокировали атаки кавалеристов Рено?

— Сидящий Бык и я были там, где наступал Рено, — кратко отвечал Ссадина. — Сидящий Бык обладал большой магической силой. Женщины и дети поспешно уходили вниз по ручью… Женщины и дети ловили лошадей для мужчин. Мужчины вскочили на лошадей и напали на Рено, остановили его и отогнали в лес.

Ссадина опрокинул фланги Рено и загнал в чащу. Устрашив солдат, он заставил их поспешно отступить. Благодаря неистовому натиску сиу отступление вскоре превратилось в беспорядочное бегство. Так Ссадина получил возможность перебросить несколько сотен своих воинов на север, чтобы начать фронтальную атаку на колонну Кастера. А Бешеный Конь и Две Луны ударили по ней с фланга и с тыла.

Индейские женщины с тревогой наблюдали за солдатами по ту сторону реки. Они слышали сигналы горна и видели, как колонна солдат повернула влево и двинулась вниз по течению туда, где должна была произойти атака… Вскоре они заметили нескольких шайеннов, съезжающих в реку, а потом небольшой отряд юношей-шайеннов, затем других и других, пока сотни воинов не оказались в реке и на другой ее стороне — в овраге. Когда эти воины ушли в овраг, то оставшиеся отступили, ожидая начала атаки. Несколько сотен бойцов сиу укрылись в овраге на другой стороне холма, по которому двигался Длинноволосый Кастер, чтобы напасть на него с двух сторон.

Позднее Убей Орла, вождь черноногих сиу, рассказывал, что удар индейцев по колонне Кастера был «подобен урагану… Индейцы летели, как рой пчел». Массовая атака индейцев до того удивила Длинноволосого и его людей, что они растерялись. Во время этого натиска лошадь под индейцем по кличке Горб, давним боевым товарищем Ссадины и Бешеного Коня еще со времени схваток на реке Пау-дер, была убита, а сам он ранен. Пуля вошла выше колена и вышла из бедра, он упал и остался лежать. Он вспоминал:

— Основная часть наших воинов пошла на передовую линию солдат — мы бросили на них своих всадников. В то же время воины, сидевшие в засаде, стали с двух сторон выбираться из оврагов и брать солдат в кольцо. Вскоре они окружили федералов.

Тринадцатилетний Черный Дрозд, глядя через реку, мог видеть лишь большое облако пыли, поднимавшееся над холмом, а потом из этого облака стали выскакивать кони с пустыми седлами.

Дым от выстрелов и пыль, поднятая лошадьми, застлали холм. Солдаты били залпами, но сиу стреляли точнее, и кавалеристы падали. Женщины перешли через реку вслед за мужчинами, но когда подошли к холму, там уже не было живых солдат, а сам Длинноволосый Кастер лежал среди мертвых… Кровь индейцев была горяча, и сердца их ожесточены — они не взяли в этот день ни одного пленного.

Когда индейцы окружили их, солдаты спешились. Они пытались держаться за своих лошадей, но когда сиу приблизились, то отпустили скакунов. Толпа дакотов окружила кавалеристов, пленных привели в главный лагерь и всех убили.

Красный Конь вспоминал:

— К концу боя с Кастером эти солдаты стали как безумные, многие бросали ружья и простирали руки, прося: «Сиу, пожалейте нас, возьмите в плен».

Дакоты не взяли в плен ни одного солдата, они убили всех. Никто из них не прожил и нескольких минут.

Много времени спустя после битвы Белый Бык из миннеконьоу изобразил себя в пиктограмме сражающимся и убивающим солдата, в котором опознавали Кастера. Но спустя десяток лет нашлось немало «храбрецов», которые утверждали, что это он один на один убил генерала Кастера. Среди желающих примазаться к славе были Дождь В Лицо, Гладкое Бедро и Храбрый Медведь. Красный Конь говорил, что Кастера убил неизвестный воин из индейцев санти. Большинство же дакотов, вспоминающих об этой битве, признавались, что ни разу не видели Кастера и не знают, кто его убил.

— До окончания боя мы не подозревали, что он и есть белый вождь, — говорил Низкий Пес.

Через год после битвы Сидящий Бык, который перебрался в Канаду, сказал в интервью, что он ни разу не видел Кастера, но другие индейцы — видели, и узнали как раз перед тем, как он был убит.

— Он больше не носил, как прежде, длинных волос, — рассказывал Сидящий Бык. — Его волосы были короткими, они стали цвета травы, когда ее покроет иней… На своей последней позиции Длинноволосый Кастер стоял, подобно снопу пшеницы, все колосья которого разбросаны вокруг.

Кто же убил Кастера, Сидящий Бык не сказал.

Один воин из племени арапахо, атаковавший солдат 7-го кавалерийского полка вместе с шайеннами, утверждал, что Кастер был убит несколькими индейцами:

— На нем была одежда из оленьей кожи — куртка и брюки, — рассказывал арапах, — и он стоял на четвереньках. У него был прострелен бок, изо рта текла кровь. Казалось, Кастер наблюдал за индейцами, окружавшими его. Четверо солдат сидело рядом с ним на земле, но все они были тяжело ранены, а прочие просто мертвы. Индейцы сошлись вокруг Кастера, и больше я ничего не видел.

Да не так уж и важно, кто убил его. Генерал Джордж Армстронг Кастер, пробивший золотоискателям Дорогу воров в Черные горы, был мертв, и все люди его — солдаты и офицеры седьмого кавалерийского полка — мертвы тоже.

Позднее напишут, что битвой с Кастером руководил выбранный на совете вождей оглала Бешеный Конь. Хотя говорить о руководстве в этой неразберихе, когда стычки непредсказуемо начинались то там, то тут, на севере и на юге, можно было только в переносном смысле. То атака кавалеристов захлебывалась, наткнувшись на краснокожих, которые стреляли из ружей и луков, то конный наскок индейцев заканчивался плачевно — потерями и отступлением, когда федералы, спешившись, дружно палили в наступающий отряд.