— Довольно необычная кличка для собаки, — мягко сказал Малдер.

— Да… А вот ты очень похож на Ахава, — вдруг осенило Скалли. — Мстишь жизни за свои утраты. Все тайны, с которыми ты сталкиваешься в этой жизни, вся её жестокость — для тебя лишь ещё один повод, лишний толчок в стремлении отомстить. Всё остальное, всё, что не вписывается в твоё космическое возмездие, — мёртво для тебя, ты его просто не замечаешь.

— Ну вот, опять ты обвиняешь меня в смертных грехах, Скалли, — с упрёком возразил Малдер.

— Вовсе нет. Я не в обиду тебе, Малдер. Истина и есть твой белый кит. Такое же неуловимое наваждение, в погоне за которым ты готов пожертвовать всем и вся. Да, Малдер, ты — настоящий Ахав.

Скалли показалось. Что она наконец-то поняла своего напарника. Его фантастическая работоспособностью, его упорство, его абсолютная неуязвимость для критики и насмешек, то, как стойко переносил неудачи, и то равнодушие, с которым он относился ко всему, что не касалось его погони за истиной, — всё укладывалось в образ капитана Ахава.

— Странно, что это пришло тебе в голову, — хмыкнул Малдер. — Я с детства мечтал ходить на деревянной ноге.

«Да брось», — хотела сказать Скалли, но Малдер опередил её:

— Это не бравада, серьёзно. Понимаешь, когда у тебя деревянная нога и крючья вместо рук, все твои силы уходят на то, чтобы просто жить. Сама жизнь — уже героизм с твоей стороны. А когда у тебя две ноги, приходится что-то себе доказывать, к чему-то стремиться и всё время ходить при галстуке. Так что я не Ахав, Скалли. Я его антипод. Будь у меня деревянная нога, я был бы намного счастливей и не бегал бы за огоньками призраков.

— И это — не бравада? — недоверчиво спросила Скалли.

— Нет, — усмехнулся Малдер. — Бравада заключена в моей любимой цитате из «Моби Дика»: «Ад — не что иное, как мечта о печёном яблоке».

Скалли усмехнулась про себя. Что бы Фокс не говорил, она сильно сомневалась, что, потеряй он ногу, истина перестанет манить его фонтаном на горизонте. Скорее наоборот — чем сложнее становилось расследование, чем выше преграды вставали на пути, тем более сосредоточенно и решительно продолжал он свои поиски.

И снова раздался плеск. На этот раз он был достаточно громким. Оба вскочили на ноги, причём Скалли почувствовала себя крайне неустойчиво — ноги затекли и удержаться на скользких спинах камней в позиции для стрельбы было нелегко. Плеск отчётливо приближался.

— Что там? — не удержалась от дурацкого вопроса Скалли.

— Не знаю, но только не утка, — покачал головой Малдер.

В этот момент фонарь, стоявший на камне, нерешительно мигнул раз, другой.

«О Господи, только не сейчас!» — взмолилась Скалли, но её молитвы не были услышаны — фонарь ещё раз мигнул и погас.

Плеск приближался. Внезапно из тумана но глазам ударил луч света. Агенты непроизвольно сощурились. Знакомый невыразительный голос произнёс:

— Мне послышались голоса. Как вас сюда занесло?

— Доктор Фарадей? — изумлённо воззрилась на пришельца Скалли.

Доктор выглядел точно так же, как при последней встрече — в высоких резиновых сапогах и куртке цвета хаки. Он стоял в нескольких шагах от их убежища — по колено в воде. В руке у него был хороший походный фонарь, цвет которого после тусклой «летучей мыши» казался нестерпимо ярким. Малдер, похоже, растерялся ещё больше — просто стоял столбом и молчал.

— Надеюсь, я вам не помешал? — в интонациях доктора не было ни намёка на иронию. Но Скалли была готова простить ему ещё и не настолько утончённое издевательство:

— Да нет, у нас тут небольшая катастрофа. Лодка затонула.

— Каким образом? — вежливо поинтересовался Фарадей.

— По моей вине, — Скалли решила пока не вдаваться в подробности. — Если бы вы не откликнулись на сигнал бедствия, пришлось бы нам тут всю ночь куковать.

— Сигнал бедствия? Я сигналов не принимал, — пожал плечами доктор. — Просто мимо проходил.

— Проходили мимо? — не поверила своим ушам Скалли.

— Да, — кивнул Фарадей и повёл лучом, — берег совсем близко.

Свет фонаря осветил деревья, плотной стеной стоящие метрах в двадцати от незадачливых робинзонов.

Скалли честно постаралась припомнить, когда в последний раз ей приходилось на столь наглядных примерах убеждаться (и, что самое неприятное, убеждать окружающих) в собственной глупости. Память милосердно помалкивала, ссылаясь на общее переохлаждение. Ну чем не эпизод для кинокомедии? Господи, как чудесно — сидеть дома, на любимом диванчике цвета сливок, посмотреть хорошую невинную комедию, без всяких лох-хевельманских чудовищ, без обезображенных трупов, и чтоб идиотами чувствовали себя вымышленные персонажи, а не спецагент Дана Скалли…

Она смущённо хлюпала по колено в воде, стараясь ступать след в след за нечаянным спасителем. А Малдеру, похоже, всё как с гуся вода — шагает на своих ходулях рядом с доктором и болтает как на в чём не бывало…

— Это ведь бухта Чудовища, верно? Или мы ещё и заблудились?

— Да, местные её так называют, — учёный шёл, не оборачиваясь, но отвечал охотно. — Это неофициальное название — просто ещё одна деталь фольклора. Причём довольно свежая — кажется, её только в этом году так прозвали. Туристам, естественно, понравилось, но мало кто забирается в такую глушь. Предпочитают ловить чудовищ поближе к мотелю, — доктор усмехнулся. — Хотя земноводных здесь действительно хватает — берег болотистый, обширная отмель, сами видите. И человек здесь не так досаждает природе — это наименее освоенный участок в окрестностях озера. Так что сейчас, когда лягушек почти не осталось, здесь их ещё можно встретить.

— А фольклор, конечно, утверждает, что и Синий Дракон здесь показывается чаще всего? — вопрос Малдера был почти риторическим.

— разумеется. Но я его ни разу не встречал, — кажется, доктор Фарадей позволили себе улыбнуться. Или почудилось?

Грунтовка, которую было бы очень трудно найти без опытного проводника, проходила довольно далеко от берега — Скалли казалось что они целую вечность месили болотную грязь, прежде чем вышли к машине доктора. Фарадей оказался не только опытным, но и предусмотрительным путешественником — в машине нашёлся термос с горячим кофе и тёплое одеяло, которое биолог любезно предложил продрогшей до костей Дане. Этот жест волшебным образом рассеял остатки неприязни, которую она испытывала к учёному. Только природная сдержанность помешала ей броситься на шею своему благодетелю.

И, что уже вовсе граничило с мистикой, среди снаряжение бывалого эколога оказался даже керосин. Доктор заправил «летучую мышь» и передал её Малдеру.

— Скоро подъедет шериф и заберёт вас отсюда. Я бы сам подвёз, но у меня работа, — развёл руками Фарадей.

— А что вы здесь делаете, доктор? — вдруг спохватился Малдер. — Ведь уже заполночь…

— Я же говорю — работаю, — вновь пожал плечами учёный, — вы ведь знаете, что земноводные по ночам пассивны? А здесь, как я уже упоминал, их сохранилось больше всего. Вот они, мои подопечные, — в сумке у доктора действительно оказалась солидных размеров ёмкость, в которой вяло шевелились лягушачьи тельца.

Малдер уставился на них, словно подросток на порнографическую карточку. Скалли хорошо знала это выражение лица напарника — похоже, опять осенило…

— Ещё раз прошу меня извинить. Мне пора идти, — доктор Фарадей быстрым шагом двинулся в сторону озера. Тут вроде бы не было ни намёка на тропинки, но он уверенно лавировал между густыми и наверняка колючими кустами.

Малдер тем временем вдохновенно вещал:

— Скалли, теперь всё сходится. Помнишь, мы говорили по дороге?

— Ядовитые стоки?

— Ну да, рыба стала ядовитой, и Дракон перешёл на лягушек. Здесь их больше всего, поэтому последнее время его легче всего встретить именно здесь. Но и лягушек становится всё меньше, и он стал нападать на людей.

— Сплошные натяжки, Малдер. во-первых, доктор Фарадей бывает здесь чаще любого местного, но ни разу…

Крик раздался с той стороны, куда ушёл доктор Фарадей. Только что за кустами мелькал свет его фонаря… Крик оборвался так же внезапно, как и возник. Рассуждать было некогда. Слава Богу, напарники давно уже понимали друг друга без лишних слов. На ходу доставая оружие, Скалли рванула напрямик через кусты в том направлении, где последний раз мелькнул свет. Длинноногий Малдер побежал левее, рассчитывая обойти место нападения со стороны озера. Если это действительно Большой Синий, то он наверняка попытается утащить добычу в озеро.