Ехали молча, чтобы не потревожить короля, который задумался, пытаясь подыскать малышу имя – но увы! – как всегда, безуспешно!

Пусть король и его спутники следуют своей дорогой, а мы расскажем о незначительном событии, произошедшем в это время во дворце.

Мы помним, что во время враждебной выходки принца Азора негры‑рабы сбежали. Но вскоре они сообразили, что сеньор Лисицино не откажет себе в удовольствии отдать приказание повесить их, если узнает о дезертирстве. Поэтому они вернулись к паланкину, осторожно подняли его и перенесли во дворец. Там они переложили королеву на постель из золотой парчи, облегченно вздохнули и удалились в переднюю.

А надо вам сказать, что королева питала настоящую страсть к птичкам. Она заставляла привозить их из разных стран, и когда прекрасные пленницы, сверкая пестрым оперением, порхали в своих золоченых клетках – казалось, что это порхает рой цветов или драгоценных камней. Если бы их веселый щебет, восхитительные трели и рулады услышали музыканты – они, наверное, от удовольствия сошли бы с ума!

Но самое удивительное состояло в том, что больше всех королева любила не бенгальского попугая, не райскую птицу или что‑то другое в этом роде, а обыкновенного и гадкого воробья, одного из тех, которые воруют зерно и живут в деревнях за счет бедных поселян. И хотя Ее Величество была к нему необычайно милостива и прощала самые невероятные его выходки, маленький негодник не переставал сожалеть о былой свободе. Он часто долбил толстым клювом стекло своей тюрьмы.

В этот день, торопясь присоединиться к процессии, королева забыла закрыть окно. Воробей воспользовался счастливым случаем и улетел, навсегда исчезнув в небесной синеве.

Не увидев после пробуждения своего любимца, королева сильно опечалилась. Обыскала всю комнату – бесполезно! И только заметив открытое окно, она поняла, что произошло.

Ее Величество выбежала на балкон и стала звать беглеца, называя его самыми ласковыми именами. Но воробей откликнуться не спешил.

Она умоляла своего Пьеро вернуться уже не менее часа, как вдруг дверь ее спальни с грохотом распахнулась и вошел король.

– Пьеро! Пьеро! – воскликнул монарх и подпрыгнул от радости. – Вот что я искал!

– Увы! Я его потеряла! – грустно произнесла королева, думая о пернатом беглеце.

– Напротив, именно его Вы и нашли! – отвечал король.

Ее Величество пожала плечами, решив, что супруг немного не в себе.

Вот так, дорогие дети, найдено было имя для нашего героя.

Глава IV «ЛУННЫЙ СВЕТ»

Рос Пьеро буквально на глазах. Король был поражен столь чудесным явлением. Сидя на троне, он часами наблюдал за этим удивительным процессом. Наш герой сумел быстро завоевать расположение королевской четы и был назначен на должность главного стольника. Должность эта непростая, но Пьеро справлялся с ней, как никто другой! Еще никогда королевский двор так не расцветал, а лица Их Величеств не сияли такими красками радости. И король с королевой целыми сутками только тем и занимались, что благодарили друг друга за это.

Только бледное лицо сеньора Лисицино еще больше пожелтело от зависти. Он ненавидел Пьеро все сильнее и сильнее.

А юного пастуха, в тот знаменательный день послужившего проводником королевской экспедиции, сделали щитоносцем. Выдали ему великолепное обмундирование и поставили на охрану королевских покоев. Молва о его нарядах и красоте облетела все королевство. Всякий раз, направляясь в покои матери, Цветок Миндаля проходила по коридору, в котором находилась охрана. И каждый раз бывший пастух с таким удовольствием и радостью салютовал ей своей алебардой, что принцесса не могла удержаться и приседала перед ним в книксене.

Этому юному щитоносцу предстоит сыграть в нашей сказке важную роль, и потому, дорогие дети, вам следует знать, что звали его Золотым Сердцем.

А дровосека и его жену назначили присматривать за королевским садом. Их поселили в новом красивом домике, находившемся в дальнем углу сада, и, благодаря Пьеро, они каждый день получали остатки королевского десерта.

И только принц Азор, как мог, вредил всеобщему благополучию. Король направил к нему пышное посольство с дорогими дарами и предложением руки принцессы. Но принц все еще пребывал в гневе. Об этом говорили его по‑ежиному торчавшие борода, прическа и брови. Подарки принц сложил в свою сокровищницу, а послов велел арестовать и посадить в темницу. Но решив, что кормить узников – чересчур дорогое удовольствие, велел их казнить. После этого гнусного поступка он собственноручно написал послание королю Богемии. В письме он уведомлял, что весной начнет безжалостную войну и не успокоится до тех пор, пока не изрубит на мелкие кусочки все королевское семейство вместе с подданными.

Когда страх, вызванный этим известием, слегка успокоился, король начал думать о защите государства. Он созвал всех имевшихся в королевстве живописцев и приказал для устрашения противника нарисовать на городской стене как можно больше хищников – львов, медведей, тигров и пантер. И живописцы постарались на славу, изобразив чудовищ с когтями в целую милю длиной и с такими огромными пастями, что через них можно было разглядеть даже внутренности. Не обошлось и без экзотических чудищ, которых нечасто можно встретить в наших краях: кровожадные тигры демонстрировали пораженному зрителю когти, более напоминающие огромные кривые сабли, омерзительные гиены щерили зубы и топорщили шерсть на загривках. Появились на стене и крокодилы, которые широко разинули пасти, потому что любят показывать свои огромные зубы. Гигантские змеи, могучими кольцами обвивающие крепость, просто не знали, куда девать свои хвосты! Слоны, демонстрируя свою невероятную силу, гордо расхаживали с горами на спинах. Словом, был изображен такой жуткий зверинец, что люди боялись входить и выходить из города.

Когда эти чрезвычайно важные стратегические работы были закончены, король устроил смотр своего войска. При виде грозной армии, состоявшей из целых двух сотен пехотинцев и пятидесяти конных воинов, мужественное сердце короля наполнилось такой гордостью, и он почувствовал, что с такой силищей может завоевать целый мир – не говоря уж о разгроме армии какого‑то жалкого принца.

Пьеро, прислуживая за обедом королевской семье, не уставал восхищаться тонкими чертами лица Цветка Миндаля. Дело зашло так далеко, что однажды вечером он почувствовал, как что‑то нежно, словно проснувшаяся в своем гнезде малая птаха, шевельнулось в его душе. Мир перед его глазами сперва помутился, но потом прояснился вновь и наполнился невиданно яркими красками, а сердце юноши заколотилось с такой силой, что он в испуге прижал руку к левой стороне камзола, чтобы оно не выскочило наружу!

– Что такое? Что такое? – спрашивал он себя с множеством различных интонаций, как делают люди, удивление которых все более возрастает. После этого Пьеро вышел в сад и всю ночь бродил там, а его единственным спутником был лунный свет.

Уж и не знаю, что за сумасшедшая идея поселилась у него в голове, но, начиная со следующего утра, Пьеро окружил Цветок Миндаля самой тщательной заботой. Он каждый день ставил перед ней великолепный букет цветов, только что срезанных в дворцовой оранжерее, и как‑то особенно поглядывал на юную принцессу, хотя она не обращала на него никакого внимания. Наш герой был так увлечен собственными переживаниями, да к тому же глядел только на принцессу, и потому иной раз не видел того, что делает. Он то ронял в суп сеньора Лисицино перечницу, то раньше срока убирал его тарелку. А один раз вылил королю на спину полный кувшин воды, пребывая в полной уверенности, что дает ему напиться. И, в довершенье всех этих бед, однажды во время десерта уронил кусок пудинга, облитого горящим ромом, прямо на парик главного министра. Это страшно развеселило короля, и пришлось срочно развязывать салфетку у него на шее, чтобы Его Величество мог посмеяться вволю, не опасаясь задохнуться от смеха.

– Смейтесь! Смейтесь! – ворчал сеньор Альберти. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним.