В это время раздался звонок в дверь.

Я сидела ближе всех к выходу, поэтому поднялась и открыла.

— «Скорую» вызывали? – устало спросили женщина-врач и молодой санитар.

— Приехали, —констатировал Петенька, выглядывая в прихожую.

— Проходите-проходите! Юленька, проведи врачей за стол, —откликнулась Марья Борисовна.

Хозяйка радушно достала из полированного серванта дополнительные чашки и налила чаю. Моя Ба положила им на блюдца по кусочку тортика. Врач и санитар присоединились к нашему безумному чаепитию. А что: Ба – Шляпник, Марья Борисовна – Мартовский заяц, я – Соня, а Петя пусть будет Алисой. Вон как брови хмурит, пытаясь понять, что делает он, успешный адвокат в разгар рабочего дня не на важном совещании, а за столом у своей бабушки.

Села за стол и невозмутимо принялась пить чай. Ягодный, любимый с детства. Хоть какой-то плюс в этих посиделках.

Петенька возмущенно смотрел на свою бабушку, видимо, пытаясь пробудить в ней совесть, а Марья Борисовна весело расспрашивала работников «Скорой» об их тяжелом и нелегком труде, подливала в чашки и угощала конфетами.

— Спасибо за чай, но где больная? Не хочется ложный вызов оформлять, — врач решительно отодвинула третью чашку чая и поднялась.

— Я, я больная, — живо откликнулась Марья Борисовна.

Все охнули от неожиданности, когда она схватилась за живот одной рукой и вытянула вторую в сторону доктора:

— У меня так сердце колет! Так колет! Померяйте мне давление!

Качая головой, женщина-врач достала из чемоданчика тонометр и занялась «больной». Я тихо сползала на пол от смеха, впрочем, как и парнишка-санитар. Ба усиленно охала и ахала, подыгрывая подруге, а Петенька молчал, вертя в руках упаковку таблеток.

— В «Скорую» вы звонили? – обратилась доктор к Пете.

Тот кивнул.

— Можно вас на два слова? – они вышли в прихожую, и я расслышала слова «дефицит внимания».

Бригада «Скорой» уехала, прописав Марье Борисовне покой и здоровый сон. Петя остался, отзвонившись в офис. Видимо, решил компенсировать дефицит. Наивный, неужели не замечает, что наши бабушки поставили этот спектакль специально для нас?

Две подружки принялись вспоминать детство. Наше с ним. Как детьми мы играли с моими куклами в дочки-матери и строили дом из стульев и покрывал.

Петя старательно поддерживал разговор, даже вспомнил нашу любимую дочку – куклу Наташу, над которой мы ставили опыты, когда играли во врачей: разбирали её по частям, а потом соединяли-лечили…

Под предлогом мытья посуды я покинула ностальгирующую компанию и скрылась на кухне. Данное занятие всегда действовало на меня умиротворяюще. Чашки и блюдца становились чистыми, и мои мысли приходили в порядок.

Из двух старых интриганок образы двух старушек в зале становились самими собой – горячо любимыми бабушками. И пусть они немного топорно пытаются свести нас с Петей, они действуют из любви к нам, своим внукам. Кто знает, что я буду вытворять в восемьдесят три? Да и доживу ли до столь преклонных лет?

Пусть чудят и развлекаются, ведь пока они живы – я маленькая девочка, любимая внучка…

Закончив с посудой, вернулась в комнату, но застыла в дверях.

Марья Борисовна перебирала альбомы с фотографиями в дальнем концу комнаты, а моя Ба с Петенькой разговаривали за столом.

Бабушка спросила о чем-то Петю, я услышала лишь его ответ-вздох:

— Любовь так быстро не проходит.

Ба удовлетворенно откинулась на спинку стула и потерла руки:

— Ну-с, это все меняет…

— Петя, нам надо поговорить, —игнорируя подмигивания Ба, я потянула парня за рукав пиджака.

Петя окинул меня с ног до головы задумчивым взглядом.

Кажется, впервые за все это время он посмотрел мне прямо в глаза, и я мысленно чертыхнулась – а он ничего! Странно, никогда не воспринимала его как Мужчину, «Петенька» —это что-то из детства, родное и знакомое. Сейчас же, словно дворники во время дождя протерли лобовое стекло, —вместо размытого силуэта надоедливого влюбленного, передо мной оказался самостоятельный и самодостаточный молодой человек. Адвокат. Уверенный разворот плеч, дорогой деловой костюм, аккуратная стрижка, сильные руки и умные глаза. Боже! Да это целый Пётр, а не Петенька!

Мы вышли на кухню, и, честное слово, в зале послышалось ликующее «Йес!» вполголоса. Наверняка, Ба. Её лексикон.

— Пе… Пётр, я слышала, у нас аналогичные ситуации с визами.

Решила без предисловия — брать быка за рога.

— Нонна Григорьевна поделилась?

— Да. Знаешь, мне тоже не по душе затея наших бабушек… насчет того, чтобы нас… свести…соединить…

Что я несу?

— Поженить, хочешь сказать? – исправил он.

— Точно, да. Поженить… Что думаешь о фиктивном браке?

— Как юрист? – мне показалось, или у него в глазах чертики заплясали?

— Нет, как… как ты? – неуверенно выдала я.

— Подожди, Люль, —нечаянно или специально, Пётр назвал меня детским прозвищем, —я правильно понял: ты предлагаешь нам заключить фиктивный брак ради получения виз?

Кивнула.

— И ты согласна терпеть меня какое-то время рядом? Меня, надоедливого и бестолкового, от чьего вида тебя тошнит?

Медленно киваю. Ух, ты! Надо же, помнит, чтО я ему говорила пять лет назад…

— Ради визы – да, согласна. Понимаешь, я три года Вику не видела и соскучилась. Обидно, ведь все, даже Ба, едут, а я должна дома сидеть! И ты не кажешься мне бестолковым и надоедливым. И меня не тошнит…

— Рад за тебя, — едко произносит Пётр и разворачивается, чтобы уйти.

— Эй, мы договорились?

— Я подумаю. До пятницы, — говорит он с самым серьезным выражением лица, а мне почему-то кажется, что смеется…

Два дня, два долгих дня я ждала ответа!

Плохо спала, и аппетит пропал. Вместо запланированных поисков работы, слонялась по дому, играла с Ба в шашки, и не могла думать ни о чем, кроме визы в Канаду.

Вика, сестренка, я так по тебе соскучилась!

Такой я человек, не могу ни с кем сдружиться. В школе одноклассницы меня сторонились: «Юля – внучка завуча!», в универе я была единственной девчонкой в группе (физмат – это вам не глазки красить).

С Викой мы делили горе и радости, и разница в шесть лет ничуть этому не мешала. Старшая сестра – моя лучшая и единственная подруга, жаль, я поняла это лишь после её отъезда. Уверена, всё у меня с Колей могло быть иначе, если бы Вика находилась со мной рядом, и давала советы не из ноутбука в скайпе, а шепотом на ушко. Сестра не могла видеть наши отношения со стороны, «вживую». Красивыми словами и подарками Коля успешно создавал перед моей семьей виртуальную реальность, где наши отношения служили причиной зависти для маминых подруг и знакомых. Надеюсь, поездка к сестре поможет мне разобраться в себе, и ответить на вопрос: почему все получилось так, как получилось?

После первого курса университета, мне захотелось самостоятельности и независимости. И я нашла себе работу на лето. В небольшом агентстве по продаже горящих путевок. Потом перешла на гибкий график, сразу после занятий мчалась туда.

Николай Евгеньевич, молодой и привлекательный босс, мне сразу понравился. Он стал ухаживать, познакомился с родителями… Обычная история. Девочка из хорошей семьи станет отличной женой, не правда ли? А одно из качеств отличных жен – это их наивность. Заговоренная его ласковыми словами, упоенная его ласками, не обращала внимания на то, что на отдых в Анталию мы приехали втроем: я, он и секретарша Катенька. И в Египет летали тем же составом.

Помню, в Каире во время экскурсии девушка-гид спросила:

— У вас шведская семья?

— Нет, —говорю, — русская…

Лапшу с моих ушей можно было снимать, сушить и упаковывать для быстрого приготовления, а я ничего не замечала, влюбленная и мечтательная дурочка! Спасибо Ба, позвонила мне в тот самый вечер, сказала, что видела Колю с Катенькой в центре города. Я не поверила, помчалась к нему домой. Застукала, блин.

Пышное свадебное платье в шкафу – единственное, что напоминает о Коле. Все остальное – выбросила. Устроилась на временную работу в гипермаркет техники, и даже не забрала старую трудовую из агентства. Встретиться, чтобы вернуть подарки, не хватило смелости. Боюсь простить, и навсегда закрепить право на обман. В конце-концов, мир на Коле клином не сошелся, правда?