— Печально, но, видимо, вы правы. Выходит, неплохо было бы укрыться на это время в подводной лодке?

— Ну, не знаю, ведь лед не позволит ей подниматься на поверхность, а создать в лодке запас кислорода на такой длительный срок нелегко. И корабли не смогут двигаться из-за льда. И еще одно возражение против ваших доводов. Даже если бы воздух над морем оставался сравнительно теплым, он бы практически не поступал на материк, где скопление холодного плотного воздуха вызвало бы устойчивый антициклон. В результате воздух над сушей остался бы холодным, а над морем — теплым.

— Послушайте, Кингсли, засмеялся Марлоу, — Я вам не позволю окончательно испортить мне настроение своими мрачными прогнозами. Попробуйте взглянуть на дело с другой стороны. Вы не думали, что внутри самого Облака может существовать тепловое излучение с высокой температурой? Вдруг Облако сможет компенсировать нам потерю солнечного тепла? А ведь я так еще до конца и не уверен, что мы окажемся внутри Облака.

— Но я считал, что температура газовых облаков всегда очень низкая.

— Для обычных облаков это действительно так, но это облако значительно плотнее и компактнее обычного. Его температура, насколько я понимаю, может быть какой угодно. Впрочем, она не может быть слишком высокой — тогда бы облако ярко светилось, однако может оказаться достаточной, чтобы обеспечить нас теплом.

— И после этого вы считаете себя оптимистом? А вдруг облако окажется столь горячим, что мы сваримся заживо? Ведь вы сами говорите, температура его может быть какой угодно. Откровенно говоря, такая возможность нравится мне даже меньше. Если Облако слишком горячее, вот это уже точно верная гибель для всего живого.

— А мы залезем в пещеры и будем охлаждать воздух, поступающий снаружи!

— Семена растений хорошо переносят охлаждение, а вот сильного перегрева они не выдержат. Что толку, если человечество уцелеет, а вся растительность на Земле погибнет.

— Но семена можно будет сохранить вместе с людьми и животными в пещерах, оборудованных холодильными установками. Ух ты! Пожалуй, мы еще посрамим старика Ноя!

— Остается рассчитывать, что эта история вдохновит будущего Сен-Санса.

— Знаете, Кингсли, пускай наша беседа не получилась особенно утешительной, но мы, по крайней мере, поняли, что должны, как можно скорее, определить температуру Облака. Вот еще одна работа для радиоастрономов.

— Двадцать один сантиметр? — спросил Кингсли.

— Верно! Кажется, у вас в Кембридже есть группа, которая может сделать такие измерения?

— Да, совсем недавно у нас начали этим заниматься. Надеюсь, они смогут достаточно быстро провести нужные измерения. Я свяжусь с ними, как только вернусь.

— Надеюсь, вы обязательно сообщите о полученных результатах. Видите ли, Кингсли, я и не всегда согласен с вашими взглядами на политику, но мне не очень-то по душе полное отсутствие контроля с нашей стороны. Один я ничего не смогу сделать. Геррик просил держать все в секрете, он мой начальник, и я должен подчиняться. Вот вы — другое дело, особенно после того, что заявили ему вчера. Теперь у вас развязаны руки, вы можете спокойно заниматься делом, и я бы вам посоветовал не терять времени.

— Не беспокойтесь, тянуть я не собираюсь.

Ехать пришлось долго. Только к вечеру они спустились через перевал к Сан-Бернардино. Марлоу выбрал ресторан в западной части городка, где они отлично пообедали.

— Вообще-то я не любитель ходить в гости, но, мне кажется, нам обоим не помешало бы сегодня провести вечер подальше от ученых. Один мой приятель, деловой магнат из Сан Марино, пригласил меня на вечеринку.

— Но ведь я не могу прийти без приглашения.

— Ерунда, вам будут рады — вы же парень из Англии! Станете гвоздем вечера. С полдюжины киномагнатов из Голливуда тут же захотят подписать с вами контракт.

— Тем более мне нечего там делать, — сказал Кингсли, но все-таки пошел.

Дом мистера Сайласа У. Крукшенка, крупного агента по продаже недвижимости, оказался большим и хорошо обставленным. Марлоу был прав, Кингсли встретили с восторгом. Ему налили огромный бокал, как он думал, бурбона, но это оказался виски.

— Вот и замечательно, — сказал мистер Крукшенк. — Теперь все в порядке.

Кингсли решил не выяснять, почему именно теперь в этом доме воцарился порядок.

После церемонного обмена любезностями с гостями: вице-президентом авиационной компании, владельцем большой фруктовой компании и другими ничуть не менее почтенными людьми, посетившими вечеринку, Кингсли разговорился с хорошенькой темноволосой девушкой. Их беседа была прервана появлением красивой блондинки, которая обняла их за плечи и произнесла хрипловатым низким голосом:

— Пойдемте с нами, вы двое. Мы собираемся к Джиму Холидэю, потанцевать.

Увидев, что темноволосая девушка склонна принять предложение хриплоголосой, Кингсли тоже решил пойти.

— Какой смысл беспокоить Марлоу, — подумал он. — Доберусь до отеля сам.

Жилище Джима было значительно меньше резиденции мистера С. У. Крукшенка, тем не менее, и здесь удалось освободить небольшую площадку, на которой три или четыре пары пытались танцевать под сиплые звуки проигрывателя. Опять появилось множество напитков. Кингсли это вполне устраивало, так как в мире танца он отнюдь не был светилом. Его темноволосую девушку два раза приглашали какие-то мужчины, к которым Кингсли, несмотря на выпитый виски, тут же проникся глубокой антипатией. Он решил, немного погодя, вырвать ее из рук наглецов, а пока поразмышлять над судьбами мира. Но не вышло. К нему подошла хриплоголосая блондинка:

— Потанцуем, дорогуша, — сказала она.

Кингсли изо всех сил старался попасть в ленивый ритм танца, но, по-видимому, угодить партнерше не смог.

— Почему ты такой напряженный? — спросила она.

Замечание это окончательно обескуражило Кингсли — по-другому танцевать в такой толкучке он бы все равно не сумел. Или она ожидала, что у него отнимутся ноги, и он повиснет у нее на шее?

Подумав, он решил, что его ответ должен быть таким же бессмысленным.

— Мне никогда не бывает слишком холодно.

— Надо же, это чертовски мило, — громко прошептала блондинка.

Окончательно растерявшись, Кингсли вывел ее из гущи танцующих. Добравшись, наконец, до своего стакана, он сделал хороший глоток. После чего, пробормотав что-то невнятное, направился в вестибюль, где, как он помнил, был установлен телефон.

— Ищете что-нибудь? — спросил у него кто-то. Это была темноволосая девушка.

— Хотел вызвать такси. Как говорится в старой песенке: «я устал и хочу в постельку».

— Разве можно говорить такие слова порядочной молодой женщине? А если серьезно, то я и сама уезжаю. У меня машина, так что я вас подвезу. Обойдетесь без такси.

Девушка лихо катила по окраинам Пасадены.

— Ездить медленно сейчас опасно, — пояснила она. — В это время полицейские вылавливают пьяных и тех, кто возвращается домой из гостей. Они останавливают не только машины, которые гонят вовсю, медленная езда тоже вызывает у них подозрения.

Она включила освещение на приборной доске, чтобы проверить скорость. Затем увидела уровень горючего.

— Черт возьми, у меня заканчивается бензин. Придется задержаться у следующей колонки.

Когда она стала платить за заправку, то обнаружила, что ее сумочки нет в машине. Кингсли пришлось заплатить за бензин.

— Совершенно не помню, где я могла забыть ее, — сказала девушка. — Я думала, она на заднем сиденье.

— И много там было?

— Не очень. Но дело не в деньгах — я не знаю, как теперь попаду домой. В сумке остался ключ от двери.

— Да, действительно, проблема. К сожалению, я не особый мастер взламывать замки. Можно туда как-нибудь еще забраться?

— Можно, но только нужна помощь. Там есть окно, оно довольно высоко, я всегда оставляю его открытым. Одна через него я влезть не смогу, но если бы вы подсадили меня… Вас это не затруднит? Я живу совсем недалеко.