— Послушайте, Паркинсон, — сказал Кингсли, когда вино было налито. — Я думаю, вам самому надо решить, что сообщить в Лондон, Вашингтон, ну, и всем другим погрязшим в грехах народам. Все оказалось совсем не так просто, как это представлялось еще утром. И боюсь, что водород не так важен, как вы думали, Иветт.

— Я не говорила, что это важно, Крис. Я просто задала вопрос.

— И были совершенно правы, — вмешался Вейхарт. — Мы слишком много внимания уделяли температуре и забыли оценить воздействие Облака на атмосферу Земли.

— Не было смысла заниматься этими вопросами, пока доктор Марлоу не закончил свою работу и не установил, что Земля попадет в Облако, — проворчал Александров.

— Все верно, — согласился Вейхарт. — Но теперь сомнений нет. Нам пора приниматься за работу. Первый вопрос — это, конечно, энергия. Каждый грамм водорода, попавший в атмосферу, может высвободить энергию двумя способами: после механического столкновения с атмосферой или соединившись с кислородом. В первом случае выделяется больше энергии, поэтому он важнее.

— Боже мой, час от часу не легче, — воскликнул Марлоу.

— Не так все плохо. Подумайте, что произойдет, когда газ Облака столкнется с земной атмосферой. Верхние слои атмосферы сильно нагреются, потому что окажутся в зоне сжатия. Мы вычислили, что температура там вырастет до сотен тысяч, а, возможно, что и до миллиона градусов. Следующий вопрос связан с тем, что Земля и атмосфера вращаются, и Облако будет воздействовать на атмосферу только с одной стороны.

— С какой стороны? — спросил Паркинсон.

— Положение Земли на орбите будет таково, что Облако будет двигаться на нас, предположительно, со стороны Солнца, — объяснила Ивет Хедельфорт.

— Хотя самого Солнца видно и не будет, — добавил Марлоу.

— Получается, что Облако будет создавать давление на атмосферу, только когда должен быть день?

— Совершенно верно. Ночью не будет механического воздействия.

— И это очень важно, — продолжал Вейхарт. — Из-за очень высокой температуры, о чем я уже говорил, внешние слои атмосферы начнут улетучиваться. Это не будет происходить в «дневное время», так как давление Облака будет удерживать их, но «ночью» значительная часть атмосферы будет уноситься в космос.

— О, насколько я вас поняла, — прервала его Иветт Хеделфорт. — Водород будет проникать в атмосферу в «дневное время» и улетучиваться в «ночное». Значит, никакого существенного накопления водорода в земной атмосфере не произойдет.

— Похоже, что так.

— Но разве мы можем быть уверены, что весь водород будет удаляться из атмосферы таким образом, Дэйв? — спросил Марлоу. — Да если самая малая часть его будет оставаться, скажем, один процент или десятая процента, последствия могут быть самыми пагубными. Мы должны помнить, что даже относительно маленького количества — маленького с астрономической точки зрения — может оказаться достаточно, чтобы уничтожить нас.

— Думаю, можно с уверенностью утверждать, что весь водород будет улетучиваться. Опасность совсем в другом. Может оказаться, что вместе с водородом в космос будет выброшена и часть нашей атмосферы.

— Но почему? Вы же сказали, что нагреваться будут только внешние части атмосферы?

На этот вопрос ответил Кингсли.

— Дело вот в чем. Верхние слои атмосферы нагреются, очень сильно нагреются. Нижние слои, те, где мы живем, в первое время останутся холодными. Но энергия будет неизбежно передаваться вниз, так что довольно быстро нагреется вся атмосфера.

Кингсли поставил на стол свой стакан с виски.

— Важно оценить, как быстро будет осуществляться перенос энергии. Вы сами сказали, Джефф, что даже незначительные эффекты могут привести к пагубным последствиям. Нижние слои атмосферы могут нагреться до такой высокой температуры, что мы изжаримся, в буквальном смысле слова, изжаримся на медленном огне, все, включая политиков, Паркинсон!

— Не забывайте, что мы, политики, тостокожие, и нас придется поджаривать дольше.

— Что ж, отлично сказано! Вы заработали очко. Однако вертикальный перенос энергии может оказаться настолько сильным, что всю атмосферу унесет в космос.

— Это можно выяснить?

— Конечно. Имеются три способа переноса энергии, все они нам хорошо знакомы: теплопроводность, конвекция и излучение. Уже сейчас можно уверенно утверждать, что теплопроводность не будет играть существенной роли.

— Да и конвекция тоже, — прервал его Вейхарт. — Известно, что атмосфера, в которой температура растет с высотой, устойчива. Следовательно, конвекции не будет.

— Значит, излучение, — заключил Марлоу.

— И чем нам грозит излучение?

— Пока это неизвестно, — сказал Вейхарт. — Нужно посчитать.

— И вы можете это сделать? — настойчиво спросил Паркинсон.

Кингсли кивнул.

— Вычислить можно, — подтвердил Александров. — Но придется повозиться.

Через три недели Кингсли попросил Паркинсона зайти к нему.

— Мы только что закончили расчеты на электронно-вычислительной машине, — сказал он. — Хорошая вещь, я правильно сделал, что потребовал установить ее у нас. Похоже, с излучением все в порядке. Оказалось, что показатель приблизительно равен десяти, а это означает, что наше положение достаточно безопасно. Конечно, на нас обрушится гигантское количество смертоносного излучения, рентгеновского и ультрафиолетового. Но в нижние слои атмосферы оно, видимо, не проникнет. На уровне моря мы будем надежно защищены. А вот в горах дело будет обстоять значительно хуже. В таких местах, как Тибет, людей оставлять нельзя, придется переселять их на равнину.

— Значит ужасы, о которых вы говорили в прошлый раз, нам не страшны?

— Трудно сказать. Откровенно говоря, Паркинсон, я встревожен. И дело не в излучении. С ним-то как раз все в порядке. Но я не согласен с Дэйвом Вейхартом насчет конвекции. Думаю, что сейчас и он не до конца уверен в точности своих слов. Вы помните, он говорил о том, что конвекция не существенна при возрастании температуры с высотой. В обычных условиях это действительно так. Температурные инверсии, как их называют, хорошо известны, особенно в южной Калифорнии, откуда Вейхарт родом. И я согласен, что при температурной инверсии не возникает вертикального перемещения воздуха.

— Тогда что же вас беспокоит?

— Ситуация с верхними слоями атмосферы, с которыми столкнется Облако. Его внешнее воздействие обязательно вызовет там конвекцию. Конечно, она не будет проникать в нижние слои атмосферы. Вейхарт тут абсолютно прав. Но все же на небольшое расстояние вниз она проникнуть сможет. И в этой области возникнет огромный перенос тепла.

— Но если тепло не проникнет в нижние слои, что же вас беспокоит?

— Постепенно оно может туда проникнуть. Давайте посмотрим, что будет происходить день за днем. В первый день нагретый водород проникнет на небольшую глубину. Ночью мы потеряем не только тот водород, который просочился в течение дня, но и часть нашей атмосферы. Таким образом, в первые сутки мы потеряем верхнюю оболочку нашей атмосферы. Во вторые сутки мы потеряем еще одну оболочку. И так далее. День за днем атмосфера будет сбрасывать с себя одну оболочку за другой.

— Но на месяц ее хватит?

— Неизвестно. Сейчас я не могу ответить. Возможно, атмосфера улетучится за десять дней. Возможно, через месяц. Я просто не знаю.

— А можете рассчитать?

— Попытаюсь, но учесть все важные факторы очень трудно. Это намного сложнее, чем проблема излучения. Само собой, мы дадим какой-то ответ, но я не уверен, что он будет достаточно точен. Откровенно говоря, не думаю, что и через полгода мы будем знать намного больше. Это, вероятно, одна из тех вещей, которые являются слишком сложными для расчетов. Боюсь, нам остается только ждать и наблюдать.

— Что же мне сообщить в Лондон?

— Все, что сочтете нужным, — сказал Кингсли. — Но в первую очередь, конечно, вы должны проинформировать правительства всех стран о необходимости срочной эвакуации людей из высокогорных районов. Хотя в Великобритании и нет таких высоких гор. А в остальном, решайте сами.