Она сама не могла понять, что происходит. Так больно было смотреть в зеркало, так мучительно — не смотреть. Дни для нее слились в один, а ночи стали его продолжением, ведь эти синие озера не покидали ее даже во сне. А она ведь так и не выполнила желание его матери. Война закончилась, но ведь он не влюбился. Лед вроде бы и разбит, но ледохода пока не случилось. Рейстаниэль закрылся в себе, вообще не обращая внимания ни на проблемы внешней политики, ни на жалобы своих подданных, ни на покушения, свершающиеся одно за другим.

Верные телохранители гибли уже чуть ли не каждую неделю, успевая прикрыть его собою, но все эти происшествия Рейстаниэль считал мелкими и незначительными. «Такова моя судьба», — говорил он и шел дальше. Только сердце Алечки сжималось горячими тисками, когда она представляла, что телохранители могли не успеть, не прикрыть его от стрелы, пропустить отравленное вино, не принять на себя удар кинжалом. Приближенные же шептались, мол, после извержения вулкан заснул.

Алечка вновь и вновь искала кандидатуру на роль его невесты, просматривая всех, предложенных зеркалом девушек. Но одна казалась слишком черствой, другая слишком эмоциональной, третья дурой, а четвертая просто не нравилась. Она смотрела на них и… сжимала маленькие кулачки. Каждая из них могла быть рядом с Реем, так она звала его про себя, каждая, но только не сама феечка.

Однажды с самого утра к Алечке прилетела Силь. Она была очень недовольна и стояла над лежащей до сих пор в кровати феечкой, уперев руки в бока и покачивая красивой белокурой головой.

— Ай-яй-яй, — Силь сдернула одеяльце из лепестка ворсистого подснежника. — На кого ты похожа!

— Ах, Силь, — Алечка слабо взмахнула рукой, загораживаясь от лучей взошедшего уже солнца, — я плохо себя чувствую!

— Не удивительно, дитя мое! Ты когда в последний раз ела? А?

— Ела? — Алечка удивленно взглянула на бывшую наставницу. Она ждала, что та будет укорять ее за невыполненную работу, за такую долгую задержку по времени, но уж никак не за нетронутый нектар.

— Ну и когда?

Алечка честно попыталась припомнить. Получилось плохо. Она не замечала пролетавшие дни, и совсем не помнила даже того, что делала вчера, конечно, помимо того, что наблюдала за Реем.

— Вот видишь! — Силь схватила ее за руку и легко подняла с постели. — А платья?

— Что платья?

— Ты уже недели три летаешь в одном и том же! Это даже неприлично!

— Да? — Алечка удивленно взглянула на себя, потом на шкаф и на толстый слой пыли на полках.

— Так, может, объяснишь, что происходит?

Алечка задумалась. Как рассказать о той боли, что поселилась внутри. Она взглянула на бывшую наставницу, быстро-быстро захлопала ресничками, сгоняя непрошенную слезу, и отвернулась.

— Рассказывай, — Силь одним щелчком пальцев навела порядок в домике Алечки и удобно устроилась за столиком, приготовившись слушать.

По мере сбивчивого рассказа, перетекающего время от времени во вздохи и рыдания, глаза Силь расширялись. Она смотрела на бывшую воспитанницу с таким непередаваемым ужасом, что самой Алечке становилось страшно. Она закончила полушепотом, боясь услышать от старшей феечки приговор, который будет даже пострашнее липкой паутины злого желания. Но Силь молчала.

— Что со мной? — осторожно поинтересовалась Алечка, стоя перед бывшей наставницей и зябко передергивая плечиками.

— Боюсь, что это самое страшное, что может случиться с волшебницей. Я слышала о таком!

— Что же это?

— Любовь к смертному!

— Любовь? — Алечка не могла поверить. — Но так не бывает!

— Я знаю, что однажды такое было! Мне рассказывала наставница и предупреждала, что нужно быть очень осторожной. А я тебя не успела уберечь… Ты просто еще слишком молода… И задание тебе попалось не из простых.

— И что дальше?

Силь пожала плечиками.

— Никто не знает.

— Но ведь если такое было, значит Совет знает, как это лечить?

— Говорят, — Силь сама не заметила, как перешла на шепот, — это не лечится…

— Значит, — голосок Алечки дрогнул, — я умру?

Ну что может ответить влюбленной феечке другая, не знающая, что это такое? Ведь всем старейшим давно известно, что от любви лекарства нет. Силь слышала, чем закончилась та, первая история. Было это очень-очень давно.

Раечка была уже очень опытной волшебницей. Она слыла самой удачливой и оригинальной. Она находила такие варианты исполнения самых несбыточных мечтаний, что никто не оставался обиженным. Даже злые желания умела обходить, заставляя смертных, которые их произнесли, изменить его. Говорят, Богини вдохнули в нее очень много волшебства, которое позволяло ей изменять время, заставлять его пусть на миг вернуться, чтобы успеть исправить ошибку.

А потом она встретила Его — Мирслава. Он был простым человеком, который очень хотел стать королем. Неизвестно, кто шепнул ему про феечек, возможно сами Богини, взиравшие на молодого красавца с благосклонностью и улыбкой, но Мирслав, едва покинув родной дом, направился на самый край земли, туда, где рождалось солнце. Он отыскал волшебную страну и, не раздумывая ни секунды, нагнулся к первому же приглянувшему цветку.

Говорят, именно так ведет судьба и воля Богинь любого человека. Но оказывается, не только его. Цветком этим был гладиолус. А в самом верхнем бутоне его жила Раечка. Она только-только встала, следуя указанию солнышка, и собралась на работу, как вдруг один из лепестков изогнулся, демонстрируя любопытную зелень человеческого глаза.

— Здравствуй, красавица, — произнес человек и в его зрачках мелькнули теплые искры.

— И тебе доброго утра! — буркнула застигнутая врасплох Раечка. — С чем пришел?

— Ну зачем же так грубо, — обиделся человек. — А поговорить…

— О чем? — Раечка смутилась, но сдаваться и признавать свою невежливость ей не хотелось.

— Хотя бы о красоте! — вздохнул человек. — Вы, наверное, даже не замечаете ее… А я вот ничего красивее этого утра, этой поляны и тебя никогда не видел! Меня, кстати, Мирславом зовут. А тебя?

— Я Раечка, — растерянно произнесла волшебница.

— Рая… — человек будто пробовал имя на вкус. — Как раскаты грома посреди знойного дня, когда хочется дождя и спасительной прохлады. Похоже на тебя. Ты тоже даришь надежду!

— Да? — Раечке таких слов никто никогда не говорил. — А что значит твое имя?

— Это же просто, — звонко рассмеялся человек. — Я прославлю весь мир или прославлюсь на весь мир. Если ты мне поможешь!

Он снова весело подмигнул, и Раечка засмеялась ему в ответ.

— Поможешь стать королем? — спросил он ее как старую добрую подругу.

— Конечно, — легко ответила она.

— А когда?

— Как только покинешь поляну!

Мужчина нахмурился:

— Ты меня уже выгоняешь? Но я еще хочу с тобой поговорить. Ты же просто чудо!

Он говорил это так искренне, что каждая струнка души феечки отвечала ему радостным звоном.

— Покажешь, что у вас здесь есть? — мужчина протянул руку и Раечка легко и безбоязненно на нее взлетела.

— Нет, — она смешно помотала головой, — тебе нельзя здесь ходить, подавишь еще неосторожными движениями моих сестер!

— Тогда пошли туда, где я буду безопасен!

— Пошли! — феечка взлетела и увлекла мужчину за собой на берег океана, в котором рождалось солнце.

Они говорили целый день, потом всю ночь и весь алый рассвет. А потом на горизонте показался парус. Мужчина попрощался с Раечкой, выпросил поцелуй в самый кончик носа и уплыл. А феечка осталась. Она выполнила его желание. На берегу Мирслава уже ждала хорошая команда местных воинов, желавшая славы и почестей. В дальнейшем она выросла и превратилась в армию. С нею человек прошел весь континент с востока на запад, покорив немало маленьких княжеств и свободных племен, объединив их в одно сильное государство. И его и столицу человек назвал в свою честь Мирградом.

Раечка следила за каждым его днем, радовалась вместе с ним, грустила, а потом начала чахнуть. Крылышки ее опустились, волшебство померкло, улыбка исчезла из глаз. Богини, увидев ее в очередное свое посещение, изумились и принялись расспрашивать о происшедшем. Тогда-то и услышали феечки про такую болезнь — любовь. И еще Богини сказали, что она не лечится.