Он развернулся и вышел, оставив женщин в полнейшем шоке. Пока Юля хватала ртом воздух, а Ольга Денисовна пыталась нашарить в сумке таблетки, Яся сумела тихонько выскользнуть в коридор. Водички, срочно!!

Вторая половина рабочего дня запомнилась Ясе как один непрекращающийся кошмар. Орала и пыталась бить посуду Юлька, её удерживали, кто-то сочувствовал, кто-то исподтишка хихикал, Ольга Денисовна не расставалась с телефоном и валидолом, слух о скандальном увольнении кандидатки в «директрисы» с невиданной быстротой разнёсся по офису… Яся под предлогом сортировки реактивов сбежала в дальнюю кладовку и проторчала там до самой развозки.

Чтобы не слушать обрастающую всё новыми подробностями «новость дня», она включила плеер и в ожидании автобуса встала в стороне от возбуждённых коллег. Но даже любимая классика сегодня не помогала: вопреки обыкновению, на душе словно кошки скреблись. И виноват в этом был господин новый директор по персоналу. Непонятный для неё, противоречивый тип, от которого точно нужно теперь держаться подальше. «Свой в доску пацан» только что продемонстрировал, что получил свою должность не (столько) за красивые глаза. Престижная Высшая школа менеджмента не могла не наложить на него свой отпечаток, а, может, Максим Валерьевич на самом деле именно такой и есть. Жёсткий, даже жестокий… Несмотря на всю неприязнь, Яся сейчас искренне сочувствовала Юле. Она возлагала на этот «лабораторный халат» столько надежд! Девчонки судачили, что даже «старый пень» генеральный чуть всю свою тарелку слюной не закапал, остальные мужики и подавно были в полном нокауте. А этот… милый человек каким-то чудом устоял. Наверное, сразу после разговора с ней и пошёл в столовую, а там — Юля. В эффектной позе и с заранее одобряющим взглядом… А он её так беспощадно опустил, да ещё при всех. Странно, что она разревелась и убежала вместо того, чтобы кинуться на обидчика со столовым ножом… Бедная Юлька!

Катя подёргала её за рукав, обращая внимание на подъехавший автобус (а то опять опоздаешь, раззява!), и Яся с облегчением поспешила за ней. Бросив последний рассеянный взгляд на окна кабинета на втором этаже — туда, где в просвете жалюзи мелькнула и пропала стремительная высокая тень. Хочется надеяться, что в эти апартаменты её больше никогда не вызовут!

У метро Яся долго рылась в карманах, пока не наскребла мелочи на любимую ватрушку. Домой она когда ещё попадёт, а на нервной почве есть захотелось не по-детски! Ватрушка была ещё тёплой, и её последний кусочек ознаменовал собой восстановление долгожданного душевного равновесия. Даже парочке воробьёв перепало по крошке от щедрот. Яся включила жизнерадостную песню и, тихонько подпевая, сидела на скамейке в сквере, болтала ногами и блаженно жмурилась на солнце. Мысли потекли в более приятном русле. Завтра уже пятница, укороченный день, после работы можно будет сходить в бассейн, а потом целых три выходных! Надо попытаться всё же собрать одногруппников на шашлыки, коль на первые майские погода подвела. Любимое Саблино, красотень, вкуснотень… так, не надо про еду, на неё сейчас денег нет!

Лёгкое прикосновение к плечу стало настолько неожиданным, что девушка чуть не подпрыгнула на месте. Резко распахнула глаза — и упёрлась взглядом в огромный рожок какого-то замысловатого мороженого. Он заманчиво висел прямо перед её носом; его «брат» небрежно лежал на колене присевшего рядом… Максима. Как он здесь оказался?? Яся рефлекторно подалась назад, и он это заметил. Но продолжил всё так же насмешливо улыбаться.

— Ну так что, будешь?

Она оцепенела, чувствуя себя кроликом перед удавом.

— Плохо. Значит, я всё-таки здорово тебя сегодня напугал.

— Вы не…

— Ты. — Максим перестал изображать непринуждённость и, взяв её за руку, категорично впихнул мороженое. — Вне работы говори мне «ты». И ешь давай, а то растает.

Ей вдруг дико захотелось запустить в него этим самым мороженым, с размаху, размазать его по этому красивому самодовольному лицу… и сразу удрать, нырнув в метро. А завтра с утра написать заявление. Как жаль, что на это элементарно не хватит смелости!

Наверное, в её глазах отразилось что-то такое, что его насторожило. Максим кинул своё мороженое на скамейку, забрал и положил рядом второе и осторожно накрыл рукой стиснутые на коленях холодные ладошки.

— Извини меня, а? Я не сразу увидел… Но ведь ты тоже была там, у начальницы? Не стоило тебе всё это слышать.

— Какая разница…

— Такая. Ты же теперь считаешь меня монстром, который оскорбил и безжалостно выгнал «бедную девушку». Думаешь, я не видел, с каким ужасом ты на меня смотрела?? А потом перед автобусом — просто бездна презрения…

— Я не…

— Да, именно так. Я хорошо чувствую такие вещи. И я не хочу, чтобы ты продолжала так на меня смотреть. Может, я не имею права…

— Имеете. В рабочее время, — еле выдавила Яся. — А сейчас… мы не на работе. Мне надо идти.

Она попыталась выдернуть руки, но его ладонь продолжала лежать на них, как многотонная плита — не сдвинуть. Что же ему ещё надо?? Яся отвернулась и судорожно сглотнула, прогоняя подступившие к горлу слёзы. Нет, нельзя, не здесь, не сейчас!

— Яська, блин, ну прости! Ну хочешь, я эту стерву обратно возьму, в бухгалтерию или куда, а лучше, конечно, уборщицей, там ей самое место… Только не плачь, ладно?

— Я не… Это вы меня простите, — пробормотала Яся. — Я не имею никакого права осуждать ваши действия, тем более, что по сути вы правы. А по форме… Наверное, тоже. Сама знаю, есть такие люди, на которых можно повлиять только так, иначе не поймут. Юля… она бы не смирилась и добивалась вас ещё долго. Вы сэкономили всем кучу нервов…

— Угу. По хорошему, надо было просто вызвать Веселову и объяснить ей всё тет-а-тет, но, признаюсь, я просто испугался, — невесело хмыкнул Максим. — Такие девицы — как танки, пока не кинешь гранату, так и будут переть напролом. Сколько я их перевидал… Лезут и лезут, а в глазах фанатичный блеск и девиз «будь моим или сдохни!» А меня, блин, спросить?! Устал я от этих стерв, которые мнят себя неотразимыми, а прочих считают за мелкий мусор… Вот и не сдержался. Признаю, это было некрасиво с моей стороны, но таких, как она, необходимо хоть иногда обламывать, да и другим полезный пример на будущее: на тупые провокации я не поддамся, не совсем же идиот наивный. Чем женщина больше «выставляется», тем, очевидно, меньше интересного у неё «внутри», всегда так было. Ну, точнее, почти всегда…

Яся перехватила его задумчивый взгляд и почему-то покраснела. Желание запустить в него мороженым сошло на нет, первоначальный испуг тоже прошёл, уступив место невольному пониманию его позиции. В самом деле, мужчине с такой внешностью и положением наверняка по жизни не дают проходу, это может уже и утомлять, и бесить. Интересно, когда он женится, все прочие девицы от него отстанут? Что-то верится с трудом… Так что тут не злиться надо, а сочувствовать. Тем более, она и так ведёт себя не лучшим образом. До того дошло, что сам директор перед ней извиняется и оправдывается… Что за бред!

Она покосилась на его руку, по-прежнему лежащую у неё на коленях, и почувствовала себя ещё более неловко.

— Эм… Мороженое, наверное, совсем растаяло…

Максим внимательно посмотрел на неё и улыбнулся с заметным облегчением. Развернул и подал ей её рожок, потом с энтузиазмом принялся за свой.

— Ой, как вкусно! Я такое никогда раньше не покупала…

— А я такое люблю. Самое вкусное у них — фисташковое, но его сейчас не было.

— Мне и такое нравится. Спасибо!

— Да не за что… У тебя сейчас капнет!

Максим ловко поймал падающую с её рожка сладкую каплю и облизал палец.

— Мне кажется, твоё вкуснее.

— А мне кажется, что они одинаковые!

— А вот нифига… Дай кусить!

Яся не выдержала его нарочито жалобного взгляда и засмеялась.

— Неа. Я голодная, поэтому буду жадина-говядина, а вам национальная индейская изба в подарок!