– У тебя полгода не было секса, а ты ведешь себя так, будто пресыщен им сверх меры, – произнесла я улыбаясь. – Проблема налицо.

– Я не дрессированный песик, прости, – ответил он и отвернулся.

Я замерла, услышав подобное. И это была моя первая ночь с мужчиной. Отличное начало супружеской жизни.

– Что ж, раз так, я не стану тебя больше донимать своим присутствием, – я поднялась, подобрав свой халатик и надев его. Было такое чувство, будто меня переехал поезд. Он ничего не ответил, продолжая лежать.

– Спокойной ночи, – я быстро вышла, пытаясь не хлопнуть дверью.

Было ужасно обидно, до слез. Я заперлась в своей комнате и уткнулась в подушку, чтобы не рыдать в голос. Вот он, мой блестящий план в действии. Решила сразу все проблемы: и мужа нашла, и личную жизнь устроила. Президент корпорации, железная леди, светская львица взяла себе мужчину в надежде обрести семейное счастье и познать радости взаимной любви.

И кто только распускает эти враки о том, что все мужчины просто помешаны на сексе?! Что их только помани, и они голову теряют. Мой совсем не потерял, даже глазом не моргнул, остался абсолютно спокойным, абсолютно.

Проплакав неизвестно сколько я все же уснула.

Воскресенье

Утром опять позвонила Мили. Добрая подруга мечтала узнать, как прошла брачная ночь, но, услышав в ответ мои рыдания, испуганно замолчала.

– Что случилось? Он был грубым? Тебе было больно? Я сейчас приеду. Я позвоню Синди, и она мокрое место от него оставит, – голос Мелани стал угрожающим. Я усмехнулась, представив, что может сделать Синди с Китом. Она была известной укротительницей мужчин, порядочной садисткой и напрочь лишена всяческих комплексов.

– Я уже еду, жди меня, – Мили была настроена решительно, раз сразу отключила связь. Может, и приедет.

Я надела халат и поплелась в ванную. Потом выбралась из своего убежища и пошла на кухню. Он был там. Ел разогретый завтрак, как ни в чем не бывало. Конечно, для меня ничего приготовлено не было. Я молча подошла к холодильнику и достала молочный десерт, полезный для фигуры и очень питательный. Хотя после его «комплиментов» на заботу о фигуре пришлось посмотреть по-другому. Я задумалась, не моя ли худоба виновата в том, что он не проявил ко мне интерес. Может, его возбуждают толстушки, а я своими костями только вогнала его в уныние? Вот, теперь еще один комплекс ко всем прочим.

Я ждала от него извинений, объяснений, хоть доброго утра, но он молча ел, даже не глядя в мою сторону. Я была для него пустым местом. Но почему? Неужели из-за того поступка?

– Послушай, – начала я, сев на стул.

Он не поднимал глаз.

– Я хочу попросить прощения за свою выходку вчера, – я теребила баночку, отрывая этикетку по кусочку. – Обещаю впредь предупреждать, перед тем как применить браслет.

– Это очень великодушно, – усмехнулся он, не глядя на меня. – Можешь еще на колени ставить, чтобы я не боялся, что упаду и переверну что-нибудь ценное.

Его издевательский тон вывел меня из меланхоличного самобичевания. В конце концов, я женщина, богатая, молодая, красивая, а он всего лишь самоуверенный неандерталец с непомерным эго. Я вскочила, отшвырнув свой завтрак.

– Как ты разговариваешь со мной?! – воскликнула я. – Ты забываешь свое место!

Он отложил еду, но молчал.

– Смотри на меня, когда я обращаюсь к тебе, мужчина!

Он повернул голову и посмотрел. Зря он это сделал. Его наглый взгляд только еще больше разозлил меня.

– Что ты о себе возомнил?! Кто ты такой?! – я нервно крутила браслет на запястье. Он следил за моими движениями.

– Что я сказал? – спросил он, глядя на меня исподлобья. – Ты злишься из-за вчерашнего? Так давай я трахну тебя, если тебе это так нужно.

Я глубоко вдохнула, выставив руку вперед.

– Предупреждаю, – тихо произнесла я, нажав на красный сектор.

Он закрыл глаза и схватился за ошейник, но я не отпускала, наблюдая за его мучениями. Тело мужчины мелко дрожало, он начал стонать, сползая на пол. Лицо исказила гримаса боли. Он свернулся на полу, не выпуская ошейник из рук, словно пытался снять. Я убрала руку, дав ему время, чтобы вдохнуть. Во время экзекуции сделать это было невозможно, а после непродолжительного воздействия самым интенсивным сектором, мужчина терял сознание. Это было предусмотрено из гуманности, во избежание злоупотреблений.

– Думаешь, это нас сблизит? – спросил он, встав на четвереньки и судорожно вдыхая.

– Если бы не закон, я сейчас же вышвырнула бы тебя на улицу, – ответила я. – Тебе повезло, можешь остаться тут до понедельника.

– А я доживу? – он сел и мерзко засмеялся.

Я вновь применила самую интенсивную стимуляцию, желая заткнуть ему рот. Он коротко вскрикнул, опять рухнул на пол, и его стошнило.

Я брезгливо отступила на шаг и прекратила стимуляцию, но его продолжало тошнить на мой несчастный ковер.

– Не забудь все прибрать за собой, – сказала я, поспешив уйти в свою комнату.

Он стоял на четвереньках посреди столовой, шумно переводя дыхание. Смеха и иронии больше не было.

Закрывшись в комнате, я постаралась избавиться от картины, стоявшей перед глазами, но не могла. Я лишь хотела проучить его, поставить на место, но вышло как-то совсем не так как надо.

Я включила монитор и нашла инструкцию от стимулятора, прилагавшуюся к документам из агентства. Оказалось, что там было гораздо больше информации о правилах пользования, чем я думала. В числе прочих противопоказаний не рекомендовалось применять его в ряде случаев, а в частности во время и после еды. Я почувствовала что-то вроде угрызений совести, но поспешила напомнить себе его слова, и все как рукой сняло. Я решила прочитать до конца, чтобы избежать подобных недоразумений в будущем. Включать стимуляцию не рекомендовалось без предупреждения, то есть так, как я сделала вчера. Нельзя было и будить таким способом. Наверное, такое тоже с ним случалось, иначе он не стал бы упоминать этого за ужином. Нельзя было применять его во время секса. Хотя я точно знала, что это было самым распространенным развлечением. Для чего же эта инструкция, если женщины только и делают, что нарушают все правила?

Я набрала номер Мелани, чтобы она не вздумала приехать или еще чего доброго, рассказать все Синди, но дозвониться не получилось.

Я осторожно вышла из спальни. Теперь я кралась по собственной квартире как воровка, опасаясь встретить собственного мужа. Выходные выдались богатыми на впечатления.

Он оттирал ковер, раздобыв в кладовой все что нужно. Навыки уборщицы были у него гораздо лучше развиты, чем прочие таланты. Я затаилась за косяком, чтобы он не видел меня и опять не нагрубил. Мой самоконтроль был далек от идеала.

Он иногда прерывался и быстро уходил в свою комнату, думаю, его снова тошнило. Потом возвращался и продолжал. Грязную рубашку он снял и теперь был только в штанах, в которых ходил уже второй день. Я опять разозлилась на себя. Я так и не заказала ему хоть какой-нибудь одежды и бритвенных принадлежностей. Жена из меня получилась никудышная.

Кит закончил, собрал щетки и средства для чистки.

– Можешь проверить, – сказал он, не глядя в мою сторону. Я поняла, что он обнаружил меня, хотя ничем не выдавал этого. Я вышла из-за двери. Прятаться дальше не имело смысла.

– Я не хотела, чтоб так получилось, – начала я, опять чувствуя себя виноватой. – Я не читала инструкцию. Извини.

Он обернулся и смерил меня презрительным взглядом.

– Пошла ты, – сказал мужчина и встал на колени, приготовившись к наказанию.

Я дернула руку к браслету, но остановилась. Он ждал, закрыв глаза и стиснув зубы.

– Считаешь себя крутым? – спросила я, убрав руку за спину. – Думаешь, у меня не хватит сил воспитать тебя?

– Мне наплевать, делай, что хочешь, – ответил он, подтверждая слова красноречивым взглядом. Такой наглости мне еще видеть не приходилось. А главное, я не могла понять ее причину. За что он так возненавидел меня с первой минуты? Он еще там, в своей убогой квартирке, уже смотрел на меня с презрением. Нет, еще со страницы каталога.