Ришар Тозья обладал железной выдержкой. Блондин в кожаной куртке, пытливо всматривавшийся в реакцию наемного убийцы, так и не понял, подействовало на него разоблачение или оставило совершенно равнодушным. Помолчав с минуту, Тозья допил пиво, вытер рукавом штормовки тонкие черные усы и негромко спросил:

— Кто ты такой, приятель?

— А тебе что до этого?

— Не хами мне, — негромко, сквозь зубы произнес Ришар, демонстративно положив обе руки с обкусанными ногтями на мраморный столик. — Тебе известно многое, но не все… Если мы сейчас не поймем друг друга, меня, как я понимаю, достанут и без твоих угроз. Правда, ты об этом уже никогда не узнаешь…

Несмотря на то, что руки автослесаря продолжали лежать на столе, блондин непроизвольно напрягся.

— Скорее всего, ты профессионал, — спокойно продолжал Тозья. — Ну, так и веди себя, как положено. Говори, зачем меня разыскал и что тебе нужно. А оскорблять меня не надо, приятель. У каждого своя жизнь, и только Бог вправе судить нас…

Несколько секунд блондин внимательно, словно впервые увидел, рассматривал Ришара Тозья. После чего коротко кивнул:

— О'кей, приятель. Есть один человек, о котором необходимо позаботиться. Все, что для этого необходимо, я передам, когда будем расходиться. Фотографии, адрес и прочее… Но дело непростое. Этого человека надо… ранить. Всего лишь ранить. Причем ты должен сделать это именно так, как я скажу: произвести три выстрела, но только одним прострелить ему любое предплечье. Желательно, не задев кость. Короче, сквозное ранение. Сможешь?

— Ты что, извращенец? — На угрюмом лице Ришара появилась гримаса, которую, с известно натяжкой, можно было принять и за улыбку.

— Ага, извращенец, — кивнул блондин. — Так я поздравляю друзей с Рождеством.

— Может быть, ты псих?

— Давай лучше поговорим о тебе. Так сможешь это сделать или нет?

— С какого расстояния придется стрелять?

— Тебе решать, — блондин пожал плечами. — Как можно с более близкого, естественно.

— Чье оружие?

— Твое.

— Охрана?

— У него нет охраны.

— Где?

— Лучше всего дома.

— Живет один?

— Холостяк.

— Прислуга?

— Не трать попусту время, приятель. Ответы на все вопросы здесь, — блондин похлопал себя по карману куртки.

— Что потом?

— Потом? — блондин ухмыльнулся. — Потом мы расстанемся. Ты же прекрасно жил и без этого знакомства, ведь так? Стало быть, проживешь и дальше…

— Платить будешь? Или услуга за услугу?

— А ты наглец.

— Почему?

— Если уж кто должен платить, так это ты, Демулен, — недобро сверкнул глазами блондин. — Правда, я не уверен, хватит ли у тебя денег рассчитаться. Так что, услуга за услугу: я не знаю тебя, ты — меня. И запомни, приятель: сделав это маленькое одолжение, ты моментально забудешь все — от этой встречи в бистро до последнего выстрела. В противном случае я не…

— Оставайся профессионалом, — спокойно прервал блондина Ришар. — И не болтай лишнего. В какой срок надо уложиться?

— Трое суток. С момента нашего уговора.

— Считай, что мы договорились, — кивнул Тозья и с сожалением взглянув на кружку, в которой еще оставалось пиво, медленно встал.

— Не промахнись, пожалуйста… — Блондин нацелил в грудь киллера указательный палец. — Предплечье и лоб — разные зоны поражения…

Когда он вышел из бистро, был уже двенадцатый час ночи. Тозья по привычке огляделся и, не заметив вокруг ничего подозрительного, медленно побрел домой вдоль металлической ограды парка. Выпавший несколько дней назад снег уже растаял, напоминая о себе сляткотными лужами на тротуаре. Съежившись от порыва холодного ветра, Тозья натянул на голову капюшон штормовки и зашагал быстрее. Однако преодолев метров тридцать, вдруг резко обернулся. Улица по-прежнему была пустынной. В такую собачью погоду парижане сидят либо дома, либо в кафе. Постояв с минуту и словно принюхиваясь, Ришар Тозья стремительно перебежал улицу, нырнул в знакомый проходной двор и, обогнув внутреннюю площадку овощного склада, по которой, нещадно матерясь, сновали с ящиками чернокожие грузчики в кожаных передниках, пристроился за выступом жилого дома, расположенного строго напротив бистро. С того момента, как он вышел оттуда, прошло не более пяти минут.

Тозья ждал блондина в кожаной куртке.

В слабом свете неоновой вывески, мигавшей над входом в бистро, рослый блондин появился через восемь минут. В ту же секунду Тозья чуть пригнулся и неуловимым, ЗАУЧЕННЫМ движением выхватил из прикрепленной к лодыжке кобуры девятимиллиметровый «люгер» с глушителем. Но снять оружие с предохранителя Тозья так и не успел, ибо почувствовал, как в его затылок уперся теплый ствол пистолета.

Ришар Тозья застыл.

— Очень медленно, не оборачиваясь, спрячь пушку, — негромко приказал мужской голос за спиной. — Туда, где она лежала. Ну, быстро!..

Он выполнил все, что ему приказали, даже не думая оборачиваться. Только сейчас до Ришара по-настоящему дошло, что он действительно попал в серьезный переплет. За ним следили так, что даже ОН не заметил…

— Теперь повернись лицом к стене, урод!..

Ришар послушно прижался носом к холодному, пористому камню, продолжая ощущать на затылке ствол пистолета.

— Молодец, понятливый… — пробормотал тот же голос. — А теперь слушай внимательно, приятель. В Париже ты не единственный, хотя и один из лучших. Так что, не делай больше резких рывков и не изображай из себя Мишеля Платини. Тем более, что мне плевать на твой футбол. Сделай, что велено, и у тебе не будет проблем, Ришар. Попытаешься еще раз схимичить или выкинуть какой-нибудь фортель — и ты труп. Усек, дружище? А теперь будем прощаться. Прости, что не представился — я сегодня без смокинга. Инструкции такие: стоишь тихо и ровно дышишь в стенку, медленно считая до двадцати. Потом свободен. O'revuar, mon ami…

Ровно через двое суток, в двенадцатом часу ночи, карета «скорой помощи» доставила в частную больницу Святого Франциска, что в трех кварталах от Площади Республики, мсье Самвела Автандиляна. Дежурный врач в приемном отделении записал в журнал регистрации данные потерпевшего, а также диагноз — сквозное пулевое ранение левого предплечья. Состояние удовлетворительное, потеря крови минимальная, потерпевший в сознании, оперативное вмешательство не требуется. Госпитализирован в отдельной палате «люкс» в соответствии с условиями в карточке медицинского страхования пострадавшего.

А еще тремя часами позже в городской морг Парижа было доставлено тело автомеханика Ришара Тозья, 40 лет, холостого. Судя по протоколу, подписанному дежурным врачом «скорой помощи» и сержантом полиции Люком Валле, смерть Ришара Тозья наступила в результате передозировки героина, который потерпевший ввел себе за десять минут до наступления летального исхода. Смерть от передозировки наркотиков была настолько распространенным явлением, что Люк Валле, получив от дежурного врача заполненный по всем правилам формуляр, даже не стал осматривать тело погибшего.

Ришар Тозья унес с собой в могилу мрачную тайну Камиля Демулена…

В просторной палате «люкс» с цветным телевизором, баром и многоканальным телефоном, где на высоко взбитых подушках лежал, погруженный в утренний выпуск «Франс суар», перевязанный Самвел Автандилян, рослый блондин из бистро, сменивший кожаную куртку на меху на элегантный серый костюм, светло-голубую сорочку и ярко-красный с косыми белыми полосами галстук, появился ровно в десять утра. Под мышкой блондин держал большую коробку конфет.

— Мсье Самвел Автандилян?

Оглядевшись с порога палаты и по достоинству оценив ее сдержанный, не бьющий в глаза комфорт, блондин удовлетворенно кивнул и подошел к постели раненого.

Отложив газету, Автандилян с нескрываемым недоумением уставился на незнакомого мужчину.

— Меня зовут Ян Йорданс, — спокойно представился блондин, присаживаясь на мягкий стул у койки.

— Мы с вами встречались когда-нибудь, мсье Йорданс?