Давай угадаю. Сережа Ермаков?

Точно. Как ты...?

Я всех ваших с Олей одноклассников помню. Сережка был сначала влюблен в Оленьку, а потом в тебя влюбился. Вы думали, я ничего не вижу? Кстати, кто он сейчас?

Редактор в издательстве. Какие-то книжки редактирует. Он тогда на журфак не поступил, закончил полиграф.

Бедняга. Главный редактор — еще куда ни шло, просто редактор в издательстве — незавидная должность, можешь мне поверить.

Верю. Видно, что он стеснен в деньгах. И очень этого стесняется.

Ну, трахнуть тебя он не постеснялся. Шучу. Скажи мне только: ты довольна?

Не знаю. Все так запутанно.

Я тебя не об том спрашиваю. Тебе с ним было хорошо?

Великолепно. Я не ожидала, что это может быть так здорово.

Это же отлично. Замечательно! Я очень за тебя рада.

Рада? Ну, не знаю, стоит ли тут радоваться. Никак не могу понять, что это. Любовь? А он? Что он ко мне чувствует? И как все будет? Ну, не знаю... Все так непонятно. Главное, я этого совершенно не ожидала, все случилось внезапно. Почему? Может ли из этого выйти что-то хорошее?

Не забивай себе голову. Главное — в тебе проснулась женщина. Так что скажи Ермакову спасибо. Если с ним что-то выйдет, хорошо. Нет — не переживай. Мужчин на свете много, среди них где-то обязательно ходит твой.

А если Ермаков — это он и есть?

Значит, вы будете вместе. Успокойся. Попробуй хоть раз в жизни расслабиться и получить удовольствие. В конце концов этот твой Сережа Ермаков, насколько я поняла, не женат.

Он в разводе. От него жена ушла.

От всех жена ушла. Ну и чудненько. Ты не изменяешь мужу и не уводишь отца из семьи. Пойми, ничего ненормального или предосудительного ты не совершила. Пусть все идет как идет.

Я боюсь, моя жизнь от этого изменится.

Очень хорошо. Давно пора ее изменить. Об одном только тебя прошу: не принимай никаких судьбоносных решений.

То есть?

Ты привыкла быть начальником, держать все под контролем. А тут надо отпустить ситуацию и только смотреть, чтобы она не зашла туда, куда тебе совсем не хочется. Подожди, посмотри, попробуй все на зуб.

А если все же придется принимать решение?

Только если с ножом к горлу будут приставать. Но это вряд ли. Пойми, тут ты пока ни за что не отвечаешь. Поэтому и решать не придется. Увидишь, в твоей жизни появится куча новых возможностей. Не пугайся, не отпихивай их. Твое к тебе приплывет. Может, уже приплыло.

Татьяна расхохоталась. Полученные советы коренным образом расходились с ее представлениями о жизни, но почему то тянуло именно так и поступить. По крайней мере такое поведение избавляло от необходимости что-то решать тут же, немедленно. В конце концов жизнь — это не работа, окружающие — не подчиненные. А она, Таня, не директор кукольного театра Карабас Барабас. Так она и сказала Лине.

Посидели еще, надо было собираться домой. Лина запаковала для Толи пончики и кусок сладкого пирога. Таня вышла от нее пошатываясь от сытости. Обычно она себе не позволяла переедать, но отказаться от Лининых вкусностей было невозможно.

Засыпая в своей кровати, Татьяна вдруг обратила внимание, что тревога, снедавшая ее в последние дни, исчезла. Линина психотерапия действовала.

Рабочая неделя заканчивалась без происшествий. А в субботу...

О, в субботу она снова гуляла с Сергеем. Потом пошли к нему. Все повторилось. Нет, все было намного лучше. Никто никуда не торопился, оба чувствовали себя в безопасности.

Таня не принадлежала к тем натурам, которым для счастья необходим адреналин. Живущим на вулкане хочется для разнообразия безмятежной зеленой лужайки. Сергей тоже был гораздо увереннее в себе. Отчего, Таня не знала, просто радовалась такому повороту событий. Наверное, благодаря этому их близость в этот раз получилась еще более прекрасной. Это же спокойствие набросило вуаль на их отношения. По крайней мере больше никто ни о чем Татьяну не спрашивал. Бабушка ничего не заметила, Толик тоже. Только в понедельник на работе Марина, увидев начальницу, воскликнула: «Татьяна Павловна! Вы выглядите потрясающе! Просто как девочка». Таня посмотрела на себя в зеркало, ничего революционного не увидела. Но весь день ловила на себе восхищенные мужские взгляды.

В конце понедельничной пятиминутки Рустам доложил о результатах своих усилий по поиску рекламного агентства.

Мы разослали 10 запросов. На них было получено 4 ответа. То есть 4 агентства откликнулись и выразили желание сотрудничать. Вернее, ответов было 6, но 2 агентства прислали какую-то неудобопонятную форму и потребовали ее заполнить. Без этого они с нами работать не хотят.

Витя весело откликнулся:

Не хотят — их проблемы. Если дуракам не нужны наши деньги...

Рустам оборвал его:

Вот именно. В результате осталось четыре фирмы. Всех их мы пригласили с нами встретиться. Один придет сегодня, остальных увидим до конца недели, – глянув на Виктора, он заметил, что тот сидит насупившись. Рустам тут же перевел стрелки, – Витя, хочу сказать тебе спасибо. Ты нашел хорошее агентство, я пригасил их представителя, – Рустам сверился со своими записями, – Татьяну Павловну к нам на завтра, на четыре. По телефону она произвела очень приятное впечатление.

Она и не по телефону производит приятное впечатление, – сказал гордо Виктор.

Ты хорошо ее знаешь?

Еще бы, бывшая одноклассница. Я у нее всю жизнь математику списывал.

А, моя предшественница! В институте, помнится, ты списывал у меня. В общем, начинаем тендер. Во главу угла ставим не стоимость, а наиболее интересный вариант, цена на втором месте. Мы до сих пор практически не вкладывались в рекламу, а уже пора, если мы не хотим останавливаться на достигнутом.

Таня придет завтра. Почему-то от этой мысли Виктор разволновался. Хотя с чего бы? Он не вспоминал о ней всю прошлую неделю .

Не до того было. Его существо разрывалось между несколькими мучительными желаниями: выкинуть Леру из окна, разбить об ее голову тяжелую стеклянную вазу, спустить все ее вещички в мусоропровод, просто наорать и выгнать.... Но ничего такого он не совершил. Наоборот, каждый вечер посылал за ней машину, глупо улыбался, слушая ее речи, день ото дня становившиеся все более похожими на поучения. Наконец, ночью он с ней спал.

С каждым днем он все глубже увязал в этой паутине, с самого начала похожей на неудачный брак. А виноват был никто иной, как он сам. Лера раскрылась очень быстро. То ли из-за неопытности, то ли по своим природным качествам, она не обладала нужной дипломатичностью, чтобы скрыть неприятные стороны своей личности хотя бы до свадьбы. Может, виновата была мать, с детства внушавшая девочке мысль об ее непогрешимом совершенстве. Так или иначе, Лера, едва водворившись в доме Виктора, показала себя во всей красе. Отправить ее для любого было бы делом одной минуты, но Вите почему-то не хватало решимости.

Хотелось посоветоваться с друзьями, но было боязно. Игорь начнет шутить, каждой шуткой задевая самое больное место. Вечно он строит из себя убежденного холостяка. Рустам вообще не поймет, что к чему. У него образцовая семья: красавица-жена и двое прелестных детей. Их фото стоят на столе в кабинете. Рустам никогда не высказывался относительно семьи и брака, не поощрял и не поддерживал разговоры о женщинах, даже шутки на эту тему при нем замолкали. Так что можно предположить, что Витины страдания будут ему просто чужды.

Откуда ему было знать, что Рустам очень беспокоился о душевном состоянии своего компаньона. Оно грозило отразиться на делах компании, а такие вещи Рустам просекал с полпинка. Он даже советовался с женой, но полезного совета не получил. Красавица Ильсияр совершенно не разобравшись душевной драме компаньона, предложила познакомить его со своей троюродной сестрой из Казани. Рустам сам считал, что Витьке лучше было бы жениться, иметь нормальную семью, а не то безобразие, которое было у него с Дашей. Но сейчас речь шла о другом. Не дай Аллах, болван женится на этой своей Лере, она из него всю душу вынет. Один путь остался — отвлекать. Чем? Рабочими вопросами. Больше все равно нечем. Вот кстати эта реклама. Сегодня рекламщик придет, завтра тоже встреча, просидим допоздна, глядишь, мысли будут не о Лере. Пока тут царит эта стерва, вариант с казанской родственницей не имеет смысла. А там видно будет.