Ладно, если сегодня он решил играть по другим правилам, значит, принимаем эту игру. Она не стала напоминать, что прекрасно знает немецкий. Заулыбалась в ответ и предложила Льву Генриховичу самому ей что-нибудь заказать. Что-нибудь легкое. От вина отказалась.

Куда уж тут наедаться и напиваться, предстоит серьезный разговор. Вот если все пройдет успешно, то вечером можно будет оторваться: наесться вкусностей и винца выпить.

Босс пожал плечами, подозвал официанта и что-то ему сказал. Таня глазом не успела моргнуть, как перед ней уже стоял салат.

Еда оказалась выше всяких похвал. Под внимательным взглядом своего работодателя Татьяна чувствовала себя неуютно. Но сказывалась многолетняя муштровка Полины Константиновны: поведение ее было безупречно. Оставив попытки начать серьезный разговор, Таня полностью отдалась процессу поглощения пищи. Он сам заговорит, когда придет время.

Расчет оказался верным. Не так уж долго босс смог держать паузу. Он начал разговор не дожидаясь десерта. Начало беседы оказалось неожиданным. Таня успела проглотить последний кусочек жареного мяса, чему была очень рада. Не хватало еще подавиться в самый ответственный момент.

Ну, рассказывайте, что там учудил Ваш генеральный директор? – в голосе Льва Генриховича слышался непонятно к чему относящийся сарказм.

Лев Генрихович, я хочу, чтобы Вы посмотрели эти бумаги, – твердо сказала Татьяна.

Ага, говорить не хотите. Правильно. Знаете, Танечка... Можно, я так Вас буду называть?

Как угодно, Лев Генрихович.

Хоть горшком назови, только в печь не сажай? И это правильно. Смотрю я тут на Вас, и думаю...Я Вас недооценивал... Когда Сан Саныч мне Вас со всех сторон подсовывал, я все подвох искал. А теперь вижу — прав был старый лис. Вы умная и ответственная. Ну, умных еще найти можно. Вы смелая и решительная. Такие тоже есть. А вот чтобы все вместе... А еще есть в Вас этакая хорошая безбашенность. Зачем Вы сюда прилетели? Вену посмотреть захотелось?

Как Вы сказали? – Таня собрала в кулак всю волю, в результате ей удалось не измениться в лице и сохранить на губах вежливую полуулыбку.

Ведь это абсолютно не Ваше дело. Это стасикова забота, и Ольги Васильевны. Что, думаете, откуда я все знаю? Да Вы еще в самолет не сели, а я уже все знал. Олег Стасика сдал. Любовь любовью, а в таком деле всяк за свою шкуру трясется. Я Стасу позвонил, и он мне все рассказал.

Рассказал? – Танины глаза широко распахнулись, но это было не удивление, а что-то другое, чему сама Таня не подобрала бы названия.

А что ему оставалось делать? Так что не надо ничего говорить, давайте сюда все бумаги. Завтра сюда прилетит Геннадий. Не бойтесь, в это время Вы будете уже на пути в Москву. Пусть думает, что мне документы Стасик Ди-эйч-элом переслал. Ну так вот. Я снова повторяю свой вопрос: зачем Вы в это ввязались? Зачем прилетели в Вену?

К этому моменту Татьяна сумела полностью овладеть собой. Она ненавидела действовать, не имея точного плана, спонтанность не была ее сильной стороной, но сейчас приходилось действовать именно так. И очень быстро соображать. Сейчас начать излагать основные положения меморандума, составленного Кореньковым, значит выставить себя полной дурой, пешкой в чужих руках. Этого нельзя допустить. Так, сделаем глубокий вдох, продолжительный выдох, и вперед! Сначала общий треп, а там что-нибудь придумается.

Лев Генрихович, – Татьяна произнесла это очень серьезным, почти торжественным тоном, – Не так давно Вы сделали меня исполнительным директором нашего холдинга. Я несу ответственность за все, что там происходит. И мне не могут быть безразличны аферы, которые затеваются за моей спиной, от кого бы это ни исходило. Ольга Васильевна получила распоряжение, которое сочла для себя неприемлемым. Она обратилась к своему непосредственному начальнику, господину Коренькову. Тот тоже не решился взять на себя ответственность и обратился ко мне. Я в этой ситуации крайняя, мне ответственность перелагать не на кого. Я обращаюсь к Вам, как к владельцу и единственному человеку, который может своей волей разрешить ситуацию. Все строго по субординации.

Танечка, милая, Ольга Васильевна могла бы напрямую мне позвонить.

Не могла бы, Лев Генрихович, и Вы прекрасно это знаете. Она боится Вас до полного умопомрачения. Но при этом она великолепный специалист.

Стасик мог сам мне позвонить, и мы решили бы это дело по телефону. Правда, я бы очень разозлился. Скорее всего, Стасику бы пришлось в результате искать работу. И он подставил мне Вас.

Если бы я считала, что мне нечего Вам сказать, кроме того, что придумал Святослав Вадимович, я бы сюда не прилетела и заставила бы его самого разбираться с Вами и Геннадием Львовичем, – сказала Татьяна в запальчивости. Сказала, и похолодела. Все пока правильно, но что говорить дальше совершенно непонятно. Но надо.

Очень интересно! Что же Вы, Танечка, хотите мне сказать такого, чего не сказал мне Станислав Вадимович? – босс сверлил Таню взглядом.

Она храбро, не отводя взора, глянула ему прямо в глаза. В этот миг пришло озарение. Таня еще раз глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, резко выдохнула, и начала:

Давайте разберемся. Геннадий Львович вместе со своим приятелем господином..., – Татьяна сунула нос в бумаги, – Пухаловым, разработали схему увода денег из компании. Схему очень глупую, но криминальную. Если бы Ольга Васильевна не подняла тревогу, а подмахнула платежные документы, через пару-тройку месяцев к нам нагрянули бы маски-шоу. А еще через полгода и Ольга Васильевна, и Ваша покорная слуга сидели бы в Бутырках, а Вам, чтобы откупить от этой участи сына, пришлось бы попрощаться с холдингом. Вы не обижайтесь, но Геннадий Львович сам придумать эту схему не мог. Вот здесь, – она потрясла пачкой бумаг, – есть некоторые данные на господина Пухалова. Судя по всему, он не семи пядей во лбу. Прогоревший владелец палатки. Значит, и он не мог быть автором этого дивного плана. У меня возникают несколько вопросов. Первый: кто автор? Второй: как этому автору удалось подсунуть эту идею Вашему сыну? И третий: Кто заказчик? Проще говоря, кому выгодно? Схема, кстати, гениальная. Если бы во главе холдинга стоял простой наемный менеджер, затеваться не имело бы смысла. Наемный работник никогда не решился бы навлечь на себя Ваш гнев. Затея не сработала бы на самом раннем этапе. Даже если бы сработала...

Вы хотите сказать, мой сын такой идиот, что не смог бы придумать даже такого кретинского плана?

Я хочу сказать, Вашему сыну было все равно, насколько этот план кретинский. Он был уверен, что в любом случае Вы его прикроете чего бы Вам это ни стоило. Но, боюсь, придумал он это не сам. И хорошо бы узнать, откуда у все этой истории ноги растут. Думаю Вашей службе безопасности это под силу.

Да, Татьяна Павловна, Вы действительно очень умная женщина. Я понял все, что Вы сказали и постараюсь разобраться. Давайте сюда Ваши бумаги, я передам их в службу безопасности.

У босса погасли глаза, ссутулились плечи... Сейчас перед Татьяной сидел пожилой и очень усталый человек.

Таня, Вы курите?, – Татьяна пожала плечами, – Нет? Я уже лет пятнадцать, как бросил. Но сейчас бы закурил с удовольствием.

Может, лучше выпить? – Татьяна с сочувствием смотрела на этого человека, вдруг обнажившего перед ней свою слабость.

Хорошая идея. Только составьте мне компанию, – он неопределенно махнул рукой и тут же как из под земли, возник официант, – Коньяка и кофе обоим, мороженое даме.

Видно, Льва Генриховича тут хорошо знали, потому что коньяк был доставлен в графинчике. После двух рюмок он приободрился и снова начал сверлить Татьяну взглядом.

Вы хотите меня о чем-то спросить? – осведомилась она.

Да. Это правда, что Вы были женой некоего Туманского?

Таня не ожидала такого вопроса и в первую минуту смутилась. Но быстро пришла в себя. Естественно, он все о ней знает. Служба безопасности наверняка еще утром положила ему на стол полное досье.

Была, Лев Генрихович.