Бесстрашно (не было места страху) они шагнули вперёд. Скинутые загодя плащи горели стеной огня за их спинами, освещая дракона. И каждый шаг становился быстрее предыдущего, он ускорялся, нарастал клокочущий в лёгкий вопль.

Три рыцаря закричали. Перекрикивая дракона, они встретили плечом к плечу удар тяжёлых лап. Крайние получили смертельные увечья, но, в порыве, успели пролить кровь дракона, а последний из них, глядя, как умирают его друзья, пал с последним ударом – прямо в раскалённую пасть дракона.

Герои победили ценой своей жизни.

О них так и не узнала империя…

…Закончив рассказ, Михаил обновил чай в стакане и промыл подсохшее горло и стёр накатившие от транса слёзы. Александр с раскрытым ртом продолжал смотреть на отца, ещё до конца не осознав, что история закончилась…

- Здорово! А о чём была эта история?- спросил сын воина.

- О рыцарях и драконах, сынок,- укоризненно посмотрев на мужа, сказала Маргарита.

- Это история о героях, которых не знает наша держава.

Мальчик, через секунду забывший о том, что ему только что рассказывал отец, тут же побежал играть на поляну рядом с домом. Улыбающаяся жена нашла для себя какое-то срочное дело в доме, а Михаил вернулся к своему любимому занятию – созерцанию, от которого его недавно оторвал сын. Как же удивительно осознавать, что здесь, на окрестностях тишь и благодать, тогда как дальше на Восток начинаются боль и страдания…

Но его покой был не долог. На горизонте показалось облако пыли несущегося во весь опор всадника. Судя по знамени, развивающемся за его плечами, это был кто-то из гвардии Императора. С огорчением цокнув языком, воин встал из нагретого разгорячённым телом кресла и вышел навстречу гостю. Поднятая вверх правая рука с зажатым кулаком была встречена приблизившимся всадником улыбкой и таким же воинским приветствием.

- Мира твоему дому, Михаил,- поприветствовал гвардеец.

- Мира тебе, Кейр. Какими ветрами в наших краях?

- Попутными. Император желает видеть всю элиту в сборе под стенами барона Ворха. Барон удерживает свой замок, но его разгром будет означать весомый перевес в нашу сторону. Собирайся, нет времени ждать.

Тяжело вздохнувший Михаил, опустив плечи, пошёл вглубь дома, не пригласив соратника зайти. Вот так и закончился отдых…  За входной дверью стояла бледная жена. Она всё слышала и не останавливала своего мужа – это его долг перед Родиной. Это их долг. Маргарита проследовала за ним в - святую святых - оружейную комнату.

Манекены с доспехами, крепежи с оружием всех видов… Разодранные штаны весомым грузом упали на землю. Вместо них Михаил одел пахнущие свежевыделанной кожей фехтовальные брюки. Обул в такие же новые сапоги на твёрдой подошве. Подпоясал заправленную кожаную куртку, одел поверх неё подкольчужную рубаху и саму кольчугу. И, как завершающий штрих величественного воина, героя кровавых битв и жарких турниров, поверх всей этой кожаной невзрачности, он облачился в стальные доспехи из рифлёных пластин. Они намного легче цельных доспехов, но во сто крат прочнее, поскольку сталь соскальзывала с них, не успевая проделать брешь. Маргарита, всё это время помогавшая с застёжками, благоговейно подала с поклоном стокко – обоюдоострый двуручный меч, которым Михаил заслужил славу мастера. С ним он прошёл всю свою военную карьеру, и не собирался останавливаться на достигнутом. Принятый из рук жены воина меч был пристёгнут за спиной, чтобы было легко вытаскивать на скаку. Ещё несколько штрихов: клинок за голенище, стилет на пояс.

- Что это?- спросил Михаил у жены, чувствуя небольшой дискомфорт в районе левой груди под доспехом.

Маргарита смутилась и покраснела:

- Это мой подарок тебе в знак скорого возвращения домой. Кружевной платочек с изображением нашего герба и моими любимыми маргаритками…

Михаил улыбнулся  и, прильнув к молодой жене, страстно поцеловал на прощание в её нежные губы…

- Я скоро вернусь. Скоро…- с трудом отстранился он от любимой и вышел из дома.

Каждое такое расставание даётся с трудом, особенно, когда понимаешь, что велик шанс не вернуться с очередной кампании.

Пока Михаил седлал вороного коня, жена принесла запас продуктов на несколько дней, а, когда два всадника умчались под шум радостной детворы, Маргарита со слезой на щеке проговорила тихим, сиплым голосом: «Возвращайся скорее живым…»

Во славу Империи!

Никакого пути назад вообще не существует, ни для кого. Это просто очередная успокоительная сказка, из тех, что так хорошо заменяют нам колыбельную… (с) Макс Фрай «Простые волшебные вещи»

- Готовность номер один! Когда лучники выйдут на первую позицию, мы переходим к стенам под прикрытием наших стрелков, защищая лесников. Там, как всегда, рассредоточиваемся по стене, удерживая позиции. Дальше по обстоятельствам,- отдавал последние команды Михаил собравшимся вокруг него десяти воинам.

Все бывалые рубаки, прошли с ним ни одну битву. И на всех можно положиться. А доверие в бою, пожалуй, самое важное качество для воина. Ведь если не доверяешь воину справа от тебя, то, не ровен час, и он усомнится в тебе, открыв твой незащищённый бок наступающему врагу ли, вражеской стреле ли.

Уже неделю шла осада замка барона Ворха. Это только в книгах и балладах армии победоносной поступью сметают всё на своём пути, свергая замки врагов в гиль. В жизни же за каждый клочок земли приходится проливать немалую кровь. А замки баронств были готовы к любым вмешательствам извне вплоть до отсидки в осаде до нескольких месяцев… Но императора долгая осада не устраивает. Поэтому в бой идут лучшие солдаты, элита.

И пятиметровые каменные стены шириной в три людских ряда не были им преградой.

Михаил три недели был вдали от родного дома у истоков гор Стева. За это время щеки впали от переутомлений и недосыпа, но живой огонёк в глазах разгорелся до настоящего пожара, ведь он в своей стихии… Доспехи потеряли свой блеск, родовой герб на левой пластине груди стёрся от скользящих ударов и стрел, сапоги потеряли новизну из-за вездесущей грязи. Стокко и стилет вновь заточены и готовы пуститься в боевой пляс.

Уныло прогудел рог – сигнал к наступлению. Сонливость происходящего мгновенно обрела динамику, все будто очнулись и готовы вернуться к сражению.

Лучники бегом помчались вперёд, на ходу нарушая ровный строй, рассредоточиваясь по всему периметру. Их залп был командой к выдвижению мечников и лесников. Под прикрытием щитов десятки воинов подошли к стенам. Защитники пытались их остановить камнями и кипящим маслом. Это приносило свои плоды, но не в тех количествах, и в скором времени всю стену твердыни украшали лестницы грубой обработки, сколоченные за ночь умельцами из прилегающего к осаждающему лагерю дубравника. Махнув рукой, Михаил начал взбираться вверх первым, подавая пример своему (и не только) десятку. С оглушительным «ура!» он влетел на стену без помощи рук, размахивая своим стокко, разящим каждого осмелившегося подойти слишком близко. Прошло меньше минуты - весь десяток был на стене и, разбившись на пятёрки, удерживал пятачок на вражеской территории. Умелое командное противостояние превосходящим силам противника – залог ежедневных тренировок. Не зря Михаил гонял свой десяток, который даже император признавал одним из лучших. Размашистые удары и пируэты сменялись глухой обороной и скупыми выпадами. Когда на стене противник уже не мог удерживать позиции, началась бойня. Врага сгоняли в кучу и либо убивали, либо сбрасывали со стен. Мир жесток, и на войне нет места жалости.

Как-то получилось, что Михаил оторвался от своих воинов в пылу бессмысленных убийств. Туманная дымка заволокла глаза. Он практически ничего не видел, дав возможность звериным инстинктам править кровавым балом. На уровне интуиции он взмахивал мечом, то предотвращая удар, то нанося свой, смертельный. Только через несколько минут он понял, что вокруг уже нет ни врагов, ни соратников. В груди горело, дыхание вырывалось с хрипом, кажется, он был даже ранен. Тяжело вскинув стокко на плечо, Михаил, вдавливая каждый шаг в кладку стены, побежал, прихрамывая, в сторону центрального оплота, который уже штурмовали объединившиеся воедино десятки элитной гвардии императора.