Елену интересовала жизнь на земле, но безопасная для женщины. Ой, ей, ой, как трудно быть женщиной! Сказать по секрету, где хорошо? Мужчины обидятся. Хорошо после развода, как после грозы, но остается чувство потаенной обиды. И это не панацея. Вот и оставалось Елене жить принцессой.

Елена в шкатулку складывала старую бижутерию. На такую коллекцию ее натолкнул рассказ ее матери, который был более чем нереальный. Тогда Елена была несколько моложе и думала о всяких глупостях. Она давно поняла, что люди намного ее богаче, что у них есть то, чего она себе не могла позволить из-за скромного длительного периода жизни. Она не обижалась ни на кого и ничего особо не хотела.

Ефим тихо сидел дома и вспоминал все события, связанные с Еленой. Она ему нравилась всегда. Он давно разгадал все ее изумрудные загадки и повадки. Иногда он называл ее хитрой лисой, но он от нее зависел. Каким образом? Трудно сказать правду, она может показаться фантастической, но ее следует открыть. С чего бы начать, ведь дело щепетильное. Ладно. И Ефим позвонил Елене.

— Елена, я должен тебе кое в чем признаться. Я всю жизнь следил за твоей жизнью.

— Я знаю.

— Не знаешь. Если тебе нетрудно, зайди ко мне.

— Иду.

Разговор был записан несколькими подслушивающими и прослушивающими устройствами.

— Тебе мать все рассказала перед смертью, ее рассказ записан. Прости, но твой дом хорошо прослушивался в разные времена.

— Хорошо, но как ты докажешь, что ты внук охранника? Как?

— У меня есть кольцо, которое твоя бабушка отдала моему дедушке.

— Но я это кольцо не видела, ты можешь мне показать любое и я ничем не смогу опровергнуть твой вариант.

— Придется поверить. — Ефим открыл стол и достал из него кольцо.

Елене достаточно было взглянуть на кольцо, точнее на изумруд в золоте, как ее сердце предательски дрогнуло. Она с почтением взяла кольцо двумя пальцами, покрутила его и вернула.

— Я верю тебе, Ефим. Это кольцо принадлежало моим предкам. Что из этого следует?

— Следует то, что тебя и твою мать, и твою бабушку вели наши нетривиальные люди. Да, я не один был приставлен к вашей семейке. Неужели ты можешь подумать, что все преступления поощряются и не наказываются? А у тебя все было Ладно, да гладко. Я знаю, где твой изумрудный фонд. Он под моим контролем. Хочешь посмотреть? — И он включил монитор. На мониторе появилась комната Елены, полка с кустом коралла, обвешанным изумрудами.

— Круто. Я не думала, что в нашей бедной комнате есть телекамера. Мне как-то неловко, ведь это жилая комната.

— Елена, это смешно. У тебя есть дом, а ты встречаешь Новый Год в такой убогой обстановке. Зачем тебе это надо? Ты — Великая княжна. Практически — Ваше Величество! И такая бедность.

— Ефим, имей совесть. Не добивай меня! Пожалей!

— Не могу, мне надо высказаться. Пойми, власть за три поколения так много раз менялась, что мне отчитываться больше не перед кем! Я не кому не подчиняюсь с некоторых пор и это грустно. О том кто ты — знаем мы вдвоем!

— Очень хорошо, — пришла в себя Елена, — значит, моя бабушка обязана жизнью твоему дедушке. Значит, моя мать сказала мне правду. И, что мне с ней делать? Мне, что вернут Мраморный дворец? Нет! Так, какой смысл в любой слежке?

— Почти никакого смысла нет. Я надеюсь, что у тебя все будет нормально, что все изумрудные страсти улеглись.

— Будем надеяться.

— А теперь смотри на экран.

Елена посмотрела на экран и увидела, что в ее комнату вошли три человека в масках. Они подошли к полке с коллекцией изумруды и стали снимать все с полки и укладывать в спортивную сумку.

— Нет! — воскликнула Елена. — Но Ваш дед!

— Ваша бабка подставила моего деда.

— Так зачем вы меня грабите? — фальцетом крикнула Елена.

Елена потеряла интерес к Ефиму, если ее бабка переиграла его деда, то она должна переиграть все эту ситуацию. Она медленно опустила руку в карман, и нажала на кнопку карманного прибора с радио управлением. На экране произошла заминка. Двери закрылись. Три грабителя не смогли выйти из ее квартиры. Они подошли к окну, но на них опустились металлические решетки. Грабители оказались в замкнутом пространстве.

— Признаю Вашу мудрость, Ваше Высочество! — Воскликнул Ефим, который даже не расстроился от создавшейся ситуации.

— Ваш ход, Ефим! — величественно произнесла Елена.

— Я понял, почему вы так открыто хранили свои сокровища, а жили в двухэтажном особняке. Ведь это Ваш изумрудный алтарь! Не волнуйтесь, те трое мои люди, они никому ничего не расскажут. Я проверял вашу охранную систему в действии. Откройте им двери.

— Нет, я не верю вам, господин Ефим. Это мой изумрудный алтарь и рядом с ним я хорошо себя чувствую. В комнате есть икона моей бабушки. Святое для меня место.

— Да, ты постарела, Елена. Ты перешла в защиту, а когда-то нападала, когда-то ты искала изумруду, а теперь — охраняешь! В чем дело?

— В чем дело? Мне много не надо, но то, что есть — отдавать не хочется.

— А, что если те трое оставят тебе шесть пригоршней изумруды? Ты их выпустишь из своей западни?

— Запросто. Пусть выложит свои изумруду на детский столик, словно это льдинки, и они свободны, если льдинки не растают.

Ефим достал телефон и позвонил грабителям. Они послушно выложили содержимое карманов на столик. Изумруда лежала горками. Елена нажала на кнопку. Двери открылись. Троица покинула комнату, не прихватив сокровища Елены. Двери за ними сами собой закрылись.

Елена стала свободной девушкой. Сидит, работает. Зима за окном не хуже чем на севере. Думает, а может в круиз поехать? Что ее держит на одном месте? Нет у нее паспорта заграничного и попутчика. И пошла она путем одиноких женщин: стала покупать и читать любовные романы. Если роман удачный, то за выходной день одну книгу можно прочитать, от любовных романов перешла на женские детективы. Начиталась романов! Отдохнула без круиза. Мысли о поездке исчезли сами собой. И она сразу успокоилась, второй раз ощутила пустоту вокруг себя. Все, решила, пора стать человеком, а проще — женщиной.

Вспомнила, что есть солярий. Раз в неделю ходила освещаться светом от огромного количества ламп. Загорела немного. Потом пошла в парикмахерскую, на десять сеансов массажа лица. Изменилась слегка ее внешность. Одиночество вещь тоскливая. Художник согласился нарисовать ее портрет. Опять несколько сеансов и она на портрете. Хоть самой езжай на север…

Если у страны есть конституция, оговаривающая права и обязанности людей, то в семье нет ни одной бумажки, в которой бы были расписаны права и обязанности членов семьи. В семье у Марьи Владимировны было право: молчать в присутствии мужа. Это было главное условие мужа для сосуществования в одной квартире. Все остальное входило в обязанности: любить мужа, готовить еду и покупать продукты, убирать в квартире, стирать и гладить, работать на работе инженером 8 часов в день, отводить дочь в сад.

Второй тип семьи просуществовал двадцать пять лет. Постепенно муж стал все больше отсутствовать дома, переложив на плечи Марьи Владимировны все права и обязанности, забрав с собою только любовь, он покинул ее дом в тяжелый год.

Итак, за батареями рабочие обнаружили парочку наганов, то есть два старых револьвера, каждый с барабаном и курком. Что они там делали? Вроде Марья Владимировна осмотрела батареи перед приходом рабочих, или так смотрела, что не досмотрела. Старые батареи, покрытые решеткой, простояли полвека. Много воды утекло через них. Кто за это время приезжал? Был один визит лет 40 назад.

Приехал тогда художник их мест отдаленных. Отец Марьи Владимировны несколько раз посылал ему холсты и краски. Мужчина был невысокого роста, кудрявый, без особой седины. Отец к художнику ездил на Север Уральских гор. Он говорил, что дороги там сделаны из досок. Больше ничего в памяти не осталось.

Художник нарисовал портрет Марьи Владимировны, когда ей было лет 7, и научил ее рисовать карандашом портреты. Много она портретов в ту пору нарисовала. Художник сделал ремонт квартиры: пол выкрасил ярко — синей краской, а стены выкрасил в два цвета. Стены в квартире в то время только белили побелкой, используя кисточки из мочала, даже обоев не было. И вот такая красота получилась. Мама цветные стены забелила, а пол покрыла обычной краской.