На нем можно перевезти также несколько упитанных баранов, а заодно и двух пастухов. Кроме того, в нем помещается одиннадцать мешков соломы или два тюка шерсти.

Если верить пассажирам, то этот небольшой самолет идеален для полета на острова, потому что «взлетает, как ракета, а приземляется, как парашют». Да и взлетно-посадочная полоса ему нужна небольшая. Этот самолет Мунро использовал также для перевозки живой рыбы, которая сбрасывалась прямо в лагуну для увеличения рыбных запасов.

Скорость полета — пятьдесят шесть километров в час. Он может летать на малой высоте, что дает возможность хорошего обзора местности, а это очень важно при проведении спасательных работ, особенно на море. С самолета хорошо просматривается лес и можно вести геофизические наблюдения.

Мунро первым в Тасмании начал проводить подкормку растений суперфосфатом с воздуха. Он достиг в этом деле такого совершенства, что мог равномерно посеять даже килограмм семян или разбросать двести пятьдесят килограммов суперфосфата на площади 4047 квадратных метров. Успех работы зависит от скорости полета и точного расчета времени, когда нужно открывать клапаны хоппера с семенами или удобрениями.

Во время охотничьего сезона Мунро обычно развозит по островам охотников-любителей.

Ему приходилось проделывать и не совсем обычную работу — вести с воздуха подсчет кейп-барренских гусей на островах Фюрно. Гуси настолько пугливы, что, заслышав звук мотора, тотчас улетают. Этим их качеством и воспользовался Мунро. Он поднимал птиц в воздух, где, как оказалось, считать их гораздо легче. Впервые такой подсчет был сделан по просьбе Совета по охране зверей и птиц Тасмании. Теперь эта работа проводится ежегодно.

Редактор издаваемой на острове Флиндерс газеты Джим Дэйви сказал, что о героической работе Мунро мало кто знает, потому что он очень скромный человек и никогда не стремится к саморекламе.

Однако память о его славных делах островитяне хранят в своих сердцах. Нам хотелось отблагодарить его, и мы провели подписку в фонд «Благодарности Мунро». На деньги, которые удалось собрать, приобрели оборудование для новой больницы па острове. На здании высечены слова благодарности Мунро и его товарищам.

Кейп-барренские гуси, которым грозило полное исчезновение, не только выжили, но и число их заметно увеличилось. Эта птица, известная орнитологам как куриный гусь (Cereopsis novae hollandiae), по своим размерам с домашнего гуся. Питается она в основном травой. Мясо ее по вкусу напоминает мясо домашних птиц, оно без привкуса, свойственного водоплавающей дичи.

Особенно прекрасна птица в полете. Несколько лет назад знаменитый зоолог и художник, рисующий водоплавающих птиц, Питер Скотт специально отправился на острова Бассова пролива, чтобы запечатлеть птицу в естественных условиях.

Длина птицы — сантиметров шестьдесят. Она светло-серая, с ярко-оранжевыми лапками и зеленовато-желтым клювом. Самца от самки отличить довольно трудно. Самка несколько меньше самца. Различают их по голосам.

Практически ни разу не удавалось определить, где самец, а где самка. По словам охотников, крик самца громкий и трубный, в то время как голос самки низкий и напоминает ворчание или хрюканье. Островитяне называют куриных гусей «хрюкающей птицей», что произносится легче, чем «кейп-барренские гуси», последнее название к тому же не совсем точно, поскольку гуси встречаются не только на острове Кейп-Баррен, но и на многих островах пролива.

Да и принадлежит ли он к отряду гусей? Вполне возможно, что это утка. Некоторые зоологи — специалисты по водоплавающим птицам высказали сомнение по поводу принадлежности этой птицы к гусям. Причиной тому — ее необычный клюв, строение тела и поведение. Эту биологическую загадку можно разгадать при условии детального изучения внутренних органов птицы и некоторых физиологических аспектов ее размножения. Сейчас в Тасманийском университете этим занимается ирландский зоолог доктор Эрик Гилер. Несколько раз в год он выезжает на острова, где наблюдает за поведением гусей на различных стадиях их развития.

Вслед за мореплавателями пришли стрейтсмены. В 30-е годы прошлого столетия солдаты из поселения Вибелина отправились на розыски скрывавшихся двухсот трех аборигенов. С того времени острова стали обитаемыми. В 1872 году на островах Фюрно жило двести двадцать семь человек, и до 1929 года, когда начал свою работу Совет по охране зверей и птиц Тасмании, на «хрюкающую птицу» охотились только те, для которых она являлась пищей.

Тот факт, что на этих островах птица не исчезла, весьма примечателен, особенно если учесть, что острова Флиндерс, Кейп-Баррен и Кларка по своей величине превосходят остальные, многие из которых представляют собой просто скалы, выступающие из моря. На равнинах Виктории этих птиц почти не стало, а когда-то, до того, как в 80-е годы прошлого века начался промышленный отлов, их было здесь великое множество. В наше время Монашский университет (штат Виктория) проводит исследовательскую работу по широкому изучению кейп-барренских гусей в основном на островах Фюрно.

Последние годы об этой птице высказываются самые противоречивые мнения. В 1965 году на два дня был открыт сезон охоты, и каждому охотнику разрешалось убить до шести птиц. Это решение вызвало общественный протест, который нашел свое отражение в газете под рубрикой «Письма к редактору», в программах телевидения, статьях. Большинство выступавших заявили, что популяция гусей уменьшилась до четырех-пяти тысяч. Никто из исследователей не удосужился уточнить факты, свидетельствующие о том, что, когда в 1929 году был создан Совет по охране зверей и птиц Тасмании, на Фюрно насчитывалось всего восемьсот гусей, а в 1960 году при подсчете их оказалось девятьсот. Таким образом, если сейчас их от четырех до пяти тысяч, то вполне очевидно, что за несколько лет популяция птиц возросла в четыре-пять раз.

Было ли этих птиц раньше так много? Сомневаюсь. Правда, первые исследователи отмечали огромное их количество, но никто из них не привел хотя бы приблизительные цифры. Когда на маленьком острове живет пятьдесят таких крупных птиц, то может создаться впечатление, что их очень много, как скворцов в пригородном парке.

Думается, они никогда не были многочисленны и нынешние цифры являются рекордными. Птицы эти — вегетарианцы. Отсюда можно сделать вывод, что до прихода фермеров каменистые, со скудной растительностью острова не могли прокормить большое число птиц. Скалистые почвы не позволяли травам разрастаться. Даже могилы порой приходилось рыть на берегу, поскольку почва не поддавалась лопате.

Уже лет десять по указанию правительства Тасмании на острова отправлялись суда с суперфосфатом и другими удобрениями. Вплоть до 1960 года я работала на «Наракоопе». За несколько лет мы перевезли на судах триста тонн суперфосфата, совершая рейсы каждые две недели. Раньше птицы были вынуждены довольствоваться скудными травами, теперь же они пасутся на сочных пастбищах, созданных поселенцами. И если на некоторых островах птиц не было видно, то теперь они совершают набеги на засеянные поля.

Для фермеров кейп-барренские гуси — бич. Элф Стэкхауз считает, что урон, который наносят гуси его участку, обходится ему примерно в сто австралийских фунтов. Один островитянин вынужден был сократить стадо овец на сотню голов. В 1965 году еще один фермер жаловался, что двести тридцать четыре гуся полностью вытоптали участок, который он засеял овсом. Однако урон, наносимый гусями, исчисляется не только тем, что они вытаптывают поля и поедают урожай. Дело в том, что после птиц остается помет, который отпугивает домашних животных, и в течение многих месяцев они не могут питаться травами на лугах, где побывали гуси.

В связи с этим Совет по охране зверей и птиц Тасмании вынужден был в 1965 году разрешить охоту на гусей впервые за последние пять лет. Тридцать два охотника получили лицензии и отстреляли сто шестнадцать гусей. Противники подобного спорта, должно быть, оплакивают птиц, а те, кому довелось изучать и видеть их вблизи, испытывают страдание, когда приходится идти на такой шаг.