Их стали называть медиаторами. Одни из нейропептидов — энкафелины (или эндорфины) — обладают обезболивающим эффектом, в сотни раз более сильным, чем самое сильное обезболивающее средство — морфин. Например, дельтапептид является медиатором засыпания. Некоторые стимулируют обучаемость, ускоряют запоминание. Использование нейромедиаторов в качестве лечебных средств — это ближайшая перспектива. Одно из ограничений применения медиаторов — их дороговизна, которая объясняется тем, что они содержатся в тканях в очень малых концентрациях. Для очистки и выделения даже малых количеств требуются огромные затраты. Эта проблема будет снята после решения вопроса их массового химического или генноинженерного синтеза.

Можно было бы продолжить перечень примеров существующих или потенциальных лекарств внутреннего происхождения, то есть собственных, не чужеродных веществ. К сожалению, этот перечень, в общем, невелик. Наверное, десятка два-три, не более.

Все остальные лекарства относятся к так называемым ксенобиотикам (от греческого «ксенос» — чужой) — продукции большой химии, продуктам микробного, растительного или минерального происхождения. Это всевозможные спирины, сульфаниламиды, фенацетины, элениумы, антибиотики и гликозиды. Перечень химиотерапевтических средств на сегодня почти бесконечен. Фармакологов и врачей часто упрекают в том, что они назначают очень много лекарств.

Что же делать? Необходимо снова возвратиться к иммунной системе с ее удивительной способностью продуцировать антитоксины, антияды, одним словом, антитела против любого вредоносного или нежелательного агента. Эти агенты могут проникать извне или возникать внутри организма. К первым относятся микробы, вирусы, паразиты, аллергены, вредные органические примеси в пище, в воздухе. Ко вторым — отжившие тканевые структуры, мутантные (в том числе раковые) клетки, распадающиеся при травмах или ожогах белки и другие клеточные элементы. Против всего этого вырабатываются антитела, которые связывают, нейтрализуют каждый данный агент. При попадании вируса гриппа вырабатываются противогриппозные антитела. Они больше ничего не разрушают, только вирус гриппа. При заражении холерой — противохолерные. При возникновении в организме раковой клетки — именно против этого типа раковой клетки.

Представляете? Не надо думать, как лечить, чем лечить. Нормально работающая иммунная система сама решает эти задачи. Прицельно точно. Главная забота медицины будущего — это забота о том, чтобы иммунная система работала нормально. А если сбилась, надо уметь ее подправить. И тогда десятки болезней уйдут из медицинского обихода.

Если мы научимся управлять иммунной системой, то универсальная фармацевтическая фирма обеспечит внутреннее производство тех лекарств, которые нужны организму в данный момент, в необходимом месте и в оптимальных количествах.

Будущее, я в этом убежден, за лекарствами внутреннего происхождения, за своеродными, а не чужеродными веществами.

С. Н. ФЕДОРОВ

НА СТРАЖЕ ЗРЕНИЯ

Святослав Николаевич Федоров, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР, генеральный директор межотраслевое го научно-технического комплекса «Микрохирургия глаза».

Подсчитано, что 80 процентов всей информации из окружающего нас мира мы получаем через зрение, утрата которого — одно из горчайших испытаний, выпадающих на долю человека. И именно здесь открываются новые перспективы перед тончайшей и точнейшей хирургией — хирургией глаза.

Врач — воин. Я часто пользуюсь этой аналогией, вижу в ней глубокий смысл. Чтобы вновь подарить человеку свет, врач каждый день ведет трудный бой с болезнью, и в этом сражении ему нужно хорошее, надежное оружие. Это оружие — техника. В самом деле, ультразвук, лазеры, электронные приборы, микрооптика (искусственный хрусталик, кератопротезы), тончайший инструментарий, ювелирные методики микрохирургии глаза — вот что позволило нам, по признанию многих зарубежных коллег, опередить мировой уровень офтальмологии на 10–15 лет. Сегодня половину успеха решает техническая оснащенность врача. Именно на этом фундаменте строится работа нашего коллектива межотраслевого научно-технического комплекса «Микрохирургия глаза».

Мир сквозь искусственный хрусталик

Одно из главных достояний отечественной офтальмологии — интраокулярная линза (искусственный хрусталик), в пору своего рождения, 15 лет назад, получившая название «Спутник». Она имплантируется при катаракте, заменяя помутневший хрусталик. Линза сделана из полимерного материала, имеет толщину всего 250 микрон и диаметр пять миллиметров. Искусственный хрусталик легче естественного в 40 рак и лучше его по оптическим качествам: прозрачность природного хрусталика 65–70 процентов, с годами она уменьшается, а прозрачность линзы «Спутник» — 92 процента, и она сохраняется до конца дней ее обладателя. Благодаря линзе мы можем возвратить полноценное зрение тысячам людей.

Уже сама идея такого имплантата несла в себе и другую, параллельную задачу — конструирование микроинструментов для этой операции. Они были созданы умом и руками наших инженеров и рабочих. Сейчас экспериментально-техническое производство, действующее при институте, выпускает наборы таких инструментов. Над их совершенствованием работают не только инженеры, слесари, лекальщики, токари. Самое непосредственное участие в этом деле принимают врачи: они приносят конструкторам свои идеи, рожденные в ходе операций, и здесь, в мастерских, в совместном творчестве, мысль врача воплощается в металл. Союз врача и инженера стал нормой жизни института.

Совершенствуется и сам искусственный хрусталик. Ведутся поиски еще более физиологичного материала для линзы.

Специальный цех выпускает до 25 тысяч линз в год. Ими пользуются во всем мире. Примерно половика от общего производства идет на экспорт.

К этим цифрам можно добавить, что 90 процентов бывших слепых из-за катаракты с помощью хрусталика «Спутник» возвращаются к прежней профессии. Сейчас подобные операции делают во многих глазных клиниках нашей страны и за рубежом.

…И без очков

Избавиться от очков — мечта не тысяч, а миллионов близоруких. Сегодня современная наука и техника дают офтальмологам средства, позволяющие помочь этим людям. Одно из них — операция радиальной кератотомии. Суть ее состоит в том, что на роговой оболочке глаза делаются насечки (от 4 до 16). В результате кривизна ее поверхности изменяется таким образом, что проникающие в глаз световые лучи фокусируются не перед сетчаткой, как это бывает при близорукости, а на ней. То есть фокус как бы встает на место.

Когда более 10 лет назад мы начали внедрять хирургическое лечение непрогрессирующей близорукости и астигматизма, то столкнулись с такой проблемой. Без хорошего режущего инструмента немыслима ни одна операция, а для кератотомии нож должен быть особо тонким, поскольку результат операции зависит от качества насечек.

Сначала мы пользовались стальными лезвиями. Но насколько же лучший эффект получили, когда в нашем арсенале появился сверхострый алмазный нож. Создавался он сотрудниками института совместно с учеными Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР. После таких надрезов образуются молодые волокна коллагена, и роговица как бы омолаживается.

Операция стала менее травматична, а заживление идет гораздо быстрее.

Сейчас ведутся поиски еще более совершенных моделей режущего инструмента — с другими кристаллическими лезвиями.

За 10 с лишним лет более 20 тысяч человек благодаря кератотомии сняли очки. Как правило, мы оперируем больных не моложе 18 лет с близорукостью от 2 до 12 диоптрий.

В состав МНТК войдут Московский научно-исследовательский институт микрохирургии глаза, опытный завод и 11 филиалов института в разных городах РСФСР. Каждый филиал будет оснащен автоматизированной операционной, современными микроскопами, лазерами, обеспечен самыми современными инструментами и искусственными хрусталиками разных типов. За год новый комплекс будет производить более 200 тысяч операций.