— Вот вам за это. Отлично! Есть ведь такие! Беда! Ух, какая!
Книга эта была его “Основы промышленности”.
С тех пор Дмитрий Иванович меня узнавал и ласково приветствовал», — такую живую картинку рисует О. Э. Озаровская в своих воспоминаниях о Д. И. Менделееве [Воспоминания 1929: 17].
Очень скоро юная курсистка стала своим человеком в семье ученого. Летом она гостила в д. Боблово Клинского уезда, где располагалась усадьба великого химика. Здесь она познакомилась с мальчиком-подростком Сашей Блоком, приезжавшим к представителям молодого поколения Менделеевых — Ване, Любе, Мусе, Васе (детям Д. И. Менделеева от брака с Анной Ивановной).
В 1897 г. О. Э. Озаровская окончила Высшие женские курсы. Она мечтала приложить свои знания на ниве образования в одной из школ для рабочих. Еще будучи курсисткой, она организовала занятия с рабочими Обуховского завода. Но школу ей власти не доверили. Не исключаем, что сказались определенные сомнения в политической благонадежности девушки.
Судьба распорядилась иначе, подарив О. Э. Озаровской несколько лет работы вместе с Д. И. Менделеевым. Он пригласил выпускницу физико-математического факультета на работу в Главную палату мер и весов, которую он возглавлял с 1893 г. О. Э. Озаровская стала первой женщиной, допущенной на службу в научное учреждение. Палата занималась проблемой обеспечения единства измерений. «Официально служба начиналась в 11 часов. Приходя к 10, я уже находила Дмитрия Ивановича, брала у него работу и уходила в 6 часов, а Дмитрий Иванович оставался еще в кабинете. Он писал тогда замечательный труд “Опытное исследование колебания весов”», — вспоминала спустя много лет О. Э. Озаровская [Воспоминания 1929: 33]. Д. И. Менделеев поручил ей математическую обработку огромного числа наблюдений, которые он вел лично сам. О. Э. Озаровская освоила сложный метод П. Л. Чебышева по исчислению формулы для больших множеств, чем сразу же завоевала авторитет в глазах руководителя Главной палаты мер и весов. Постепенно ученый допустил свою молодую сотрудницу непосредственно к проведению опытов — а именно, к наблюдениям над колебаниями весов. «Во время наблюдений над колебаниями весов, — писала О. Э. Озаровская, — мне поручено было следить за хронографом, на котором перо писало секунды и отмечало сигналы, подаваемые из центральной весовой комнаты» [Воспоминания 1929: 43].
Главная палата мер и весов, располагавшаяся на Забалканском проспекте (д.19),[1] и дом Менделеевых (в то время Менделеевы жили здесь же) на целое десятилетие стал важным местом в жизни О. Э. Озаровской. Великий химик очень скоро оценил деловые способности бывшей курсистки. Она вела переписку ученого с иностранными корреспондентами, восхищая его своим французским стилем. Когда ученому сделали операцию на глазах и он некоторое время не мог читать, О. Э. Озаровская развлекала его чтением — романами Александра Дюма. Как-то летом она опять побывала в Боблово. Молодежь в Боблово развлекалась любительскими театральными постановками, в которых участвовала и О. Э. Озаровская.
Рождение одного из спектаклей, авторами которого стали Иван и Любовь Менделеевы, их младшие брат и сестра близнецы Вася и Муся и Александр Блок, О. Э. Озаровская описывает следующим образом: «Дело происходит на планете “Венера”, есть колдунья, есть загадочная героиня, есть два влюбленных, но дело остановилось — дальше фабула ни с места. Я подала мысль разгадать героиню: она не может никого любить, потому что тоскует по той звезде, которую называют “Землею”. Колдунья исполняет ее мечту и отправляет ее на “Землю”.
Стали писать коллективно: Александр Блок создавал лирические стихи всерьез (“Тоска по Земле”), Ваня и я гнули сатиру; Вася и Муся не отставали в юморе. Любовь Дмитриевна восхищенно приветствовала выдумку каждого» [Воспоминания 1929: 155].
В 1907 г. скончался Д. И. Менделеев. Главная палата мер и весов осталась без своего авторитетного руководителя. Тогда-то, с уходом великого учителя, по-видимому, потеряла интерес к работе и О. Э. Озаровская. Первая страница в ее жизни была закрыта, начался следующий этап — артистический.
Необходимо сказать, что театральная атмосфера давно привлекала О. Э. Озаровскую. Это следует и из того образа «баронессы Гильзен-Пильзен», который она разыгрывала в «театре для себя», и из ее участия в театральных забавах бобловской молодежи. Петербургский театральный и литературно-художественный мир был хорошо знаком О. Э. Озаровской. Дело в том, что упомянутый выше ее брат Юрий (Георгий) Эрастович Озаровский (1869–1924) был известным актером и режиссером. С 1892 по 1915 г. он служил в Александринском театре. Любитель старины, Ю. Э. Озаровский собрал маленький музей — упомянутый выше «Старый домик». Музей помещался в небольшом домике, принадлежавшем церкви св. Пантелеймона, в нескольких комнатах здесь были представлены гравированные портреты, книги, предметы быта, мебели Петровской, Елизаветинской, Екатерининской и Александровской эпох (см. каталог музея [Старый домик 1911]). Переехав в Москву, в 1915–1916 гг. Ю. Э. Озаровский работал в театре Суходольских (впоследствии Московский драматический театр). Во время Гражданской войны в Одессе, куда бежала от большевиков русская творческая интеллигенция, в феврале-марте 1919 г. Ю. Э. Озаровский организовал «Весенний театр», где А. Н. Толстой заведовал литературной частью. По окончании российской смуты брат О. Э. Озаровской оказался во Франции. Его имя неоднократно встречается в хронике научной, культурной и общественной жизни русского зарубежья. Так, 1 февраля 1921 г. он открыл в Париже Русскую драматическую школу [Русское зарубежье 1995].
Ю. Э. Озаровский, как следует из сказанного, совмещал в себе артистическое и режиссерское дарования с педагогическими способностями. Он был автором нескольких книг, посвященных технике актерского мастерства: «Вопросы выразительного чтения» (СПб., 1896), «Музыка живого слова» (СПб., 1914). Таким образом, поворот О. Э. Озаровской от математики к театру, сколь бы неожиданным он не казался, помимо явных актерских задатков, которые были у этой незаурядной женщины, диктовался еще той театральной средой, что была ей хорошо знакома по окружению брата. Пример брата стал определяющим и в успешном сочетании ею актерского и педагогического мастерства.
Итак, о второй дороге, которую предложила О. Э. Озаровской жизнь.
В 1908 г. известный критик А. Р. Кугель и артистка
3. В. Холмская при Петербургском театральном клубе открыли ночной театр-кабаре «Кривое зеркало» («кабаре» — исполнение эстрадной программы в обстановке ресторана). Пародия, эксцентрика, буффонада, сатира составляли суть нового петербургского театра. Театр малых форм включал в свой репертуар инсценировки, пантомимы, эстрадные номера, смело пародировал оперетты, мелодрамы, классический балет и даже чеховские пьесы в постановках Московского Художественного театра. Пародия на популярную в то время пьесу Леонида Андреева «Дни нашей жизни», миниатюра Н. А. Тэффи «Любовь в веках», «Вампука, невеста африканская, образцовая во всех отношениях опера» В. Г. Эренберга — таковым было «лицо» «Кривого зеркала». Театр позволял себе предметом пародий делать творения М. И. Глинки и А. П. Бородина, карикатурно представляя оперные сказочные и эпические полотна «Руслан и Людмила» и «Князь Игорь». Осмеяние всяческих ремесленных штампов и затертых театральных клише — вот что было основой его художественного мира.
Надо полагать, что О. Э. Озаровской, некогда перевоплощавшейся в образ «баронессы Гильзен-Пильзен», вся эта подчеркнуто игровая стихия была близка и привлекательна. В 1908 г. она рискнула появиться на сцене «Кривого зеркала», примерив для себя статус профессиональной артистки. Ее имя стало время от времени мелькать на страницах петербургской прессы. В 1910 г. Е. Д. Кахрилло в своем обзоре великопостных концертов говорит, что наибольший успех выпал на долю таких блестящих эстрадных певиц, как Варя Панина, Анастасия Вяльцева, Надежда Плевицкая, а в конце своей хроники посвящает одну строчку и О. Э. Озаровской: «О. Э. Озаровскую, выступавшую в концертах и театре “Кабаре” театрального клуба, публика встречает очень тепло» [Кахрилло 1910: 5]. О концертах О. Э. Озаровской в Москве, организованных Литературно-художественным кружком, писалось следующее: «Вторая гастроль <…> прошла с таким же успехом, как и первая, при переполненном зрительном зале» [Гастроль 1910: 5]. В журнале «Артист и сцена» появляется портрет артистки со следующей рекламной подписью: «Исполнительница произведений народной поэзии, а также создательница особого жанра пародий и рассказчица. Артистка на характерные роли <…> Принимает ангажементы на гастроли» [Артист и сцена 1910: 13].