Родичи мои, подайте мне совет!

Байсары-бий такие слова сказал, а народ — молчит. Видя, что все, на почетном месте сидящие, большими людьми себя считающие, набрали песку в рот, — некий аксакал Яртыбай,^[6] с места встав, такое слово сказал Байсарыбию:

— Бию Байсары какой совет дадим?

В петле Байбури висеть мы не хотим.

Добрый наш совет и сам ты знаешь, бай:

Яму, если хочешь, сам себе копай.

Как замыслил в сердце, так и поступай.

Что бы ни решил ты, но одно решай,

Мужественней будь, — что суждено, решай.

На своей земле ты сам себе тюря.

На слова мои не обижайся зря,

Говорим тебе, от сердца говоря:

Коль уйдешь в страну калмыцкого царя,

Мы с тобой уйдем, с тебя пример беря,

Хоть на край земли, за дальние моря.

Мужественней будь, — что суждено, решай.

Брату ли зякет или джузью — чужим, —

Вашей братской распри мы не разрешим.

Ведь своим добром мы тоже дорожим,

Лезть, однако, в петлю сами не спешим,

А советом — жизни мы себя лишим.

Мужественней будь, — что суждено, решай.

Ты совета просишь, весь народ собрав,

Ты ли, Байбури ли в этом деле прав?

Из-за вашей распри голову терять, —

Надобно иметь другую про запас.

А никто из нас, однако, не двуглав:

Байбури погубит каждого из нас…

Мы тебе совета дать не можем, бай!

Власть твоя, — как хочешь — так и поступай.

Слово это молвит раб твой, Яртыбай…

Речь Яртыбая выслушав, так сказал Байсарыбий собравшемуся народу:

— Байсары вам снова слово говорит:

Сердце Байсары страдает и скорбит, —

Гнева и обиды в нем пожар горит:

Брат родной платить ему зякет велит, —

Горем и позором Байсары убит.

Чем налог платить мне брату моему,

В униженьи жить в своем родном дому,

Чем в своей стране мне привыкать к ярму, —

Лучше мне Байсун покинуть самому!..

В чужедальний край откочевать хочу,

Там, в изгнаньи, век свой доживать хочу.

Опостылел мне несправедливый мир!

За горой — гора, за ними — степь Чилбир, —

Может быть, я там найду счастливый мир.

Лучше мне Байсун покинуть самому!..

Боль моя — как нож отточенный, остра,

Боль моя — как пламя жаркого костра.

Если птица счастья, выпорхнув с утра,

Счастьем осенить захочет комара,

Хоть Симург,

^[7]

в сравненьи с комаром — гора, —

Голову он склонит перед комаром.

Может быть, в степи калмыцкой Чилбир-чоль

И ко мне судьба окажется добра.

Лучше мне Байсун покинуть самому!..

Э, мой притеснитель, Байбури, мой брат!

Тесен для него, как видно, стал Конграт.

Видимо, меня он вовсе выжить рад.

Если брата ввергнул он в подобный ад,

Пусть живет один, не ведая услад!..

Степи калмык

о

в тучны и хороши,—

Буду калмык

а

м платить налог с души.

Может быть, аллах поможет мне и там,

А родному брату я зякет не дам!

Мыслимо ли мне терпеть подобный срам?

Бог мне сына не дал, как известно вам,

Эту рану сердца брат мне растравил,

Коль такой приказ, глумясь, мне объявил:

«Бог тебя, мол, сыном не благословил».

Если бессыновность он задел мою,

То и дочь унизить он хотел мою.

Если суждено терпеть чужую власть,

Лучше мне под власть калмыцкую подпасть.

Раз у Байбури столь ненасытна пасть,

Пусть он без меня хозяйничает всласть.

Лучше мне Байсун покинуть самому!..

Наступает осень — увядает сад.

От своей судьбы не повернешь назад.

Ты прощай, Байсун, родной мой край, прощай!

Впереди лежит сухой разлуки степь,

Горького скитанья, тяжкой муки степь!..

На вершины гор Аскарских пал туман.

Я пройду просторы незнакомых стран,

Шахом станет мне чужой, калмыцкий хан…

Родичи мои, что мне таить от вас?

Свет моей звезды на родине угас!

Льются мои слезы в два ручья из глаз.

Лучше мне Байсун покинуть самому!

Выслушав слова Байсары, ответное слово сказал ему опять Яртыбай:

— Краткий миг беды за время не считай, Вьюк людских обид за бремя не считай.

Если ты владеешь головой пока,

То не так уж мал достаток твой пока.

О своем народе даром слезы льешь:

Если ты в Чилбир калмыцкий побредешь,

Если ты другую землю изберешь,

Коль откочевать за благо ты сочтешь, —

Выдерни из сердца опасений нож:

Ты ведь не один юрту свою свернешь, —

Мы с тобой пойдем, куда ты сам пойдешь.