Он не дал ей договорить, и, воспользовавшись минутным замешательством, потянул за собой, увлекая из-за стола к лестнице. Казалось, ни кто не заметил их отсутствия, они вышли на улицу, где стоял приятный теплый весенний вечер, пахло почками, и легкое дуновение ветерка играло в Наташиных волосах. Антон взял её за руки и, не говоря ни слова, впился в губы, уже уверенный в том, что она не оттолкнёт его. Его опасения были напрасными, Наташа обвила руками его шею и, закрыв глаза, податливо прижалась к нему, ощущая каждой клеточкой тепло исходящее от его груди.

— Антон, — только и смогла выдохнуть она, чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног. Он подхватил её на руки и снова, коснувшись её губ, закружил в объятиях, чувствуя ее сбившееся дыхание и трепетание сердца.

Ей никогда не было так хорошо, как теперь, Наташа, наконец, поняла, что такое целовать любимого человека, с ней это происходило впервые, и таких сильных чувств она еще ни когда не испытывала, и поэтому была так счастлива. У нее начала кружиться голова, и казалось, всё вокруг вращается вокруг них в каком-то странном танце; деревья, луна, чуть прикрытая легкими облаками на вечернем небе, фонари, освещающие их лица и этот запах весны, будоражащий и пьянящий.

Было раннее утро, когда Ярослав возвращался с ночной смены. Он спешил домой и, поэтому, решил уехать, как можно скорее. Ему в голову пришла одна идея, которая могла по его словам спасти и его и мать. На работе он вымотался и хотел спать, последние события не давали ему расслабиться. Он переживал за мать и хотел, как можно быстрее найти выход из свалившихся на их голову проблем. Уже подойдя к двери подъезда, он краем глаза заметил знакомый силуэт. Он остановился и, повернувшись, увидел ее, ту саму девочку, с которой они вместе пытались выбраться из порочного круга наркотической зависимости.

— Катя, как ты здесь? — удивленно посмотрев на нее, он подошел ближе и, ласково обняв, погладил ее по коротко подстриженным волосам.

— Я долго искала тебя, Ярик, — улыбнулась она, — и… вот нашла…

— Кто дал тебе адрес? — серьезно спросил Ярослав и почувствовал, как липкий страх начал прокладывать себе дорожку, в его животе все сжалось и, опустившись с ней рядом на скамейку, он обхватил руками голову. — Зачем ты приехала, Катя, я так хотел забыть свое прошлое и все… что было. Теперь я не тот, теперь все по-другому, понимаешь.

— Я приехала предупредить тебя, — она грустно посмотрела в сторону, скрывая набежавшие слезы, — но если я не сделаю это, они убьют тебя… Ярик… — её голос сорвался, и она заплакала. Он, непонимающе посмотрев на нее, схватил Катю за плечи и, больно сжав её, спросил, о чем она говорит.

— Я не хочу тебе делать больно, но зачем ты здесь, я завязал с наркотой и ни когда не вернусь к этому… — его руки дрожали, и он почувствовал, как больно дались ему эти слова, — Катя, я чувствую что-то происходит, и тебя сюда прислали люди Раскина, ведь так?

Она молчала, и смотрела на него, как побитая собака.

— Ты еще занимаешься этим? — он резко задрал рукав куртки на ее руке и увидел красненькие точки, следы от уколов, образующее многочисленные дорожки, — лучше уходи сейчас, не делай мне больно, — он не мог больше сдерживаться и чувствовал, что сейчас расплачется, как мальчишка, — я все понял, они подослали тебя к нам… ты…

Она не дала ему договорить, вынув из внутреннего кармана шприц с наркотиком и, протянув его Ярославу, улыбнулась.

— Ты ни когда не забудешь меня ведь, правда, Ярик, мы ведь любили друг друга, и нам было хорошо вместе, ну вспомни. Сделай это сам и вернись ко мне, я спасу тебя… хотя бы тебя…

Он не дал ей договорить и, оттолкнув Катю, направился к двери подъезда. Она попыталась остановить его, но увидела в некогда прежних любимых глазах ненависть и отвращение.

— Уйди! — оттолкнув её, он бросился к дверям, но внезапно дверь подъезда распахнулась и ему преградил дорогу здоровенный детина, который смотрел на него с насмешливой ухмылкой. Ярослав обернулся и понял, что назад пути нет, Из припаркованной машины, к Кате подходили еще двое таких же парней. Он не успел даже дернуться. В его глазах потемнело, Ярослав почувствовал тупую боль в затылке и, теряя сознание, скатился по ступеням вниз, к ногам Катерины. Она не могла так просто отпустить его, она должна была это сделать.

— Сейчас… прости, но я должна это сделать, — её руки тряслись, словно она отдавала ему самое дорогое, — я не могу иначе… — она, повернувшись, посмотрела на «шестерок» Раскина, и помедлила, в её голове еще было место для понимания всего происходящего, и она не хотела вот так покончить с некогда любимым парнем. Однако те были хладнокровны и угрожающе смотрели то на нее, то по сторонам. Стянув с иглы защитный колпачок, Катя вонзила её в пульсирующую вену на шее Ярослава. — Прости меня, Ярик…

Катерина стояла возле своего бывшего возлюбленного и в ее глазах была пугающая пустота, она уже не отдавала себе отчет в своих действиях. Ярик лежал неподвижно и, склонившись над ним, она повернула его лицо к себе. Он был смертельно бледен, а в его широко раскрытых глазах застыл холодный ужас, обжигающий ледяным дыханием смерти.

— Мой бедный мальчик, — она его погладила по щеке, на мгновение, задержав руку, — теперь ты свободен и тебе ни кто больше не причинит боли, — она медленно поднялась с колен и направилась к машине. В голове больше ничего не путалось, она верила, что с этого момента у нее начнется новая жизнь. Теперь она вернется домой и забудет о том, что сделала, словно это был сон, чужой сон, который-то и снился не ей.

Ярослав так и остался на мокром, после весеннего дождя, асфальте возле дома, поджав ноги к животу, он лежал с раскрытыми глазами, в которых навсегда застыл немой вопрос. Таким его и увидела Елена, когда вышла из дома. Выронив сумку из рук, она бросилась к своему ненаглядному мальчику, единственному, дорогому мальчику в ее жизни, без которого эта жизнь стала лишенной смысла.

— Ярик, ты что, тебе плохо? — она не верила своим глазам, и кончикам пальцев, которые касались похолодевшей руки сына, — сыночек… — она приподняла его обмякшее тело и, прижав его к своей груди, застонала. Она качала его в своих объятиях что-то причитая, как сомнамбула, ее взгляд ничего не выражал, она не хотела верить тому, что её сына больше нет в живых. Когда его рука безвольно выпала из ее ладоней, Елена подхватила ее, прижимая к своим дрожащим губам, целуя каждый пальчик. — Яричек, что же я наделала, они все-таки нашли нас с тобой, — она захлебнулась слезами, которые вырвались из нее, с хрипом и болью, у нее заныло где-то в груди, и убитая горем мать, все крепче прижимая к себе мертвого сына, заревела навзрыд.

Ирина услышала крик сестры и, выглянув в окно, прижала руки ко рту, чтобы не закричать, ее сердце бешено заколотилось и она, опустившись на стул, налила себе воды из графина. Осушив до дна чашку, она снова подошла к окну, чтобы убедиться, что все это происходит на яву, и, увидев, что все по настоящему, что действительно произошло непоправимое, бросилась к двери.

Она стремглав устремилась вниз и, распахнув подъездную дверь, кинулась к плачущей сестре, обнимающей сына.

— Лена, я вызову скорую, может… еще можно что-то сделать…

— Они… они… — еле выговорила Елена, всхлипывая, — его нет… он… мертвый, Ярик…

— Я сейчас, — Ирина побежала назад в квартиру, она знала, что нужно делать и, поднявшись на пятый этаж, влетела в распахнутую настежь дверь. Трясущимися руками она набрала номер скорой помощи и, сообщив о случившимся, решила заодно вызвать и милицию.

Скорая приехала быстро и врач, осмотрев Ярослава, сразу же констатировал смерть. Елена бледная, как полотно, слушала молодого врача, а потом и оперуполномоченного, который ей что-то говорил-говорил, теперь ей собственно было уже все равно. У нее словно остановилось сердце и все чувства в мгновение отключились, когда она поняла, что Ярика больше нет.

— Леночка, пойдем, тебе нужно прийти в себя, — обеспокоенная Ирина, взяв под руку сестру, потянула её к подъезду.