— Дьявол приходит к людям во множестве обличий. Может быть, сейчас — это вы.

— Нет, мистер Ос бери, — ответил Молдер спокойно. — Даже сейчас это не я.

Тот лишь губы поджал. И поднес трубку к уху.

И через мгновение этого сильного, уверенного в себе — пусть подчас даже слишком уверенного в себе — человека не было на кухне. И не было нигде. Был воющий зверек, раненный насмерть; был ком трясущегося студня…

— Как? Кто? Где это произошло?! Шэрон… Шэрон! Господи, почему?!

Средняя школа Кроули 17.42

Стекла стонали от порывов предгрозового ветра. Плачущего отца увел полицейский врач. Опрокинутый стул поставили, как надлежало. Питон дремал. Целехонький, без единого пореза холодный поросенок так и нежился на столе. Девочку уже увезли, и лишь меловой контур на полу остался, тщетно пытаясь ее заменить. Меловые ноги были поджаты, а меловые руки — раскинуты, точно их распяли. Там, где были меловые запястья, темнели наспех замытые следы крови. Шэрон вскрыла себе вены на обеих руках. Тогда они еще не были меловыми.

Побледневшая Скалли с блокнотом и ручкой, делая обычные свои пометки, сидела там, где совсем недавно сидел Дэйв, предлагавший Шэ-рон резать поросят на паях. Молдер стоял возле стеклянного куба с питоном и смотрел внутрь, но головы свернувшейся змеи так и не мог найти. Питон напоминал сейчас запаску от трансконтинентального контейнеровоза. Только цвет не совпадал.

Цвет питона был веселее.

У миссис Пэддок дрожали губы. И голос дрожал. И дрожали пальцы сложенных чуть ли не в молитве рук.

— Я услышала, как упал стул. И крик. Я была в своем кабинете, ушла туда, когда деточка начала работать… Я не хотела ее смущать, думала, одной, когда никто не смотрит, ей легче будет сосредоточиться. Знаете, как это бывает. Вбежала… Ну, и… Кажется, я и сама закричала, не помню.

— Вы не слышали, чтобы кто-то входил или выходил? — совершенно автоматически продолжая работать так, как надлежало, спросила Скалли. — Может быть, вы слышали, как дверь хлопала?

Миссис Пэддок отрицательно покачала головой. Тронула костяшками худых пальцев уголки глаз. Потом все-таки заставила себя ответить:

— Нет. Ничего не слышала. Она была одна. И… вы знаете, агент Скалли… никто не мог войти. Когда дети расходятся, я, если остаюсь в школе, остаюсь одна, запираю входную дверь. Потому что мне страшно.

— Чего вы боитесь, миссис Пэддок?

— Я не знаю. Правда, не знаю.

— Сегодня вы боялись чего-либо?

— Да. Да. Я понимаю, о чем вы. Но я не могу объяснить. Во всяком случае, я ничего не предполагала такого… Такого — нет. Я никак не могла подумать, что эта деточка может так себя покалечить. Я старомодная женщина, агент Скалли, и, знаете, у меня просто в голове не укладывается, что в наши дни могут вытворять такие маленькие дети. Вот так вот взять скальпель, наклониться над образцом и ни с того ни с сего…

У нее перехватило горло. Она отвернулась, стесняясь плакать.

— Пойдемте посмотрим ваш кабинет, — сказал Молдер.

Скалли удивленно подняла на него глаза, но он уже шел прочь от стеклянного куба. Оставив блокнот и ручку на столе Дэйва, Скалли поспешила за ним, и рке следом за нею, тихонько всхлипывая и аккуратно сморкаясь в огромный, расшитый цветочками носовой платок, посеменила миссис Пэддок. За окном полыхнуло, и ветер с новой силой хлестнул по окнам, наваливаясь на стекла, словно одинокий гризли в поисках приюта.

Кабинет как кабинет, подумала Скалли. Какой-то химией пахнет, правда; днем этого запаха не было. И…

У нее обмякли ноги от мистического ркаса. Ужас был необъясним, не существовало ни малейших доказательных оснований усматривать что-либо настораживающее в том факте, что на столе миссис Пэддок появилась свеча, но… Но!

И Молдер молча смотрел на свечу.

— Со свечами вам светлее, миссис Пэддок? — спросил он.

— О нет, агент Молдер, — ответила миссис Пэддок. И всхлипнула. — Просто, знаете, во время грозы у нас часто отключают электричество. Я всегда стараюсь подготовиться заранее, чтобы не биться потом в темноте об углы и стекла.

Скалли облегченно вздохнула про себя. Все, все, все можно объяснить как нельзя проще, подумала она, все и всегда. А я рке начинаю сходить с ума.

Молдер подошел ближе к столу. Протянул руку. Скалли показалось, что он хочет потрогать свечу, проверить, например, не горела ли она недавно, не теплая ли, — но вместо этого он взял что-то, лежавшее со свечой совсем рядом. Поднял. И у Скалли опять обмякли колени. Да когда же он перестанет наконец, подумала она почти с ненавистью, находить подтверждения тому, что здесь творится черная магия! Сколько можно!

— Да, — подтвердила, тихонько всхлипнув, миссис Пэддок. — Это цепочка несчастной деточки. Она мне ее сама отдала перед тем, как приняться за… за препарирование. Боялась испачкать свое украшение кровью.

Понял, хотелось крикнуть Скалли, понял, Фокс? И ничего потустороннего тут нет! Молдер положил цепочку на место.

— Я понял, — сказал он, словно услышав мысли Скалли. — Идем, Дэйна. Благодарю вас за сотрудничество, миссис Пэддок. Постарайтесь успокоиться. До свидания.

И они ушли.

И только в коридоре он взял Скалли за локоть, легонько притянув к себе. А потом сказал почти шепотом:

— На цепочке копоть. Ее калили на свече. Скалли помолчала, переводя дыхание. И глупо спросила:

— Зачем?

А Молдер ответил очень серьезно и тоже, в сущности, очень глупо:

— Не знаю. Скалли сглотнула.

— Все, хватит, — жестко сказала она. — Хватит мистики. Тебе так интереснее — воля твоя. Мне пора заняться своим делом. Здесь должен быть компьютерный класс, оттуда я выйду в нашу сеть и буду двигаться последовательно и методично.

— Прекрасная мысль, Дэйна. Идем, я провожу — я случайно знаю, что это на втором этаже. Заметил, когда искал кабинет психолога. Постарайся узнать, откуда взялась эта миссис Пэддок. Где работала прежде.

— Далась тебе эта миссис Пэддок!

— О, нет. Совсем еще не далась.

— Пошляк.

— Я совсем не секс имел в виду. И посмотри на того учителя, которого она заменила сегодня. Мистер Кингли, кажется… Что с ним случилось вдруг? А я тем временем попробую снова навестить нашего друга мистера Осбери. Ордер на обыск испрашивать, прямо скажем, некогда.

— Ты с ума сошел. Мне опять придется вытаскивать тебя из кутузки.

Он чуть улыбнулся.

— Тебя это до сих пор раздражает? Пора бы привыкнуть.

— Я собиралась в спешке и прихватила совсем мало карманных денег. Если что — у меня не хватит на залог.

— Значит, я сгнию в тюрьме.

— Фокс, что ты из кожи лезешь вон? Тут же не садилось летающее блюдце! Мы расследуем простое убийство! Отвратительное, мерзкое, — но обыкновенное. Даже если оно ритуальное, — мало ли сумасшедших на свете!

— Сумасшедших много, — задумчиво сказал Молдер. — А вот нормальных, которые действуют, как сумасшедшие — раз-два и обчелся. И я подозреваю, что нам лишь кажется, будто они действуют, как сумасшедшие.

— Все равно мы найдем всего лишь убийцу. Обыкновенного убийцу. И даже если он начнет плести что-нибудь про ангелов и демонов, — это будет обыкновенный убийца, понимаешь? Он преступник, а мы — сыщики. И все! Все!!

Он будто не слышал.

— Я подозреваю, — продолжал он так же задумчиво и неторопливо, — что они действуют не менее нормально, чем мы, когда, скажем, собираемся в банк, чтобы снять немного наличных денег в дорогу. Мы садимся в машину, включаем зажигание, давим на газ. Только… понимаешь, Скалли, — и он заглянул ей в глаза с высоты своего роста, — у них рычаги иные. И коробка передач устроена не так.

В темноте за окном полыхнуло уже совсем неподалеку, и почти сразу в отчетливо дрогнувшую стену школы осадным тараном вломился гневный, трескучий раскат грома.

Мгновением раньше миссис Пэддок положила сухую ладонь на забытую Скалли авторучку.

От обвалившегося с небес удара она даже чуть присела, тихонько взвизгнув. Как и подобает пожилой и беззащитной старой деве, она боялась грозы.