— Дорогой, не стоит курить на голодный желудок, — начала было Милагресс, но суровый взгляд мужа заставил ее покориться. — Тебе принести еще что-нибудь, милый.

— Телефон, — буркнул Майкл. — Не обижайся. Мне нужно подумать, что делать со всем этим.

— Да, конечно…

— Не начинай.

— Не буду, — она налила себе кофе и вышла из гостиной на кухню.

— Вот женщина, слова ей сказать нельзя, — пробурчал себе под нос Бенсон, набирая номер Тумановых.

На другом конце послышался приятный женский голос.

— Это Саша? — Майкл почувствовал, что ответ будет отрицательным, и он не ошибся.

— Нет, здесь такой! — рявкнула женщина в трубку.

— Ничего себе, — Майкл даже вспотел и снова набрал этот номер.

— Это кто?! Что вы сюда звоните! — Майкл извинился и обескуражено посмотрел на жену.

— Там действительно что-то произошло, я чувствую это.

— Ты стал совсем как Генри, улыбнулась Милли, но тут же поняла, что сейчас подобные шутки не совсем уместны. — Я поняла, нужно собираться.

Бенсон, ни чего не ответив, закрыл глаза и тяжело вздохнув, пробормотал:

— Сегодня не получится, а завтра в самый раз. Собирайся, Милли, а я займусь оформлением билетов.

Через двадцать минут Бенсон ехал в российское посольство, он заметно нервничал, ведь такого поворота дел ни кто не ожидал. Ни он с Милагресс, ни Генри с Тобом. Да Силва с Тёрнером не плохо все рассчитали, и эту кашу, что они заварили, придется расхлебывать всем.

Татьяна накрывала на стол, когда зазвонил телефон и она, подняв трубку, улыбнулась:

— А это ты ну, сколько можно ждать тебя. Да, и я тоже, — она подошла к зеркалу и, поправив выбившийся из прически локон, налила себе шампанского. Затем, чокнувшись со своим отражением, сказала:

— За тебя, моя прелесть. Как ты все хорошо придумала.

Пока Татьяна расставляет на столе приборы, хочу вернуться немного назад в день похищения Саши.

Когда плачущая Татьяна выбежала из дома, ей преградила дорогу синяя BMV. Из окна на нее смотрел Лепре. Таня, словно спохватившись, кинулась к нему, как к последней надежде. Если бы она знала, кому отдает в руки свою судьбу.

— Лепре, как хорошо, что вы здесь! — она заплакала еще сильнее, когда он вышел из машины и обнял ее, пытаясь успокоить. — Я не знаю, как мне быть, она любит его, а я не могу ничего ей рассказать. Я боюсь, что произойдет что-то ужасное, не поправимое.

— Так вы ни чего не сказали?

— Конечно, нет, вы же меня просили. Я не могу так рисковать…

— Вот и хорошо, успокойтесь, Танюша, — Тёрнер вышел из машины и, оглядевшись, прижал ее к себе, — я хотел бы с вами поговорить, а пока погуляйте, успокойтесь. Встретимся через час в городском парке, это рядом кажется.

— Да, — Таня вытерла слезы, и, сжав руку Тёрнера, посмотрела в его пронзительные глаза.

— Надеюсь, вам можно доверять? — спросил он, сжимая ее руку, но, не причиняя ей боль, — я могу помочь вам, не вмешивая во все это вашу сестру.

— Конечно. — Таня произнесла это словно сомнамбула. Она не почувствовала, что ее голос стал немного другим, и как-то странно похолодели руки. Единственным ее желанием было пойти в городской парк, сесть на деревянную скамейку, около высохшего фонтана и ждать.

— Вот, возьмите, — он протянул ей пакетик с леденцами, — это поможет вам успокоиться.

— Вы так добры, — пробормотала Таня и, запустив руку в пакет, вынула от туда конфету.

— Вот так, сейчас вы успокоитесь и придете в себя, — произнес Тёрнер таким тоном, словно он был врачом психиатром и разговаривал со своим пациентом. — Мы встретимся немного позже, обязательно дождитесь меня, — Тёрнер с довольной улыбкой проводил ее взглядом.

Татьяна совсем не хотела возвращаться домой, внезапно проснувшиеся чувства, казались ей истинными, а некоторые болезненно обострились. Если ей сначала нравился Картер, теперь она начала, перебирая в голове мысли понимать, что он для нее подходит гораздо лучше. Теперь, когда в моей жизни появился настоящий мужчина, он безвозвратно потерян, Она вспомнила тот вечер, когда впервые увидела Генри. Как они сидели рядом, и она гладила его широкую горячую ладонь. Если бы я встретила его раньше Саши, то смогла сделать все, чтобы он был моим. Татьяна всегда завидовала сестре ее внезапно открывшимся паронормальным способностям, но всегда старалась подавить в себе эти негативные эмоции. Теперь же зависть переросла в ненависть. А желание понравиться Картеру, в желание обладать им. Через всего, каких — то полчаса, Таня перестала себя контролировать, ее темная сторона вышла на волю, заточив истинную сущность Татьяны где-то в недосягаемой глубине подсознания. Это все произошло так незаметно, что только человек знающий ее, смог определить эту перемену.

Тёрнер хорошо владел гипнозом, особенно когда человек находился в неустойчивом психическом состоянии. А психотропные «леденцы» усилили эффект. Теперь ее целью стало заполучить Генри Картера и навсегда вычеркнуть сестру из своей жизни. Пока Татьяна еще не поняла, что Лепре и Тёрнер один и тот же человек. Раньше Татьяна и думать не могла что, человек, которого они так боялись с Сашей, станет для нее решением всех проблем.

Когда Скотт увез Сашу в домик, который он снял в пригороде Москвы, та долго не приходила в себя. Когда же она, наконец, очнулась, Тёрнер сделал ей успокоительный укол. Вскоре, Саша уже крепко спала, а Скотт, заперев тяжелую подвальную дверь, закрыл гараж. Он был доволен, что теперь инициатива в его руках. Как вовремя снял он этот домик в районе Битцевского парка, теперь Картеру будет трудно найти свою Сашу.

Поменяв синее BMV на другой автомобиль, Тёрнер направился в парк, где его ждала Татьяна.

Увидев ее тоскливо пьющую сок из баночки, Тёрнер присел рядом с ней.

— Как быстро пролетело время, только что мы столкнулись у подъезда, а теперь вы уже здесь, — сказала она словно в пустоту.

— Ты веришь, что желания могут исполняться, нужно только очень захотеть?

— Да, — Татьяна, продолжая смотреть никуда, добавила. — Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться.

Тёрнер усмехнулся, понимая, что она не так далека от истины.

— Что ты хочешь? — прямо спросил он. — Хотя можешь не отвечать. Дай подумаю, ты хочешь отомстить сестре за то, что ей все время везет в этой проклятой жизни. А так же ты хочешь заполучить Картера на блюдечке с гарниром. Не так ли?

— Вы умеете читать мысли, как Генри…

— Немного, — усмехнулся Скотт, — если я помогу тебе, ты поможешь мне, — утвердительно закончил он. Его тон не терпел возражений. — Предлагаю устранить одновременно две проблемы и получить приз. Только не шути со мной. Подумай еще раз, если я тебе открою свои карты, у тебя не будет пути назад.

— Я согласна, Тёрнер, — улыбнулась Таня. — Даже не смотря на то, что я о вас слышала. Мне всегда нравились такие целеустремленные мужчины.

Скотт не ожидал такого поворота дел. Но то, что Таня его раскусила, говорило о том, что с ней еще нужно будет поработать. Она должна как можно реже оставаться одна, чтобы ее собственные мысли не заглушали его психическую кодировку.

— Ладно, не буду тебя запутывать, я не Лепре, но ты должна понять… я обо всем тебе расскажу чуть позже. Не скрою, ты мне сразу понравилась, в тебе что-то есть и, думаю, мы сработаемся.

— А если я скажу, нет, — Татьяна хотела знать, есть ли у нее хотя бы малейший шанс на отступление. Тёрнер вдруг стал серьезным:

— Это было бы глупо с твоей стороны, ты вольна делать все, что захочешь. Не смей только мешать мне, — он посмотрел на Таню в упор. — Но я уверен, ты не отступишься, у тебя на лице написано, чего ты хочешь. Насчет Картера не обещаю, а вот сокровища фараона гораздо ближе к нам, чем ваш Генри.

Таня, опустив глаза, взяла Тёрнера за руку и, сжав губы, кивнула. Челюсти будто бы свело, слезы подступили и брызнули из глаз. Какая-то ее часть еще сопротивлялась и просила не заключать сделку с совестью, но сил уже не было. Все негативные чувства, повинуясь гипнозу Скотта, не давали ей изменить свое решение.