— Немного смазки все-таки есть, — сказал Вэнс, — однако, во влагалище женщины всегда присутствует какое-то количество естественной смазки.

Бьюкенен раздвинул ее половые губы, демонстрируя клитор:

— Все еще скрыт под крайней плотью.

И тут Салли начала симулировать оргазм. На челюсти Вэнса заиграли желваки. Все фальшивка! И все же, если бы он не был так зол, у него встало бы от одних лишь издаваемых ею звуков...

— Обратите внимание, все ее стоны — прекрасная имитация, — прокомментировал Гален. — То, как она выгибается, очень похоже на настоящий оргазм, однако, взгляните на ее лицо — оно нетипично расслаблено.

Он усмехнулся:

— Подумайте о том, как вы кончаете. Обычно все наши лицевые мышцы напряжены — на самом деле, большинство из нас выглядят так, словно бьются в предсмертных конвульсиях.

Среди зрителей раздались смешки.

Вэнс поймал взгляд Галена и продолжил:

— Ее бедра напряжены, влагалище и анус пульсируют и сжимаются. Салли очень умная —  и очень хитрая — саба, поэтому она специально напрягает мышцы вагины, как в упражнениях Кегеля, которые рекомендуются выполнять женщинам, — он вынул из ее лона чуть увлажнившиеся пальцы и продемонстрировал. — Если бы она кончала по-настоящему, она бы промокла насквозь.

— Соски у нее так и не затвердели, — продолжил Гален, указывая на грудь Салли; девушка лежала, тяжело дыша. — Очень похоже на посторгазмическую расслабленность. Но… заметили ли вы где-нибудь на ее теле покраснение?

Толпа загудела.

— Обычно после оргазма на груди, щеках, на верхней части бедер, внизу живота и ягодицах можно увидеть покраснение. Половые губы и клитор тоже должны быть более опухшими и розовыми, — вставил Вэнс.

— Черт побери, — пробормотал седой дом из первого ряда, — кажется, нам с моей девочкой есть о чем поговорить.

— А теперь, — заявил Гален, — вернемся к нашему представлению и продемонстрируем вам, как выглядит подлинный оргазм.

Он повернулся и стал гладить тело девушки, проводя руками по ее груди. Салли напряглась, и Вэнс, заметив это, улыбнулся. Что, зверушка, не готова к продолжению?

— Учтите, — обратился он к публике, — все женщины разные. Возможно, вы заметите не все признаки, но какие-то должны присутствовать обязательно.

Он склонился и лизнул ее клитор, не пытаясь нежничать или дразнить ее. Отчасти наказание состояло в том, чтобы ткнуть Салли носом в тот факт, что Верхние всегда могут использовать ее тело против нее самой… вне зависимости от того, насколько она в этот момент зла. Многие женщины способны сопротивляться, но эта малышка привыкла подчиняться на публике.

К тому же, Салли была чертовски отзывчива, хотела она того или нет.

Под его губами клитор увеличился в размере. Вэнс отстранился, чтобы продемонстрировать.

— Вот так выглядит возбужденный клитор. Смотрите — малые половые губы припухли и потемнели от притока крови.

Гален указал на лицо девушки:

— Губы покраснели, на щеках появился румянец.  Соски затвердели даже без непосредственной стимуляции. Она возбуждена, — усмехнулся он, — сама того не желая.

При обычных обстоятельствах Вэнс от души насладился бы подобным заданием, но — как и его партнер — он начал сочувствовать Салли. Хоть наказание, выбранное Грейсоном, соответствовало тяжести проступка, Салли была милой маленькой собой. Лучше было бы разобраться, какого дьявола ей вообще понадобилось имитировать оргазм.

Они решили не затягивать урок.

Вэнс обратился к Домам:

— Не хочется вас слишком задерживать, так что давайте покончим с этим.

Он достал из кармана вибратор-пульку, обтянутый презервативом, и прижал к клитору Салли. Он дразнил ее чуть дольше необходимого, просто ради собственного удовольствия. Он слышал, как Гален указывает на изменения в ее дыхании, на то, как сильнее напрягаются девичьи бедра и мышцы живота. Через секунду она кончила.

— У нее широко открыты глаза, но вы этого видеть не можете, — поучал Гален.

Тело Салли соблазнительно изогнулось. Сосредоточившись на своей основной задаче, Вэнс обратил внимание публики на очевидные сокращения ее влагалища и ануса, легкое покраснение бедер и живота. Он ввел пальцы ей во влагалище; девушка дернулась и сжала их. Вэнс поднял руку, чтобы предъявить собравшимся блестящие от смазки пальцы.

— Вопросы? — осведомился Гален.

Раздались негромкие — чтобы не помешать другим сессиям — аплодисменты, и зрители принялись расходиться.

Вэнс погладил рукой мягкую внутреннюю часть бедра Салли:

— Вроде все прошло неплохо.

Затем он взглянул на ее лицо: несмотря на посторгазменный румянец, оно было искажено гневом. Вэнс тяжело вздохнул.

Гален покосился на него:

— Вряд ли мы от нее чего-то добьемся этой экзекуцией.

— Читать ей мораль тоже не поможет, — поджал губы Вэнс. Салли была настолько жизнелюбива, что могла осветить все вокруг светом своего внутреннего огня. Задувать это пламя было просто преступлением. — Блять, ненавижу заставлять нижних плакать.

— Как и я — если это наказание, — Гален поднял голову. — А ты вообще видел, как она плачет?

Вэнс помолчал, стараясь припомнить:

— Кажется, нет. Зато могу поклясться, теперь она нас до зарезу ненавидит.

— Угу, — буркнул Гален. — Может, попробуем подсластить пилюлю?

Салли лежала тихо, ожидая, когда же ее освободят. Чего же так долго, черт их дери? Она и раньше участвовала в демонстрациях, но вот наказывать ее прилюдно — такого еще не было. Еще больше она бесилась от того, что все это сама заслужила.  Но эти-то двое! Каковы козлы, а? Использовать ее в качестве показательного примера! В толпе зрителей Салли заметила несколько Верхних, с которыми когда-то участвовала в сессиях. Они были явно... разочарованы.

Один наушник приподняли, и она услышала знакомый голос с британским акцентом:

— Публика ушла и шторы задернуты, зверушка. Ты была хорошей девочкой и с честью выдержала все.  Этот оргазм — только для тебя.

Что?! Все ее тело напряглось:

— Нет. Нет, я больше ничего не хочу! — зарычала Салли, дергая руками.

Руки ее все еще оставались прикованными, ноги — в стременах, а влагалище — открыто. — Пустите меня…

Один требовательный рот накрыл ее левый сосок, другой — правый.  Их языки кружили вокруг одной из ее самых эрогенных зон. Когда они начали ритмично их сосать, спина Салли изогнулась, как будто она предлагала им больше.

Их руки гладили ее живот, талию, верхнюю часть бедер. Все это разительно отличалось от их прежнего поведения, сбивая ее с толку.

На сей раз они действовали четко — от возбуждения к кульминации. Не останавливаясь ни на миг. Их движения, решительные и целеустремленные были ужасающе эротичными.

Казалось, ее тело растеклось в лужицу по столу, когда один Дом двинулся вниз. Другой занялся ее грудью. Беспощадно щипая, мягко облизывая, катая один сосок в пальцах и посасывая другой. Боже.

Ткань — должно быть, чьи-то брюки, задела внутреннюю часть ноги. Сильные руки погладили ягодицы и сжали бедра. Она совершенно не могла контролировать их действия. Не могла пошевелиться. Не могла даже слышать. По телу пробежало тепло, словно ее окатили горячей водой...

Твердые пальцы раздвинули половые губы. На клиторе сомкнулся чей-то рот, горячий и влажный; умелый язык не знал жалости.

Здесь! Да не здесь же! Вот, так лучше… Давление внутри все росло, подводя ее прямо к оргазму, и Салли ненавидела их — за то, что так легко могли ею управлять. В прошлый раз они технично принудили ее кончить, но теперь все было по-другому.  Их руки стали более нежными, более дразнящими. Равнодушие исчезло. Как будто они были с ней искренни. В животе — все сильнее и сильнее — закручивалась тугая спираль удовольствия. Кто-то снял с нее наушники, убрал повязку с глаз.

Прямо над ней склонился Гален. Она попыталась закрыть глаза, но он крепко взял ее за подбородок:

— Смотри на меня, зверушка.

Язык Вэнса кружил по верхушке клитора; он ввел ей два пальца в вагину. Три пальца. Растягивая и вдавливая, двигаясь внутрь и наружу, подталкивая ее за грань. Язык его ни на секунду не останавливался.