— Предлагаю пока — на одну ступень вверх. Для него одна ступень с теперешней позиции, это должность руководителя федерального агентства или министерства. Понаблюдаем год-два, потом решим, что дальше.

— Согласен… Хотя, что тут наблюдать, ему, что ни дай — все вытянет. Я посмотрю, кого можно подвинуть в Администрации, где-нибудь в силовом блоке. Думаю, в течение месяца несколько вариантов будет готово.

Лимузин притормозил около ресторана, где Кроуфорда уже ждала пара агентов Секретной службы. Через минуту он, уютно устроившись за небольшим столиком у окна, потягивал виски, листая меню.

Коэн пришел, когда вице-президент рассматривал пустой стакан и решал, как ему поступить дальше, про- пустить еще стаканчик виски или перейти на красное вино…

То, что рассказал Коэн, и порадовало, и огорчило его. После задержания хакера выходило, что документ попал к случайным людям. Значит, нападавшие, кто бы они ни были, не достигли своей цели. Это хорошо… Плохо было то, что доклад попал к профессионалу, и теперь предсказать ее действия было несложно. Наверняка, эта девчонка попытается его продать. Но кому и как… И самое главное — как этому помешать? Это раньше, тридцать лет назад, во времена шпионской роман- тики была борьба интеллектов, личностей, тонкая игра, явки, пароли, секретные закладки в банках с содовой… Теперь же любой файл можно отправить на другой конец мира, коснувшись пальцем сенсорного экрана.

Слушая отчет Коэна о расследовании, Кроуфорд тяжело вздохнул и сделал глоток красного вина, искренне сожалея, что времена закладок в банках с содовой ушли безвозвратно.

— После нашего вчерашнего разговора мы провели проверку Советника Президента по вопросам национальной безопасности, — продолжал Коэн. — Как основную версию могу предложить следующее. Норман Литман последние несколько лет страдает БДР, или большим депрессивным расстройством. В принципе — ничего страшного. Это всего лишь более глубокая форма депрессивного состояния, которым в наше время мучается каждый второй. Так вот, Литман проходил курс медикаментозной и психологической терапии в одной из частных клиник Вашингтона. Психотерапия включала в себя несколько сеансов гипноза. Мы подняли материалы на клинику. Она принадлежит израильской компании, работающей практически во всех раз- витых странах, и, по утверждению ребят из Управления контрразведки Лэнгли, является прикрытием для агентурной сети МОССАД. Они, кстати, сами иногда пользуются ее услугами.

— Клиники? — вице-президент удивленно поднял брови.

— Нет, сети.

— Вы хотите сказать, что израильтяне под гипнозом вытянули у Литмана информацию о проекте? — спросил Кроуфорд, задумчиво рассматривая вино в бокале.

— Это всего лишь предположение и, боюсь, доказать мы его не сможем, — Коэн пожал плечами. — Но оно объясняет результаты тестирования Литмана на поли- графе. Он не осознает, что является источником утечки, потому что выдал информацию под гипнозом, а затем этот эпизод был просто стерт из его памяти.

— Поработайте с гипнотизером. Вы же знаете, как это делается.

— К сожалению, сразу после сеансов с Литманом, психотерапевт, который с ним работал, покинул страну. Мы сейчас пытаемся его найти, подключив все ресурсы, но, если честно, я не верю, что нам это удастся. МОССАД умеет прятать своих людей.

— Не понимаю… Зачем им это надо — они ведь наши союзники.

— Скорее всего, они нарвались на проект случайно, когда вытягивали из Литмана какую-то другую информацию или вообще просто фильтровали, что он такого знает секретного. Зачем? Здесь как раз все просто.

Проект поменяет расстановку сил в мире. Израильтяне хотят знать — как, чтобы спланировать дальнейшие действия и обезопасить свое государство.

— И что, вы считаете, что они могли организовать на- падение?

— Это вполне в их стиле. Если цель стоящая — все средства хороши. А заключительный доклад по проекту «Лунный Свет» — цель, более чем стоящая.

— Бред какой-то…

— В любом случае, сейчас мы доказать ничего не сможем, а другого объяснения утечки у меня нет.

— Может поработать с Литманом напрямую? Хоте- лось бы знать, что он еще им выболтал.

— Сейчас это не даст результата и может привести к нервному срыву на фоне паники. Маловероятно, что он сам все вспомнит. Сейчас мы ищем специалиста по гипнозу, имеющего практику ретроградного восстановления памяти. Пока — ничего стоящего, одни шарлатаны. Как только появится что-то серьезное, я вам доложу.

— Попытайтесь все-таки найти этого психотерапевта. Нам нужны хоть какие-то, пусть даже косвенные, доказательства против израильтян, тогда мы сможем их прижать как следует.

— Мы делаем все возможное, сэр… Кстати, как про- шла встреча с Президентом?

— В общем неплохо. В течение дня-двух я получу последние согласования, и мы запускаем план противодействия утечке практически в первоначальном виде. Переброска кораблей к Китаю, разгром ооновцами ячейки биотеррористов… Всё, как мы разработали.

— Будем надеяться, что это сработает.

— Будем надеяться, что у этой девчонки хватит мозгов, и документ вообще не всплывет, — Кроуфорд большим глотком допил вино и поставил бокал на стол. — Хотя судя по тому, что вы мне о ней рассказали, это тот еще боец и ожидать от нее можно чего угодно.

Около семи вечера, когда Марта подумывала, не съесть ли ей последний бутерброд, пришло короткое сообщение: «СВЕТЛЫЙ ТАХО НА ПОВОРОТЕ С ТРАССЫ К МОТЕЛЮ. ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ. ЛОКИ».

Она глянула на часы, быстро собрала сумку и оделась в куртку, купленную вчера вечером. Опустив на глаза капюшон и сказав про себя «будь что будет», она вы- шла на улицу.

Светлый «Тахо», включив аварийную сигнализацию, ждал ее метрах в двадцати от поворота к мотелю у небольшого магазинчика, который не открывался уже пару дней из-за снегопада.

— Локи? — спросила она, когда водитель опустил лобовое стекло.

— Откиньте капюшон, — вместо ответа приказал тот и, на секунду осветив ее лицо небольшим фонариком, тем же тоном коротко бросил. — На заднее сиденье…

Когда Марта села в автомобиль, водитель обернулся.

— Времени мало. Делайте в точности, что я говорю. Давайте сюда мобильник и всё, что у вас есть электронное. Банковские карточки, ID, водительское удостоверение — всё, на чем есть чип, — тоже сюда.

Она передала водителю то, что он просил, понимая, что он делает это для того, чтобы расставленные везде сканеры не отследили ее передвижение. Быстро осмотрев смарт и мобильник, он сложил все в небольшой обитый кожей металлический кейс и положил его на переднее пассажирское сиденье. Набрав несколько команд на сенсорном экране, прикрепленном к прибор- ной панели автомобиля, он включил внутренний сканер и, подождав немного, сказал строгим голосом:

— На вас еще что-то есть.

Марта еще раз проверила карманы, потом вспомнив, сняла с руки электронный мультифункциональный хронограф и, извинившись, передала его водителю.

— Теперь чисто. Нам надо проехать три полицейских поста. Досматривают все машины, — водитель снова обернулся. — Становитесь на колени на пол… Откиньте вверх спинку задних сидений… Места достаточно?

Открыв спинку сидений, она увидела довольно объемную нишу, устланную походным ковриком, и без слов забралась внутрь.

— Ехать часа полтора. Комфорта не гарантирую, так что придется потерпеть. Положите сумку под голову, будет удобнее, — водитель протянул руку и поставил на место спинку сидений, закрыв Марту в темной нише.

Автомобиль тронулся. Марта поджав колени, перевернулась на спину и, затолкав под голову сумку, попыталась расслабиться.

Три раза машина останавливалась — полицейские проверяли документы у водителя и осматривали салон и багажник. В эти минуты Марта съеживалась и пыталась не дышать. Водитель вел себя спокойно, шутил и даже пытался потянуть из полицейских информацию о том, как обстоят дела с поиском Марты Гесс — убийцы федеральных агентов. Те, впрочем, ничего не знали и в основном ругали ее и собственное начальство послед- ними словами за то, что приходится дежурить дополнительные смены в канун Рождества.