Брацигово пало после славной битвы.

Как всегда, сраженье началось с молитвы,

с песен. Но надежды завершил разгром.

Предан был Батак наш. И легла ничком

Копривштица наша в грозном вихре бури, —

пушка-самоделка не спасла Клисуру.

Увидала рано бледная заря —

вся в крови дымится Средняя гора.

Десять дней сражались панагюрцы гордо,

все же их сломили мстительные орды;

и герой Каблешков, гневом распален,

был веревкой скручен — взял его в полон

темный поселянин. Даже лев Бенковски,

в ком смешались чудно Левски и Раковски,

над рекой геройски голову сложил.

Стыдно мне признаться, кем он предан был...

В той неравной битве враг, силен числом,

смёл восторги наши, гордый наш подъём!

Да, удар был тяжек, паника ужасна,

многое померкло, многое угасло.

И опять сказался здесь инстинкт раба,

омрачилась снова родины судьба!

Тяжесть поражений и измен все новых —

плод извечной жизни в тягостных оковах.

Вот что нам великий нанесло урон!

И эпохи этой в хаосе времен

огненно-кровавый будет след светиться,

мрачной и жестокой, ей в веках не скрыться,

вечно ей пред нами тучею стоять,

на историю нашу будет тень бросать,

чтоб не забывали мы тот год кровавый,

год позора, срама и бескрайной славы.