— Была.

— Нет, — Сорча покачала головой. — Я бы помнила это место.

Они водили круги на ее коже, оставляя синюю краску, пока руны и метки, которые она не узнавала, не покрыли ее тело.

Ладони толкнули ее вперед, к другому алтарю, который она не заметила.

— Ложись, — сказал голос за ней. — Ложись и присоединись к нам.

— Я не знаю, что происходит.

— Иди домой, — сказали они хором. — Иди домой и будь свободна.

— Свободна? — слезы собрались в ее глазах, хоть она не знала, почему. — Я хочу быть свободна.

Они толкали и тянули, и Сорча легла на алтарь. Красный свет луны озарял ее кожу, ее лучи были почти такими же теплыми, как солнце.

Она услышала, как лозы шуршат по камню алтаря, а потом увидела их. Листья тихо шелестели, робко коснулись ее ног, обвили ее голени. Они оплели ее руки и забрались в волосы.

— Что происходит? — простонала она. — Что вы со мной делаете?

— Пробуждаем тебя, — пропел голос. — Давно пора присоединиться к матери.

— Моя мать мертва.

— Твоя мать всегда жива.

Голова Сорчи кружилась, а раскрашенные женщины пели. Они взялись за руки и покачивались. Они говорили на языке, который она не понимала, но это не было важно. Луна сияла, лучи были красными, как кровь.

Она думала, луна исцелила ее от яда змеи, но ошибалась.

Чешуя змеи зашуршала по ее бедру. Змея ползла по ее животу, между грудей, выгнулась и нависла над ней, затмив красную луну. Она раскрыла пасть.

Женщины притихли. Большая капля яда упала в тишине на грудь Сорчи.

— Пора, — закричали женщины. — Ты присоединишься к нам?

— Да, — услышала она себя. — Да, я присоединюсь к вам.

Змея бросилась и впилась клыками в ее шею.

Сорча дернулась. Она упала на колени в снегу, сжала холод пальцами. Она похлопала свое тело, ощутила шерстяной плащ и слои юбок.

— Что? — выдохнула она.

Это было невозможно. Она была в лесу с поющими женщинами и змеей… Сорча ощупала шею.

Две засохшие точки выпирали на ее шее.

— Здравствуй, внучка, — голос зазвучал с края поляны. Он напоминал шепот листьев, был странно знакомым.

Она посмотрела на мужчину. Кожаный шнурок удерживал его седые волосы сзади. Шкуры покрывали его тело, и он держал посох из серебряного дерева, которое она не узнавала. Он смотрел на нее нежно, в зеленых глазах было узнавание.

Она знала его глаза.

— У тебя глаза моей матери, — отметила она.

— Потому что она унаследовала их от меня. Как и ты.

— Кто ты?

— Я — твой дед.

— Что со мной случилось? — Сорча указала на свою шею. — Это было настоящее?

— В какой-то степени. То, что происходит в разумах, всегда имеет значение, но не всегда только в наших головах.

— Что это было?

— Древний ритуал, который уже не проводится нашим видом.

— Нашим видом? — она покачала головой. — Прости, не понимаю. Кто ты?

Он прошел вперед и протянул руку.

— Меня зовут Торин. Я — твой дед.

Она смотрела на его ладонь. Морщины тянулись по ладони к пальцам. Они ничего не означали бы для нее до того, как она пришла на эту поляну, но она легко их читала. Долгая жизнь. Утраченная любовь.

Сорча обвила его пальцы своими.

— Вы — отец моей матери?

— Верно, — он поднял ее на ноги. — И ты выглядишь как она.

— Вы ее знали?

— Да.

— А я — нет.

— Ужасная ошибка, вина лежит на мне. Ей нельзя было уходить, когда она настояла быть так близко к фейри.

— Почему вы отпустили ее? — сердце Сорчи сжалось. — Если знали, что это опасно, зачем отпустили ее?

— Она хотела взять тебя на дикие просторы мира. Бригид никого не боялась.

— Бригид, — Сорча повторила любимое слово. — Вы знали мою мать.

— Она была красивой, как ты.

— Я не красивая.

Он убрал прядь волос за ее ухо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как обычно.

— Не по-новому?

Сорча сжала пальцы.

— Может, немного по-новому. А как я должна себя ощущать?

— Измененной.

— Почему?

— Ты была на церемонии. Ты уже не такая, как прежде.

— Почему я не могу быть такой как прежде?

— Ты получила много знаний.

— И знания меняют человека?

— Да.

Сорча пыталась отыскать в себе изменения, но не ощущала их. Она покачала головой.

— Я ощущаю себя как прежде.

Торин нахмурился и протянул посох.

— Возьми.

Она приняла посох.

— Хорошо сделан, — отметила она.

— Он теплый?

— Нет.

— Хм, — он забрал у нее посох и указал на лес. — Посмотри на лес. Что ты видишь?

— Деревья.

— И?

— Листья.

— Хм, — буркнул он. — Послушай ветер. Что ты слышишь?

Она закрыла глаза и выдохнула. Пыталась слушать, но не могла сосредоточиться. Ее ладони дрожали, сердце колотилось так быстро, что она забыла, как дышать.

Она была все это время в лесу? Змея была в ее голове? Женщины тоже?

Он не ответил на ее вопросы. Торин говорил скрытой правдой и странными загадками.

Кем он был?

Ей было сложно поверить, что родственник появился из ниоткуда. Семья ее матери не пыталась раньше с ней связаться. Она не помнила, чтобы мать говорила о них. Их словно не существовало.

— Дитя? — спросил он. — Что ты слышишь?

— Ветер, — она пожала плечами и открыла глаза. — Я слышу все как раньше.

— Попробуй еще раз.

— Я не понимаю, что вы делаете. Зачем мне слушать, смотреть и ощущать? Что в этом хорошего?

— Я пытаюсь понять, что ты за друид.

— Я — это я, — Сорча подняла ладони. — Я — Сорча из Уи-Нейлл. Я — целитель и друг фейри. И все.

— Друид — это всегда что-то.

— Тогда я первой останусь тем, кем была.

— Твоя мать была одной из Бандури. Легендарная целительница и провидица.

— Моя мать была простой целительницей, — исправила Сорча. — Другом фейри, как я.

Торин фыркнул.

— Ты можешь игнорировать наследие, сколько хочешь, но ты — одна из нас. Ты приняла это на ритуале, теперь ты должна обучиться.

— Я не люблю, когда мне указывают, что делать.

— Ты будешь учиться! — он стукнул посохом по земле, и эхо ударило по ее ушам. — У тебя нет выбора!

— Ты замолкнешь, старик!

Ее визг разнесся по лесу и стряхнул снег с листьев. Крик вторил ей, гулкое ворчание тролля, пробуждающегося от спячки.

— О, — сказал он. — Так ты одна из тех.

— Что ты сказал?

— Мы зовем твой вид друида «Ткачами».

Сорча покачала головой.

— О чем ты говоришь?

— Цель Ткача — связать жизни друида и фейри. Соединить тех, кто приглядывает за землей и людьми там. Это редкий дар.

— Что ты от меня хочешь?

— Я ничего от тебя не хочу, — он сжал посох, прислонился к нему с мягкой улыбкой. — Я хочу помочь.

— Чем ты можешь помочь?

— Исцелить чуму. Вернуть дом твоей утерянной любви. Найти фейри и повлиять на время.

Сорча моргнула.

Что он говорил? Он думал, что мог изменить все это маленькой магией друида?

— Друиды давно пропали, — сказала она. — Откуда мне знать, что ты можешь все, о чем говоришь?

— Доверься мне.

— Заслужить доверие становится все сложнее.

— Да, ведь ты так много пережила.

— Что ты обо мне знаешь?

Торин кивнул на остатки камней фейри.

— Я наблюдал за тобой с начала. Я знаю, что ты пошла в Гибразил и полюбила короля. Я видел, как он заставил тебя уйти, чтобы он бился с братом, не боясь, что ты погибнешь.

Сердце Сорчи подпрыгнуло. Она видела Эмонна перед глазами.

— Он в порядке?

Вопрос вылетел из ее рта, как капля упала с луны. Она хотела вернуть его, ведь боялась ответа. Ее сердце еще не зажило. Оно могло снова порваться.

— Он жив, — сказал Торин.

Ее колени подкосились, она упала на землю.

— Жив?

— Он борется за трон.

— Я говорила ему, — она вздохнула. — Я не знаю, правильно это или нет.

— Он спасет свой народ, но ты должна спасти его.

— Почему? — она посмотрела на деда, увидела в центре его лба нарисованный глаз. Воспоминания закружились в голове, картинки жуткого зверя и ее мужа. — Ты работаешь на Неблагую королеву.

— У меня есть связь с ней, но друид ни на кого не работает.

— Почему я так связана с судьбой фейри?

— Ты — его, — улыбнулся Торин. — А он — твой. Конца не будет без обеих сторон монеты.

— И его судьба влияет на фейри?

— Именно.

— О, Эмонн, — тихо сказала она, чтобы Торин не слышал настоящее имя фейри. Забытый принц был тесно связан с будущим, даже не знал об этом. — Я должна быть там, с ним.

— Должна. Но не сейчас.

— Почему не сейчас?

— Есть люди, которых тебе нужно спасти.

Сорча вскинула руки.

— Почему все говорят мне это? Я не могу никого спасти! Чума кровавых жуков стала хуже. Мне нужно лекарство.

— Тогда ты должна попросить об этом.

— Почему? Потому что оно у тебя есть? — она фыркнула. — Ни у кого нет лекарства. Я могу лишь смотреть, как люди умирают, и жалеть, что не могу помочь.

— У меня есть лекарство.

Сорча застыла. У него было лекарство? Он не мог обладать лекарством, но не выглядело так, будто он лгал.

Она поднялась на ноги и указала на него.

— У тебя есть лекарство?

— Да.

— Фейри сказали, что оно у них.

— Фейри, с которыми ты говорила, знали, что оно есть у меня. Они рассказали бы об этом, когда ты завершила бы три подвига.

— И ты расскажешь мне?

— Да.

— За какую цену?

— Друиды не просят оплаты. Это дар моей внучке.

Сорча покачала головой.

— Нет. Нет ничего бесплатного. Что ты хочешь от меня?

— Наши пророки видели твое будущее, и мы хотим, чтобы ты помнила нас с добром.

— Почему?

— Ты не захотела смотреть свое будущее, когда Неблагая королева предложила это. Ты передумала?

Да? Сорча не была уверена. Многие знали ее будущее. Почему не должна была она?

— Нет, — сказала она. — Я не хочу знать свой путь заранее.

— Тогда этот дар тебе, внучка.

Он полез под плащ, вытащил маленький флакон. Золотые нити обвивали стекло, оставляя тающую текстуру снаружи сферы. Это было не из этого царства, но и не из царства фейри.

— Тут воды из Котла Дагды. Они дают людям бессмертие или исцеляют жуткие раны. Сделай выбор мудро.

Она взяла флакон и подставила его слабому свету солнца. Радуга сверкала на поверхности, как на лунной воде.

— Я бы и не думала оставить это себе. Это может помочь многим людям.

— Потому я и не переживаю, давая это тебе.

Она сжала сосуд и вздохнула.

— И возвращая в Другой мир?

— Фейри прогнали друидов со своих берегов давным-давно. Я не могу помочь тебе вернуться. Но если ты создашь чудеса в пути, фейри сами тебя найдут.

— Одна капля этого спасет жизнь?

— И сосуд всегда пополняется сам.

— Думаешь, Мака сама найдет меня?