Бояров же обладает незаурядным умом и развитым оперативным чутьем. Я учился у моих руководителей профессиональному мастерству, умению ладить и взаимодействовать с людьми в интересах дела, короче, нелегкой житейской науке.

Конечно же, высоко ценил доброе отношение ко мне начальника Второго главного управления и его заместителей, поддержку ими инициатив возглавлявшегося мною отдела, их оценку сложности задач и достигнутых результатов. У всех моих руководителей было чему поучиться. Начальников, как и родителей, не выбирают, но ко мне, считаю, судьба была благосклонной.

Ф.А.Щербак и В.К.Бояров выступали в важных ролях во многих операциях советской контрразведки против спецслужб США, Великобритании, Франции, ФРГ и других государств. Кстати, Григоренко и Бояров стали персонажами уже упоминавшегося мною популярного телесериала «ТАСС уполномочен заявить...», в котором показано разоблачение агента ЦРУ, сотрудника МИД СССР Огородника. В этом сериале роль начальника контрразведки («генерал Федоров») талантливо сыграна актером Михаилом Глузским, а его заместителя («генерал Константинов») — Вячеславом Тихоновым, прославившимся на весь мир в роли резидента советской разведки Штирлица. События показаны правдиво, кроме эпизодов, образующих, так сказать, художественно-занимательную ткань произведения. Существа дела в части, касающейся деятельности ЦРУ в СССР, это не меняло.

Годы работы Г.Ф.Григоренко и сменившего его на посту начальника советской контрразведки в 1983 году И.А.Маркелова пришлось на период жесточайшего противоборства КГБ и ЦРУ. Американскую разведку в те времена возглавляли, в частности, такие асы, как многоопытный Уильям Колби, агрессивный и напористый Уильям Кейси, методичный Уильям Уэбстер. Советская контрразведка не просто отбивалась от мощных атак ЦРУ, обладавшего несравненно большими материальными ресурсами, но сумела нанести американской разведке ряд тяжелых поражений. Провалы Лэнгли, обезвреживание контрразведкой нашей страны значительной части агентурной сети Центрального разведуп-равления — это были вынуждены признать и в самих США.

У Ивана Алексеевича Маркелова был свой «почерк», выработанный за многие годы работы в Центральном аппарате КГБ и ряде территориальных органов. Он обладал богатейшим оперативным опытом и широким диапазоном знаний в специальных областях. Немногословный, сдержанно вдумчивый, прошедший нелегкий путь от рядового оперработника до заместителя председателя КГБ, всегда по-доброму, ровно относившийся к своим подчиненным, он пользовался большим уважением в органах госбезопасности. Мне приходилось довольно часто общаться с И.А.Маркеловым, поскольку начальник контрразведки взял первый отдел под свое непосредственное кураторство. На посту начальника главка он оставался до самой своей кончины в 1989 году.

В конце восьмидесятых - начале девяностых годов Второе главное управление КГБ возглавляли последовательно Виктор Федорович Грушко, Геннадий Федорович Титов, Владимир Александрович Клишин, Федор Алексеевич Мясников. С их именами связан труднейший период в жизни советской контрразведки. В декабре 1991 года Советский Союз прекратил свое существование, а с ним завершилось существование и Комитета государственной безопасности. Его место заняли другие подразделения специальных служб. Однако до самого конца, несмотря на все сложности, Второе главное успешно противостояло разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб против СССР. Был проведен ряд масштабных операций по вскрытию и пресечению деятельности Центрального разведывательного управления, его посольской резидентуры в Москве.

В.Ф.Грушко, назначенный вскоре первым заместителем председателя КГБ, и Г.Ф.Титов — сотрудники внешней разведки. Они пришли в ВГУ из Первого главного управления и в деятельность контрразведки внесли свой богатейший опыт оперативной работы за рубежом, свое понимание международных процессов, внешнеполитических аспектов деятельности специальных служб. Говорю об этом еще и потому, что по ряду причин не разделяю восторга тех, кто радуется тотальной дезинтеграции КГБ, в частности, разделению разведки и контрразведки в наших спецслужбах.

Одна из этих причин — значительное усложнение ротации сотрудников разведывательных и контрразведывательных подразделений. По своему опыту, по опыту многих наших оперработников знаю, что взаимные обмены кадрами обогащали Первое и Второе главное управления. Наряду с прочим, это был и важный ключ к взаимодействию. И дело не только в комплексном характере деятельности спецслужб (этого можно достигнуть, скажем, в рамках единого координирующего органа), не только в отсутствии дублирования многих долгосрочных и текущих задач защиты национальной безопасности и интересов страны, в экономии сил и средств. Ротация сотрудников разведки и контрразведки (конечно, в определенных пределах) — существенный элемент ознакомления с оперативной обстановкой, с деятельностью спецслужб противника, усвоения основ контрразведывательной работы, проникновения в тот внутренний мир вещей, который зачастую бывает скрыт ведомственными барьерами.

Тема разъединения разведки и контрразведки как-то выплыла в разговоре сотрудников КГБ и ЦРУ в ходе неофициальных контактов наших ведомств — было это в конце 80-х годов. В размышлениях американцев просматривалась какая-то двойственность: с одной стороны, им импонировала самостоятельность Центрального разведывательного управления, а с другой — проскальзывала зависть по поводу того, что наша разведка и контрразведка находились в одном ведомстве, под единым руководством. Сотрудники ЦРУ сетовали на плохое взаимодействие с ФБР, на разобщенность, мешавшую работе, на преобладание в ЦРУ и ФБР ведомственных интересов.

Во Второй главк я пришел с так необходимым контрразведчику опытом оперативной работы за рубежом. Мне очень помог в те дни легендарный Ким Филби и другой отважный советский разведчик Джордж Блейк, с которыми меня связывали многолетние товарищеские отношения. Оба они серьезно повлияли на мое понимание не только сущности Сикрет интеллидженс сервис (что вполне естественно, ибо оба были кадровыми сотрудниками британской разведки), но целей и методологии деятельности ЦРУ. Филби был представителем СИС по связи с ЦРУ в Вашингтоне, а Джордж Блейк поддерживал прочный контакт с американцами в период своей работы в резидентуре СИС в Западном Берлине.

Контакты с Филби и Блейком побудили меня переосмыслить некоторые оценки в отношении посольских резидентур СИС и ЦРУ в Москве и были полезными в организации противодействия их акциям на территории Советского Союза.

Уже через непродолжительное время я смог увидеть и изрядную разницу — и количественную, и качественную — в работе против СССР спецслужб Великобритании и США, и значительное сходство между ними. Причина понятна: англичане стояли у истоков создания Управления стратегических служб США и его преемника — ЦРУ. В дальнейшем, опираясь на свой огромный материальный потенциал, спецслужбы Вашингтона перещеголяли своих учителей и союзников, и все это отчетливо проявилось в деятельности ЦРУ и СИС на территории нашей страны.

Но кое в чем англичане продолжали опережать американцев. Говорю об этом ответственно, так как наблюдал тех и других в деле и имел возможность сделать конкретные сравнения. Речь шла, конечно, и о полной координации действий ЦРУ и СИС, координации, определявшейся в рамках «особых отношений» между США и Великобритании и в соответствии с теми договорами, которые заключались в Вашингтоне и Лондоне. В частности, они договорились о том, чтобы «не мешать друг другу» в Москве, и поэтому устанавливались соответствующие «зоны действий». Думаю, что СИС в целом была более осторожной в операциях по связи с агентами, англичане больше заботились о конспирации сотрудников резидентуры СИС в Москве. Хотя, безусловно, масштабность целей и задач по Советскому Союзу у ЦРУ была несравненно большей.

Масштабный размах и напористость действий посольской резидентуры ЦРУ диктовали необходимость организации работы первого отдела таким образом, чтобы, во-первых, знать противника, его устремления и планы, применяемые методы и средства, знать личный состав резидентуры в Москве и подконтрольной ей оперативной группы в Ленинграде. Предстояло иметь дело с «лучшими разведывательными возможностями мира», как не раз утверждали американские политики и руководители Лэнгли. И хотя во многом эти заявления делались по соображениям рекламы, они были справедливы, если принимать во внимание материальную сторону и организацию разведывательного дела. А во-вторых, требовалось противопоставить спецслужбам США не просто глухую оборону, а активные наступательные действия.