Но вернусь к агенту «Капюшон», сотруднику управления КГБ по Москве и Московской области Воронцову.

В книге Пита Эрли «Признания шпиона» об агенте «Капюшон» имеются крайне скупые строки:

«10 марта КГБ устроил засаду для разведчика-агентуриста ЦРУ Майкла Селлерса, когда он был на пути к месту встречи со шпионом. В ЦРУ позже узнали его имя и фамилию — Сергей Воронцов. Воронцов был агентом ЦРУ с 1984 года. Он сообщил о том, как местное управление КГБ следило за посольством США в Москве. Воронцов дал Селлерсу шпионский порошок, которым КГБ опрыскивал автомашины американских дипломатов для того, чтобы контрразведка могла следить за лицами, которые ими пользовались».

Вот и все, о чем в ЦРУ, видимо, сочли целесообразным информировать журналиста. Не густо. Ни обстоятельств вступления в контакт с Воронцовым. Ни того, как вербовке Воронцова помог один американский дипломат. Ни обстоятельств последней встречи с агентом разведчика резидентуры Майкла Селлерса, которая привела к его провалу. А между тем в деле Воронцова есть кое-что любопытное.

...В один из летних дней 1984 года в квартире второго секретаря политического отдела посольства США в Москве Джона Фини раздался телефонный звонок. Было уже поздно, дипломат давно пришел с работы и находился дома. Неизвестный мужчина, заметно нервничая, короткими, словно бы заученными, фразами предложил Фини встретиться по срочному и важному вопросу. Казалось, незнакомец не сомневался, что дипломат примет его предложение о встрече. Тем более что Фини от его дома не придется идти далеко — всего пять минут ходьбы.

Американцы, когда есть возможность, предпочитают передвижение автомашиной. Фини — не исключение, к тому же в автомашине безопаснее. Он и не выйдет из автомашины, когда через пару минут окажется у места, названного незнакомцем. Джон Фини заинтригован. Он знает об инструкции госдепартамента и указании посла принимать материалы и неожиданные предложения от советских граждан, поскольку таким образом может появиться полезная для ЦРУ информация.

Джон Фини прибывает к условленному месту. Кругом темно, ни души. Но вот из темноты к автомашине подходит мужчина. Он держится напряженно, озирается по сторонам и быстро просовывает в полуоткрытое окно автомобиля письмо. В нем предложение шпионских услуг американской разведке. И приложение — свернутый в трубку документ. Информационный бюллетень Второго главного управления КГБ — документ для служебного пользования — должен продемонстрировать серьезность намерений Воронцова и его возможности. Фини быстро отъезжает, в посольстве он появится, как обычно, утром на следующий день. Зачем привлекать внимание? Американские дипломаты научены приемам обращения с предложениями «инициативников».

В резидентуре ЦРУ письмо Воронцова и бюллетень тщательно изучаются. Сверхосторожный Воронцов предлагает сложный способ связи. В случае согласия с его предложением (в письме излагаются и финансовые требования) резидентура должна поставить автомашину с дипломатическим номером у названного им магазина в одном из центральных районов Москвы. Тогда он на стене одного из зданий изобразит цифры — «коэффициент», который позволит определить номер телефона для связи с ним. Из переданного Фини письма резидентура уже знает другие семь цифр, к которым следует прибавить «коэффициент».

Советский отдел Оперативного директората, конечно, ухватился за предложение Воронцова, увидев в нем дар судьбы. Санкция резидентуре следует незамедлительно. Автомашина с дипломатическим номером поставлена где надо, и резидентура в обусловленном месте находит цифры, которые Воронцов написал на стене здания. Телефон важного инициативника в руках резидентуры. Ее сотрудник Грищек, созвонившись с Воронцовым, поздно вечером выходит на конспиративную встречу.

Воронцов сразу отказался сообщить американцам свою фамилию, для них он — «Стас», вполне достаточно для разговора по телефону и во время встреч. Он назвался сотрудником Второго главного управления, обманывая ЦРУ насчет своего действительного места работы. Это — не конспирация, не предосторожность. Воронцов думает о престиже, о том, чтобы выглядеть информированным источником в глазах ЦРУ. Это ему удается, в американской разведке узнают о его действительном месте службы уже после его разоблачения советской контрразведкой.

Воронцов не принимает предложенных ему ЦРУ условий связи —тайники, односторонние радиопередачи, письма на подставные адреса разведки в США его не устраивают. Он настаивает на личных встречах с оперативниками резидентуры с вызовом на них условными звонками по телефону. И придумывает еще один трюк. Телефон, номер которого он сообщил американцам, установлен не в его кабинете, а в комнате другого сотрудника Московского управления. У Воронцова ключ-отмычка, с ее помощью он пройдет туда в нужное время. Поздним вечером, на который придутся названные им условные звонки, в кабинете будет один «Стас», и он сможет в спокойной и безопасной обстановке договориться о встрече.

В ЦРУ принимают все условия Воронцова. Агент во Втором главном управлении очень нужен американской разведке. ЦРУ рассчитывает на важную информацию, она должна обезопасить работу посольской резидентуры в Москве, деятельность ЦРУ против Советского Союза по всему миру. «Стасу» присваивается оперативный псевдоним «Капюшон». Вот образчик задания, который вскоре получит агент: «Мы ждем от вас сведения о советских гражданах, находящихся под подозрением, слежкой или арестованных за шпионаж в пользу США или других стран НАТО; о техническом проникновении КГБ в американские учреждения; об операциях КГБ, направленных на вербовку американцев или граждан других стран НАТО».

ЦРУ торопится. Оно стремится выкачать из сотрудника Второго главного управления то, что оправдало бы риск работы с ним на территории нашей страны — информацию об опасностях для разведывательной деятельности американских спецслужб против Советского Союза. Торопится — и многого не понимает: ожидаемого обилия информации все нет и нет.

Резидентура в Москве проведет с агентом «Капюшон» три встречи. Кое в чем агент сможет удовлетворить запросы американской разведки. Но его возможности, понятно, ограничены, и многое он сочиняет, высасывает из пальца, чтобы как-то оправдать полученные от ЦРУ деньги.

Мне сложно комментировать навязанное Питу Эрли в ЦРУ заявление насчет «шпионского порошка», будто бы переданного резидентуре Воронцовым. На мой взгляд, оно носит фантастический и, как сейчас говорят, «виртуальный» характер. Могу сказать, что советскую контрразведку нельзя обвинить в применении против американских дипломатов в Москве вредных химических препаратов. У контрразведчиков были иные методы контроля за сотрудниками московской резидентуры.

Последние две встречи с агентом «Капюшон» поручаются разведчику-агентуристу резидентуры Майклу Селлерсу. В резидентуре будет тщательно продуман план проведения встреч с «ценным агентом», а сам Селлерс проявит все свое искусство несостоявшегося актера, мастерство маскировки и мимикрии. На конспиративные встречи с агентом Майкл Селлерс будет выходить загримированным под американского дипломата Рональда Паттерсона, проживающего в одном с ним подъезде дома, использует его автомашину, любезно предоставленную хозяином. В целях конспирации Селлерс вооружится париком и накладными усами, в дороге будет менять шапки и шарфы, наденет очки. Перед выходом из дома Селлерс и его жена скажут своим знакомым по телефону, что сам Селлерс будет дома и никуда не собирается уходить. Конечно, эти разговоры рассчитаны совсем не на американцев.

Во время своей второй (и последней) встречи с агентом «Капюшон» Майкла Селлерса задержат с поличным. При нем окажутся новые инструкции и задания агенту, портативные магнитофоны для записи разговоров с Воронцовым, деньги для шпиона.

О судьбе Майкла Селлерса известно из официального сообщения: он объявлен персоной нон грата. Агент «Капюшон» предстанет перед Верховным судом СССР. Суд не найдет смягчающих обстоятельств его предательства.