- То есть без нового оружия нам будет плохо? - решил прямо в лоб спросить я.

- Да, - согласился Титу Атаучи, - Но не вижу смысла считать ситуацию безнадежной. Достаточно разгромить северную армию, и положение Атауальпы станет безнадежным.

- Только это непростая задача? - дополнил я.

Все присутствующие военачальники согласились. Лишь Титу Атаучи добавил, что главное в этом - заставить Атауальпу разделить силы. Если это удастся, то можно будет одержать относительно легкую победу, разбив китонцев по частям. После чего, пока отложив вопросы с применением вооруженных новым оружием армий, принялись к обсуждению ожидаемых действий Атауальпы.

- Долго думать у Атауальпы нет возможности, - начал Титу Атаучи, - Сейчас он пытается склонить курак уну Тальян на свою сторону. Но когда он поймет, что никто из них не намерен немедленно выступить в его поддержку - вынужден будет поднять либо восстание, либо смириться и явиться в Куско для дачи присяги.

- Ага, дождешься от него, - хмыкнул Майта Юпанки, - Мы его с самого детства знаем…

- Я на это особо и не надеюсь, - согласился Титу Атаучи, - Поэтому по окончанию переговоров с кураками поднимет восстание. Тем более, к этому его вынудит и ситуация со снабжением армии. Уже сейчас продовольственные склады уну Кито и Каранке пусты не менее, чем на четверть. Через несколько лет он просто не сможет прокормить 30 тысяч солдат своей армии.

- А что, все кураки уну Тальян так верны нам? - помня в общих чертах сведения из истории ожидающейся войны, усомнился я.

- Не все, - на этот раз ответил Майта Юпанки, - Есть у нас некоторые сведения, что хатун курака Тамписа Чиримаса готов перейти на сторону Атауальпа. Как и некоторые турикуки.*(45) Но они не решатся выступить пока Атауальпа не докажет свою силу.

- Зря мы сохранили их привилегии, - проворчал Аток, - Теперь лишь все время воду мутят…

Услышав это, Титу Атаучи лишь усмехнулся, сказав, что если бы это не было сделано - не было бы и Тауантинсуйу. Ведь многие уже пытались создать свою ‘айлью всех айлью’, вырезая знать завоеванных племен - но ничего достигнуть они не смогли. Рано или поздно окружающим племенам удавалось договориться между собой и разгромить завоевателей. Впрочем, я быстро прервал этот разговор, вернувшись к обсуждению грядущих событий. И первым делом поинтересовался, как генералы видят ход возможной войны.

- На начальном этапе действия Атауальпы очевидны. Собрав своих солдат, он двинется на Томебамбу, - подойдя к макету, Титу Атаучи показал все это по карте, - На все это уйдет около двадцати дней. Поскольку за это время мы не успеем перебросить к Томебамбе достаточных сил, Улко Колья и Уалтопе*(46) придется оставить город, забрав с собой всех боеспособных мужчин…

- И Атауальпа спокойно вырежет жителей Томебамбы, - вставил я.

- Зачем? - не понял Титу Атаучи.

- За то, что не пожелали поддержать его.

- Но в чем смысл? Зачем уничтожать тех, кто может работать на тебя? Ведь даже пленных дикарей мы обычно не убиваем, а делаем своими слугами.

‘Твою ж мать!’ Ведь то, что тогда произошло, с точки зрения большинства инков было непонятно. Нет, не потому, что они были такими уж гуманистами, кому противна мысль об убийстве невинных людей. А из голого расчета, суть которого и отразил в своих словах Титу Атаучи. Впрочем, этот самый расчет просматривался во всех действиях инков. Именно поэтому Пачакутек когда-то в разы уменьшил объемы человеческих жертвоприношений, поэтому были созданы те же государственные склады продовольствия. Инки раньше многих других осознали, что поскольку все их богатства создаются народом, то любые человеческие потери экономически нецелесообразны. А это значит, что нужно создать для народа хоть более-менее неплохие условия жизни, при которых эти самые потери будут не слишком велики… По всей видимости, этот рационализм инков стал результатом использования плановой экономики, при которой эти данные становятся очевидными. Вот только, к сожалению, в определенных случаях от этого бывает и обратный эффект. Как вот прямо сейчас…

- Предки сказали мне, что будет так, - отрезал я и попробовал хоть как-то обосновать свою точку зрения, - Да и разве Атауальпа - Инка? Он обычный дикарский вождь. И думает также, как и они. А для дикарей такое поведение - норма.

- Вообще-то это вполне возможно, - вдруг поддержал меня Майта Юпанки, - Когда мы с Уайном Капаком воевали на севере, я имел возможность вдоволь насмотреться на Атауальпу…

Услышав мое заявление и слова Майта Юпанки, все присутствующие на совещании военачальники переглянулись. Конечно, они не были настолько религиозны, как простой народ, и прекрасно понимали, что заповедь про запрет лжи соблюдается далеко не всегда и не всеми, но и не видели, почему они не должны верить. Никакой выгоды от этого мне не было - только лишняя проблема.

- Но мы не сможем сдерживать китонцев до подхода подкреплений! - прервал молчание Аток.

- Правильно, - согласился я, - Потому при отступлении Улко Колья и Уалтопа должны вывести всех жителей Томебамбы и окрестных деревень на юг. После чего город вместе со всеми складами сжечь. Пусть Атауальпе достанется родно пепелище! Это создаст ему дополнительные проблемы со снабжением. Тем более, что в уну Кито мало лам….

Высказанной идеей военачальники оказались несколько ошарашены, но быстро признали ее эффективность. После чего приступили к обсуждению подробностей плана кампании войны. Поскольку полностью эвакуировать восьмидесятитысячный город - в том числе женщин и детей - было весьма непростой и небыстрой задачей, то подготовку к этому надо было начинать заранее. Сошлись на том, что уже сейчас необходимо начать подготовку к будущей войне. Для этого как раз сейчас предстояло часть населения Томебамбы и окрестностей отправить в качестве митимаев осваивать новые земли - которые будут расположены несколько южнее. Призываемых на выполнение миты людей отправить в места, расположенные южнее томебамбы, откуда потом их можно быстро отправить дальше на юг. Однако это могло коснуться лишь весьма немногих. Остальным же предстояло, побросав все свои вещи, налегке двинуться на юг едва станет известно о мятеже Атауальпы. Некоторое время у них будет… Примерно ж двадцати тысячам боеспособных мужчин племени каньяри вместе с двухтысячным гарнизоном города предстояло двинуться на север и, не вступая в открытое столкновение, мешать продвижению китонцев - нападать из засад, устраивать обвалы, мешать переправе через реки и горные ущелья… То же самое должно было происходить и дальше по ходу продвижения Атауальпы…

Нам же предстояло собрать тысяч двадцать пять профессиональных солдат. Для этого предстояло уменьшить численность гарнизонов многих приграничных крепостей, но замену которым должны были прийти ополченцы. Для усиления некоторых наиболее важных крепостей предстояло также отправить по пушке. По докладу Атока на данный момент их было уже семьдесят, но с каждым месяцем объемы производства лишь нарастали - мастера набирались опыту, да и постепенно к делу подключались литейные мастерские других городов. Так что возможность вооружить ими приграничные гарнизоны была.

Освободившиеся же от несения службы на границе солдаты из Кольясуйу должны были к Капак Райми собраться пока южнее Куско - в Тиуанако. Остальные, кому не нужно было идти так далеко, должны были присоединяться к армии по ходу движения на север. Всех их предстояло также перевооружить стальным оружием, а еще не знакомых с артиллерией - приучить не бояться выстрелов. Когда ж начнется война - в дополнение к ним мобилизуют ополченцев из племен Чинчасуйу, Антисуйу и Кунтисуйу, и армия двинется на север.

Но главной силой должна была стать пока еще достаточно небольшая - пока я установил численность лишь в две тысячи - ‘громотрубная’ армия, командующим которой я назначил Атока. На вооружении ее должны были состоять пушки, винтовки и картечные ружья - на которые и был мой главный расчет…

На следующий день я отправился на поля близ Куско, где Аток решил продемонстрировать, как проходят учения зародыша его будущей армии. Но, как я быстро убедился, китонцам и этого мало не покажется… Сноп картечи при выстреле превращал расставленные на поле мишени в виде человеческих фигур в рваные клочки. И инкские хлопчатые доспехи помогали от этого мало. Что ж, не завидую тем, кто хочет встать у меня на пути…