Когда Джеки Ларсен однажды утром 2001 г. вышла из церкви в своем городе Гран-Мараис, в штате Миннесота, она встретилась с Кристофером Боно — милым невысоким юношей с прекрасными манерами. Боно сказал, что его машина сломалась и он ищет, кто бы смог его подбросить к друзьям в Тандер-Бэй. «Я предложила ему прийти ко мне в магазин, и я найду его друзей в телефонной книге и позвоню им, чтобы они приехали за ним», — вспоминала Ларсен позже.

Когда этот юноша появится, Ларсен ощутила боль в желудке. Сначала она подумала, что он откуда-то сбежал, но что-то сказало ей, что все обстоит совсем не так. Она настояла на том, чтобы они поговорили на улице, на тротуаре. «Я сказала ему: "Я мать, и я до.лжна поговорить с вами как мать... Судя по вашим манерам, у вас прекрасная мать"». При упоминании о матери взгляд Боно остановился на Ларсен. «Я не знаю, где моя мать», — ответил он.

После окончания разговора Ларсен направила Боно в церковь, чтобы тот поговорил с пастором. Она также позвонила в полицию и предложила проверить номер его машины. Машина была зарегистрирована на имя его матери в Южном Иллинойсе. Когда полиция позвонила ей домой, никто не взял трубку. Войдя в квартиру, полицейские увидели, что она залита кровью, а в ванне лежит мертвая Лия Боно. Кристофера Боно, 16 лет, обвинили в убийстве первой степени.

У Джеки Ларсен возникло предчувствие. Она интуитивно почувствовала, что что-то не так. Такие чувства нередко возникают на очень короткое время. После 30 лет интервьюирования кандидатов на получение работы на факультете я узнал, что впечатления секретаря нашей кафедры, которая встречалась с соискателем всего лишь на минуту, дают очень точный долгосрочный прогноз его пригодности к работе. Наша секретарь в этом не одинока. Всем нам приходилось сталкиваться с тем, что впечатление о человеке формируется в течение нескольких минут первой встречи с ним — на основании его живости, манеры говорить и жестов.

Давайте поговорим об открытии Налини Амбади и Роберта Розенталя, касающемся скорости нашей социальной интуиции. Простые «тонкие срезы» чьего-нибудь поведения могут открыть очень многое. Амбади и Розенталь записывали на видеомагнитофон, как 13 студентов-старшекурсников Гарварда читали учебные курсы студентам младших курсов. Затем наблюдатели просматривали три «тонких среза» поведения каждого преподавателя — десятисекундные клипы из начала, середины и конца занятия — и оценивали уверенность, активность, душевную теплоту и прочие качества каждого преподавателя. Эти рейтинги поведения, основанные на 30 секундах преподавания за весь семестр, поразительно точно предсказывали, какую среднюю оценку студентов тот или иной преподаватель получит в конце семестра. Наблюдения за еще более тонкими срезами — три двухсекундных клипа — давали рейтинг, который все еще коррелировал с оценками студентов. (Такая большая корреляция наполовину объясняется вариациями в оценках разных студентов, данных ими в конце семестра.)

В различных экспериментах «тонкие срезы» изучали с помощью видеоклипов (сопровождаемых или не сопровождаемых звукозаписями), наблюдений сзади через окно с односторонней видимостью за тем, как люди входят в комнату и приветствуют друг друга или выносят оценки по фотографиям. Услышав, как люди произносят вслух алфавит, наблюдатели были способны сделать интуитивное предположение, достаточно точное, относительно их социальной ассертивности. Понаблюдав 90 секунд за тем, как люди ходят и разговаривают, наблюдатели могли примерно оценить, как окружающие оценивают этих людей. Взглянув на чью-то фотографию, люди приобретали некоторое понятие о личностных характеристиках этого человека.

Даже микроскопически тонкие срезы говорят нам о чем-то. Когда Джон Бар предъявлял изображение предмета или лица всего лишь на 200 миллисекунд, люди все оказывались способны оценить изображение. «Мы обнаружили, что все оценивается как хорошее или плохое в течение четверти секунды просмотра этого», — говорит Бар. За мгновение ока, до включения каких-либо рациональных размышлений, мы обнаруживаем, что нам нравится или не нравится абстрактная картина, доберман или новый сосед.

Существует древняя биологическая мудрость, которая выражает связь между восприятием и реакцией. Встречая незнакомца в лесу, человек должен был мгновенно оценить, друг это или враг. Те, кто мог точно просчитать поведение незнакомца, с большей вероятностью выживали и оставляли потомков; это помогает объяснить, почему люди сегодня могут с первого взгляда распознавать выражение гнева, печали, страха или удовольствия. Это маленькое чудо — то, что первые 10 секунд отношений говорят нам так много, или то, что наша способность читать невербальные сигналы встречается во всех культурах. (Улыбка остается улыбкой во всем мире — нет ни одного народа, который бы выражал счастье нахмуренным видом.) Более того, когда китайцы пытаются строить предположения об экстраверсии американцев и их желании понравиться на основе фотографий, они делают это так же единодушно и точно, как и американцы, пытающиеся выносить такие же интуитивные суждения в отношении китайцев. Наша быстрая социальная интуиция содержит в себе достаточно инсайтов, чтобы хорошо нам служить.

В главе 1 я описал два способа познания (бессознательный и сознательный). Первый — простой, эмоциональный, основанный на рефлексах; второй — сложный, рациональный, основанный на рефлексии. Я также описал нашу двойственную систему памяти (имплицитную и эксплицитную). Некоторые вещи мы знаем имплицитно, но не можем вспомнить эксплицитно. Третий пример параллельной обработки информации (интуитивной и рациональной) — это то, что Тимоти Уилсон и его коллега называют нашей двойственной системой аттитюдов. Уилсон, социальный психолог из Университета Вирджинии, утверждает, что ментальные процессы, которые контролируют наше социальное поведение, отличаются от ментальных процессов, посредством которых мы объясняем свое поведение. Зачастую нашими действиями руководят установки на уровне «внутреннего голоса», а затем рациональный разум придает им смысл.

В девяти экспериментах Уилсон с сотрудниками обнаружили, что выражаемые аттитюды по отношению к предметам или людям обычно предсказывают последующее поведение. Однако если сначала попросить участников эксперимента проананализировать свои чувства, то сообщения об их установках становятся бесполезными. Например, сообщение пар о том, что они довольны своими взаимоотношениями, позволяло достоверно предсказать, что они будут продолжать встречаться и несколько месяцев спустя. Другие участники эксперимента, прежде чем оценивать свое счастье, сначала перечисляли все причины, в силу которых они думают, что их отношения хороши или плохи. После того как они делали это, их выражаемые аттитюды оказывались бесполезными для предсказания будущего их отношений. Препарирование отношений явно привлекало внимание к легковербализируемым факторам, которые на самом деле были менее важны, чем аспекты отношений, с трудом выражаемые словами. «Иногда, — как писал поэт Теодор Рётке, — копание в самом себе — сущее проклятие, которое делает старую сумятицу еще запутаннее».

В более позднем исследовании Уилсон с сотрудниками просили испытуемых выбрать один из двух плакатов, чтобы взять его с собой. Те участники, которых сначала просили определить причины их выбора, обычно отдавали предпочтение юмористическому плакату, позитивные свойства которого с большей легкостью поддавались вербализации. Но спустя несколько недель они были менее удовлетворены своим выбором, чем те участники эксперимента, кто руководствовался своим внутренним чувством и выбирал другой плакат. Интуитивные первые впечатления могут быть очень действенными, особенно если поведением руководят чувства, а не рассудок.