– Переходите побыстрее к делу, пожалуйста.

– Маркиз – моя собака. Мое сокровище. Мы с ним гуляли в парке, когда это случилось: он обожает бегать по траве. Оборвался поводок, и Маркиз, погнавшись за глупыми птицами, убежал от меня. Я его долго звала, но он не пришел обратно. Пропал. Хотя, скорее всего, это произошло не случайно. Его выкрали.

– А какой породы собака? – заинтересовался Квинт.

– Мопсик. Такой миленький. Желтенький, с черными ушками.

– Я так и думал… – еле слышно сказал Квинт и громко спросил: – И когда это прискорбное событие случилось?

– Сегодня, рано утром. Мы всегда гуляем рано, когда в парке мало народу. От этих суетливых людишек у меня кружится голова. Как только я потеряла последнею надежду найти его, я вспомнила о каком‑то Агентстве, которое находит разные ценные вещи. На званом обеде, который мы давали вчера, один из гостей сильно вас расхваливал. Зря, наверное… А вот кто – не помню.

– А с чего вы взяли, что он был украден? У вас требовали выкуп за собаку? Или, может быть, кто‑нибудь вам угрожал?

– Зовите его Маркиз, – с укоризной потребовала она. – Нет, мне никто не угрожал и не требовал выкупа.

– Почему же вы решили, что Маркиз был похищен?

– А как же иначе? Он такой умный. И просто обожает свою мамочку. Маркиз обязательно вернулся бы ко мне, а если не возвращается, значит, его кто‑то держит и не пускает ко мне. Мой миленький цыпленочек. – И леди Люштаггарр снова громогласно зарыдала. Немного подумав, она достала носовой платок размером с туристическую палатку и с шумом высморкалась.

Квинт уже понял, что ему нужно делать.

– Не волнуйтесь, мадам, теперь вы и ваш Маркиз в надежных руках. Агентство Поиска берется за это дело. Только оплата вперед.

– Как это вперед? – На лице его собеседницы отразилась всепоглощающая любовь к деньгам.

– Ну хотя бы аванс на текущие расходы, – решил пойти на уступку Квинт.

– А много?

– Сто монет.

– С ума сойти! Это же сущий грабеж! Пятьдесят монет, и ни одной больше.

– Восемьдесят пять. Вы же хотите как можно раньше найти своего любимца, верно? Зачем же заставлять Маркиза страдать от долгой разлуки?

– Вы самый настоящий вымогатель. Надо же, а на вид такой милый человек. – Леди Люштаггарр заколебалась. – Семьдесят монет сейчас и девяносто – после окончания работы. Это мое последнее слово.

– Согласен.

Квинт облегченно перевел дух. Он получит в два раза больше денег, чем рассчитывал. По всей видимости, жена барона Люштаггарра любила больше все‑таки свою собаку, чем деньги.

– У вас есть вещь, принадлежащая Маркизу, и его изображение?

– Да, конечно. Я всегда ношу портрет моего лапотусечки с собой.

Она достала из кармана маленький рисованный портрет пучеглазого мопса. При всей своей неказистости собака выглядела довольно мило.

– Вот он, мой красавец. Моя прелесть. Мое золотко.

– А это что? – Квинт уставился на достаточно толстую золотую веревку, которую она сжимала в руке

– Это поводок Маркиза. Вы же сами попросили его вещь!

Конец поводка был оборван.

– Кстати, если вдруг похитители на самом деле существуют и они свяжутся с вами – дайте мне знать. Не откладывая, пришлите человека в Агентство.

Дама согласно кивнула – ради Маркиза можно пойти и не на такие жертвы. Квинт собрался с силами, хоть это было и непросто, и выпроводил свою работодательницу за дверь, попутно заверив ее в том, что Маркиз будет найден и немедленно отдан в ее любящие руки. Ему необходимо было подумать, а громовой голос посетительницы этому явно не способствовал. В наступившей тишине он закрыл глаза и решил, что немного блаженства не помешает. Но отдых отдыхом, а найти собаку необходимо как можно скорее.

Квинт заглянул к Феликсу и доложил ежику обстановку. Ежику эта самая обстановка показалось вполне сносной, особенно когда он услышал, как легко леди Люштаггарр рассталась с авансом. Феликс, нимало не сомневаясь, согласился с Квинтом, что поиски нужно начать немедленно. Поэтому Квинт оставил Криону и Дарию записку на кухне – туда‑то они наверняка заглянут, – а сам отправился в парк.

В парке было людно. Никаких бесхозных мопсов поблизости не разгуливало, хотя, Квинт, если честно, в глубине души надеялся, что собаку просто плохо искали и сейчас она бродит где‑нибудь по одной из многочисленных парковых аллей. И жаждет, чтобы ее поскорее нашли. Теплая ванна, штат прислуги, всегда полные золотые мисочки с мясом и молоком, роскошная мягкая постель – что может быть лучше для маленького мопса?

На самой границе парка жил лесничий, который присматривал за здешними деревьями. Марк был его старым знакомым, и Квинт собирался воспользоваться его помощью. Маленький домик, в котором жил лесничий со своей собакой Ромбом, был построен самим Марком и, несомненно, отражал характер владельца. Жилище заросло от порога до самых дверей маленькими кустиками и вьющимися цветами. Два крошечных окошка были выкрашены в нежно‑зеленый цвет, а дверь вообще расписана в стиле «природа вокруг нас». Дом так хорошо сливался с окружающим его парком, что можно было пройти всего в метре от него и ничего не заметить – так, густые заросли какие‑то. В это предвечернее время Марк всегда сидел на пороге своего дома и любовался деревьями, которые закрывали от него часть пруда с белыми и синими лебедями.

Марк очень любил растения. Квинт знал причуды лесничего и поэтому, собираясь идти к нему, всегда покупал какое‑нибудь растение в горшочке. В этот раз это был бегоник розовый.

– Квинт, дружище! Давненько ты ко мне не заглядывал!

Марк бодро вскочил, чтобы поприветствовать друга. Он начал отпускать бороду и усы, но преуспел в этом сложном деле пока только наполовину. Ромб, чистокровный ирландский сеттер, радостно бегал вокруг гостя, заливаясь звонким лаем. У собаки был свой способ здороваться.

Квинт торжественно вручил горшочек с бегоником розовым Марку и спросил:

– Как жизнь?

– Прекрасна, а раз уж ты меня, старика, навестил, то и вовсе великолепна.

Марк сильно преувеличивал свой возраст. Ему едва исполнилось пятьдесят.

– Ну ты, наверное, уже догадался, что я к тебе не просто так, а по делу.

– Еще бы, зайти ко мне просто так у тебя никогда нет времени. – Марк усмехнулся. – Я все хотел спросить: как там твое Агентство? На хлеб хватает?

– С маслом, – скромно уточнил Квинт. – Я к тебе пришел как раз по делу Агентства. Мне очень нужна твоя помощь. Вернее, не твоя, а Ромба. Он же у тебя первоклассная ищейка.

– Вот, дожил. Теперь моим друзьям нужен не я, а всего лишь моя собака. А я так, полезный довесок. Или не очень полезный, это еще как посмотреть. – Марк в великой скорби опустил голову, |но было хорошо видно, что он улыбается.

– Марк, не ворчи. Мне действительно нужен Ромб. Для дела.

Ромб услышал свое имя и радостно завилял всей нижней частью туловища. Его хвост‑прутик мельтешил во все стороны со скоростью крыльев колибри.

– А что случилось? – Марк уселся на порожек и пригласил гостя последовать его примеру.

Квинт сел и достал из кармана штанов печенье. Ромб взвизгнул и умоляюще посмотрел на него.

– Честное слово, у меня создается впечатление, что ты его совсем не кормишь. Всякий раз, когда я прихожу к тебе, Ромб смотрит на меня очень голодными глазами.

– Он большой любитель пожевать, ничего не поделаешь, но я его только что покормил. Так что отдай ему это несчастное печенье и не играй на нежных собачьих нервах.

– Сегодня утром здесь, в парке, у леди Люштаггарр пропала собака. Мопс по кличке Маркиз. А после обеда она заявилась в Агентство и пыталась выломать нашу дверь. Дома, как назло, кроме Феликса, никого не было, и поэтому впустить ее в Агентство было суждено мне. Я как раз вернулся из паломничества по живописнейшему месту, именуемому Чудесной Рощей. По‑моему, я все‑таки перестарался с курительными палочками. Ты случайно ничего не слышал об этом происшествии?