— Гребанный пещерный оборотень. Этот мудак уже чертовски сильно душит меня. Слишком остро реагирует на какие-то маленькие объятия и поцелуй в щеку. В конечном итоге окажется в ебаной тюрьме, а потом мне придется вытаскивать его вкусную, твердую, накаченную задницу.

Арден почувствовал, как глупая ухмылка растянула его лицо. Она заботилась о нем, и ей нравилась его задница. Он слишком остро реагировал, но его дикая часть была близка к краю, и он постоянно боролся, чтобы не упасть. С тех пор, как Реми вернулась, он отступил от зазубренного края, но, увидев прикосновение другого мужчины, это снова приблизило его к краю, даже если эти объятия были невинными. Глубоко вдохнув ее запах апельсина и маракуйи, он успокоил своего бушующего зверя и пошел к своей машине.

Когда автомобиль попал в поле зрения, он вытащил ключи из кармана и нажал кнопку на пульте, чтобы открыть двери. Она подошла к стороне пассажира, а он к стороне водителя и сел внутрь, потянувшись за ремнем безопасности и защелкнув его. Арден вставил ключи в зажигание и завел машину.

— Правда. Тебе нечего сказать? Черт возьми, хотя бы скажи мне, что ты не будешь делать этого каждый раз, когда кто-то прикасается ко мне.

Тронувшись, он направился к продуктовому магазину.

— До того, как ты ушла, я бы этого не сделал.

Реми вздрогнула от его слов.

— Я знаю, что близок к тому, чтобы стать диким, — он крепко сжал руль. — В тот день, когда ты вернулась домой, я был на собрании, где они говорили о том, чтобы меня посадить в клетку. Я опасен. Оборотень в паре, как правило, собственник, как ты видела, но дикий оборотень в паре еще больше собственник и до определенного момента контролирующий себя, — он заехал на парковку продуктового магазина и припарковал машину. После того, что только что произошло, он знал, что должен сказать ей то, чего не хотел. — Если ты расскажешь Кейну или моим родителям, что произошло сегодня, они дадут тебе выбор, — он повернулся так, чтобы смотреть на Реми. Арден хотел, чтобы она увидела его глаза, которые должны выглядеть почти черными. — Быть ответственным за меня или избавиться от меня. Они спросили бы, какого цвета были мои глаза и как долго я был человеком в твоем присутствии.

Он провел много времени… большую часть прошлой ночи и часть сегодня… в своей волчьей форме. Оборотни не проводили много времени в своей волчьей форме, если они не нуждались в этом, обычно они были в волчьей форме только, когда сражались, или в течение часа или двух в день.

Слеза скользнула по щеке Реми, и она смахнула ее.

— Я сделала это с тобой. Да?

Вынув ключи из зажигания, он потянулся к ее руке, нуждаясь в ее прикосновении, чтобы успокоить его и его зверя.

— Когда спарился с тобой, я дал тебе кое-что. Наши души соединились. Говорят, что у оборотней есть только половина души, и когда они находят свою половинку, она или он завершает его. Когда я укусил тебя, дал тебе долгую жизнь, лучшее исцеление, слух и выносливость. Ты помогаешь исцелить моего волка. Ты даешь мне свет там, где мой мир обычно темный. Представь себе годы борьбы и убийства и, наконец, ты получаешь подарок… кого-то, кто светит ярко и помогает исцелить тебя и дает тебе силы, чтобы бороться снова с большей выносливостью и рвением, потому что ты хочешь быть в состоянии дать паре безопасный мир. Это то, чем ты для меня являешься. Мне может быть только тридцать, но я видел больше смерти и крови, чем ты можешь себе представить. До пришествия Фейт мы проигрывали эту битву, и не просто демоны, минионы, зомби, а оборотни сдавались и превращались в диких.

Он протянул руку и погладил ее лицо.

— В глубине души я знал, что ты вернешься. Должен был верить. Если нет, меня бы сейчас здесь не было, мои братья бы меня усыпили. Я был так близок к тому, чтобы позволить гневу и боли поглотить меня. Причинял боль людям… людям, которых я люблю, — вздохнув, он вспомнил, как близко он подошел к тому, чтобы позволить своему волку полностью взять верх. Арден позволял своему гневу и ненависти контролировать его, и он причинял боль друзьям и семье. Он закрыл глаза и был поглощен изображениями того, как он почти ударил свою младшую сестру Эву, когда все, что она пыталась сделать, это помочь ему.

Слезы катились по щекам Реми, и она зарыдала открыто.

— Не могу передать, как мне жаль. Обещаю, что больше никогда тебя не брошу.

Вытирая ее слезы большим пальцем, он наклонился и провел губами по ее губам.

— Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Чтобы ты знала, как все это работает и как ты важна для меня. Думаю, что я также дал тебе выход.

Реми ахнула и покачала головой.

— Я бы никогда ничего не сказала твоим братьям или родителям. Если бы меня спросили, сказала им, что ты мой. Я позабочусь о тебе, — улыбка распространилась по ее лицу, и его сердце осветилось при виде ее. — Во всяком случае, Кейн осел. Я бы ему ни хрена не сказала, даже если бы он трахался с Богом.

Арден усмехнулся.

— Ну, он не гребанный Бог, но он главный Альфа.

— Он не мой чертов Альфа, — зарычала она. — Ты уверен, что это нормально ходить по магазинам после того, что случилось?

— Да. Они понятия не имеют, кто я, и наши правоохранительные органы держат все под контролем, — он пожал плечами. — Они могут признаться, что я бросал их и избивал, но не то, что я начал меняться. Людям не нравится думать, что они не одни. Кадры с камер исчезнут, и никто не узнает.

Ее глаза сузились.

— Я все равно не смогу прийти туда еще какое-то время, не так ли?

— Без меня нет, и нет, если ты не хочешь отвечать на кое-какие вопросы.

Реми на мгновение уставилась на него.

— Хорошо, пойдем за продуктами.

Арден вышел из машины, как и она. Он нажал кнопку блокировки на брелке и потянулся за рукой Реми, когда они пошли в магазин. Схватив тележку у входа, Реми остановила его, прежде чем они зашли вглубь.

— У нас есть продуктовый лимит? У тебя есть определенные бренды, которые тебе нравятся больше других? Когда мы доберемся до девчачьего прохода, ты захочешь пройтись по нему, или ты хочешь, чтобы я дала тебе список других продуктов, пока я соберу то, что мне нужно? У тебя есть определенный способ покупок? Сначала я беру газировку и тяжелые продукты, затем легкие, фрукты и, наконец, замороженные. Они так остаются замороженными.

Черт побери, он не знал, что нужно столько думать, чтобы ходить по магазинам. Арден задался вопросом, если он пожмет плечами, будет ли это считаться ответом на все ее вопросы. Изучая ее лицо, пока она смотрела на него с нетерпением, он решил сделать так же, как делал со своими сестрами, скорректировав только под свою пару.

— Нет ограничений на продукты. Бери все, что хочешь, — ее глаза загорелись, и она почти подскочила на месте, но она все еще ждала. Черт, ему нужно было сказать больше. — Феечка, я счастлив, следовать за тобой и делать все, что ты мне скажешь.

Ухмылка, которая появилась не ее лице, была немного страшной. Она, потерев руки, сладким голосом спросила:

— У тебя есть запасная морозилка? Если нет, мы можем забрать мою.

— У меня есть большой холодильник в гараже.

— О-о, давай, пойдем, — она схватила его за руку, а другой схватила тележку. На ее лице появился решительный взгляд, и у него было чувство, что он пожалеет о том, что сказал.

Арден вел полную тележку, а Реми вела другую, пока она медленно шла по проходу. Он пожалел о том, что сказал, они были там больше часа и все еще не закончили. Реми просматривала все, убеждаясь, что не пропустила то, что им может понадобиться. Она сравнила количества и размеры каждого продукта.

Они были в шоколадном проходе, и это, казалось, единственный проход, в котором Реми не хотела ничего проверять, она просто хватала все и клала в тележку. Арден был рад, что приехал на своем внедорожнике, он не был уверен, что в противном случае все бы вместилось.