Ладно, хватит о Лешке, сегодня есть дела неотложной срочности. Из-за, которых мне и пришлось уехать из столицы. Предприятия совсем обнищало без моего пристального внимания. Вершинин стар и больше не может уследить за резвой молодежью, которая стремиться ухапать кусок пожирней. За ними нужен глаз да глаз. Даже Верку за собой притащил. Она-то быстро наведет порядок. Кстати, о Вере. Я уже встал и даже успел принять душ и одеться. А она по-прежнему в постеле нежится.

— Верунь, просыпайся, лежебока, пора работать — ущипнул я любовницу и своего помощника в одном лице, за аппетитный задок.

— Ммм, блин, поспать не даешь, а сегодня, между прочим, суббота. Выходной — нисколько не стесняясь своей наготы, Верка встала с кровати и пошатываясь пошла в ванную.

— Выходной бывает у начальства и то, только в воскресенье, так что, не бурчи, а бегом собирайся — усмехнулся я.

Все же, хорошо, что я ее с собой взял. Пришлось, правда, Машку ставить ей на замену, но та тоже свое дело знает, не пропадет. Да и с Веркой куда приятней работается, во всех смыслах. Баба она — красивая и башковитая, а уж как дело доходит до отчетности и бухгалтерии ей вообще цены нет. Про ее таланта в постели и говорить нечего, кудесница такое вытворяет! Повезло Вершинину, ночь у меня удалась, поэтому настроение замечательное, а значит «головы не полетят», ну сразу точно «не полетят».

Контора глаз явно не радовала. Здание поистрепалось, обшарпанные стены говорили сами за себя. Вера сморщила носик, но промолчала. Внутри было ничем не лучше. Ремонт лет двадцать никто не проводил, стены в пожелтевших разводах, лестница со сломанными ступеньками, лифт на ладан дышит, а охрана… Это не охрана, а какая-то карикатура на нее. Они даже не потрудились документы у меня спросить, молча пропустив к директору.

Верку я сразу отправил в бухгалтерию, а сам пошел к Вершинину. В приемной, чего и следовало ожидать, никого не было, секретарское кресло сиротливо косило влево, как на нем кто-то сидит? Больше всего развеселил кактус, похоже, он единственный выжил в этих условиях Чернобыля и смотрелся даже оптимистично. Я без стука зашел к Вершинину. Хозяин, пока еще, хозяин кабинета, резво вскочил со своего места. Не зря его колобком прозвали, круглый, а шустрый. Он рассыпался в комплиментах, рассказывал обо всем, что не касалось дела и всячески пытался меня отвлечь.

— Игорь, мы оба знаем, зачем я здесь — не выдержал я, после получаса пустых разговоров.

— Да, знаем, но мы так давно не виделись! — воскликнул он.

— Я уже заметил, что давно. судя по тому, во что ты и твои сотрудники умудрились превратить мой сырьевой завод и этот офис в придачу — припомнил я вчерашнюю поездку на производство.

— Александр Викторович, Вы же сами понимаете…

— Хватит, вот только мне твоих оправданий не хватало. Лучше бы кофе кто сделал.

— Кофе? Это мы мигом — взял телефонную трубку Вершинин, посмотрим, как он разочаруется, поняв, что секретаря нет на месте.

— Ева, приготовь два черных кофе — моим надеждам не суждено было сбыться, секретарша оказалась на месте.

— Сейчас все будет готово — подобострастно сказал колобок.

И, действительно, спустя пару минут в кабинете, без стука вошла секретарша. Мне приходилось пару раз слышать от друзей, когда мы были изрядно подвыпившие о их «приключениях на стороне», которые заканчивались разводом с благоверной и скорой свадьбой с девушкой их мечты. Эти нимфетки буквально околдовывали вполне вменяемых мужиков и те «сходили с ума». Мне такое представить было крайне сложно, даже с первой и единственной женой, матерью Леши, у нас была больше дружба, чем страсть, желание и уж точно не любовь. Я слишком рационален для этого чувства. Да и потом, больше чем просто приятно провести время, мне от женщин ничего не хотелось.

Но когда она вошла, слегка хмурясь и стараясь держать ровно поднос с кофе, я испытал невероятное чувство желания, которое бывает у мальчишки с его первой женщиной. Или как у неискушенного молодого монаха при виде блудницы. Никогда я так никого не хотел. Мне даже пришлось незаметно ущипнуть себя за бедро, чтобы напряжение в брюках спало. Что это? Седина в бороду — бес в ребро? Да я еще не настолько стар! Но и долгим воздержанием мое состояние оправдать нельзя, всю ночь не спали с Веркой. Тогда, дело в ней?

Я заметив, что секретарша собралась незаметно покинуть нас, ухватил ее за запястье, силы не рассчитал, а когда она еще и высвободить руку попыталась, так вообще сжал до боли, уловив, как девчонка поморщилась. Она что-то говорила и я даже что-то отвечал, но все это было не столь важно. Сейчас я смотрел на нее и понимал, что стоит ей еще раз облизать губы кончиком языка, как она сделала это сейчас и я накинусь на нее. Но Ева? Да, Ева, не допустила такой ошибки, наоборот она все же вырвалась из моего захвата и с непонятным страхом взглянула на меня. Я такой страшный? Хотя, пожалуй, что страшный, особенно если не смог скрыть своих эмоций. Наверное, выглядел я как маньяк какой-то.

— Жди в приемной и не шагу оттуда — приказал я ей и попытался сосредоточится на деле.

Вершинин, конечно, неплохо поработал разоряя мое предприятие, еще бы год и камня на камне не осталось. И по сути, я должен был нещадно злиться, но почему-то вместо этого мысли возвращались к Еве, интересно, какие на ощупь ее волосы, а кожа? и где она особенно чувствительна… Вот черт! Не могу больше, надо заканчивать разговор.

— Игорь, вот скажи мне, ты же неплохой специалист и серьезный руководитель, так почему все пришло в убыток? — напоследок не удержался я от вопроса.

— Потому, что я стал стар и мое методы устарели. Сейчас все по-другому и люди другие. Хотя бы, эта Ева. Я ее на работу взял, не из-за ее внешности. А потому, что дед ее был моим хорошим армейским другом. И вырастил ее непутевую, хорошей девочкой. Какие сейчас сами по себе не выживут. Вот и вся правда. А кто теперь про дружбу-то помнит и чужим людям помогает? Никто — покачал головой Вершинин и накинув пальто вышел из кабинета.

Может и прав был старый колобок. Но именно из-за его правды мы и разоряемся. Нельзя людей не приносящих никакой пользы держать на работе. Кстати, о пользе. Я вызвал к себе Еву. Она опять вошла без стука и тоскливо оглянулась на дверь, похоже, сама понимая, что поступает невежливо, но осталась стоять на месте, пряча глаза. Такие красивые и яркие, вроде и цвет темно-зеленый, но в нем есть проблески яркого серого, которые и притягивают взгляд, а невинное выражение на лице делало ее похожей на совсем юную девочку, даже мой Лешка не ее фоне старше бы смотрелся. Хотя, точенная фигурка и строгая одежда не давала усомниться, что она взрослый человек.

Зря я, так пристально рассматривал ее одежду, простую наглухо застегнутую блузку и мягкого коричневого оттенка сарафан до колен, его длина заканчивалась именно там, где начинались остренькие безбожно привлекавшие к себе внимание коленки. Я невольно захотел провести по ним руками, прикоснуться губами…

Она отвлекла меня от фантазий положив заявление об увольнении на стол. Кажется, девочка неверно истолковала мое поведение или слишком верно? Но пока я не убедился, поспешных выводов делать не стал. Молча обняв ее и вздохнув аромат шелковистых волос я понял, что зря сделал это. Сейчас я действительно был способен не обращая внимание на сопротивление Евы взять ее. И она это поняла, пригрозив, что закричит. Я блефуя, сказал, что никто ее не услышит, сам понимая, что стоит еве закричать и на крик прибежит Вера, а вместе с ней и главбух. Наверное, только это и остановило меня. А когда я все же посмотрел на Еву то, понял, что поступил правильно. Есть такие девицы, которые делают вид, что сопротивляются, но Ева к этой категории не принадлежит и напугал я ее не по-детски. На каждое мое слово она только мелко кивала и отступала к двери. Я сказал, что она может и дальше готовить кофе и что жду ее в понедельник. Но сам понимал, что она сюда больше не придет. Видимо, никто раньше так с ней не поступал.