Но это было не так уж плохо. Ведь Некрос должен был оставаться в этой пещере, когда Зулухед сражается за Орду. Орк с деревянной ногой никуда не годился – в бою человек отрубил Некросу ногу выше колена. Большинство орков в такой ситуации покончили бы с собой, или нашли бы достойную смерть в той же битве, но Некрос не смог. То ли струсил, то ли не повезло ‑ точно сказать не мог никто.

Но Зулухед был даже рад, что Некрос не сделал этого. Ведь сам он не был способен управлять Душой Демона. Зулухед почувствовал магию артефакта, даже когда он находился глубоко под землей. Но его сила заключена внутри этого золотого диска. Сразу стало ясно, что с силами шамана было невозможно использовать артефакт. Зулухед хотел отнести предмет, который он назвал Душей Демона, так как ощутил, что в нем была заключена порченая демоническая магия, наряду с другой силой, ему неизвестной, к Думхаммеру – но не отнес. Вождь Орды был сильным и мудрым воином, но ничего не понимал в колдовской магии. Также он мог отнести артефакт Гул’дану, но он не доверял старому чернокнижнику. Он до сих пор помнил, как молодой Гул’дан был отдан в ученики Нер’зулу. Что это был за шаман! Мудрый и всеми почитаемый, Нер’зул трудился во благо не только своего клана, но и всего орочьего народа. Он принес дары силы и власти от древних духов, и сплотил разрозненные кланы орков.

Поначалу все было хорошо. Но вдруг все пошло наперекосяк. Духи, пришедшие к Нер’зулу были фальшивыми, а настоящие духи предков оркского народа, разгневавшись, прекратили говорить с шаманами. Нер’зул отошел от власти, покинув кланы и оставив их беззащитными для магических атак. И за тем в главе Орды встал Гул’дан. Ученик сместил своего учителя, и заявил, что нашел новый источник магии. И предложил обучать этому других шаманов. И многие согласились, став чернокнижниками.

Но не Зулухед. Он не доверял Гул’дану, считая его корыстливым, а в новой магии он чувствовал что‑то демоническое. Он ужаснулся, когда духи не пришли к нему, когда он позвал их, а стихии не отвечали его просьбам, но он не хотел запятнать себя использованием этой ужасной силой.

Конечно, Зулухед не был единственным, кто отказался. Но, все же, большинство согласилось. И вскоре они изменились, как будто в них развивалась темная болезнь. Мир их был разграблен, земля постепенно умерла, и небо стало кроваво‑красным. И Орда была вынуждена покинуть родной мир, и вторгнутся в эти странные земли, которые орки должны будут завоевать, если они хотят, чтобы кланы хоть когда‑то зажили в мире.

Некрос был когда‑то учеником шамана, и Зулухед возлагал на него большие надежды. Но когда Гул’дан предложил новую магию, он принял ее. Но потом что‑то заставило Некроса бросить все, чему он научился, и вновь стать воином. Тогда Зулухед вновь поверил в его. Шаман никогда не спрашивал, почему он так поступил, но он знал, что чернокнижнику пришлось выбирать между Гул’даном с его Теневым Советом и кланом Драконьей Пасти – и он выбрал клан. Так Некрос вновь обрел доверие Зулухеда, и всякий раз имея дело с колдунами, тот спрашивал его совета. И именно Некросу он отдал золотой диск, и, несмотря на свое увечье, воин‑чернокнижник не подвел его. Именно благодаря Некросу они стояли здесь, готовые исполнить свои замыслы.

“Ну что ж…” ‑ сказал Зулухед, подойдя ближе к великому созданию. “Мы…” ‑ он остановился, когда Некрос поднял руку, преграждая путь.

“Ждите…” ‑ предупредил седой орк. Он достал из мешка на поясе невыразительный золотой диск – Душу Демона, и поднял его вверх. “Идем”.

Зулухед ясно видел, как в комнате появилось множество искр, постепенно объединяясь, и набирая форму высокого крепко сложенного гуманоида, со странной костяной броней. Его голова была похожа на череп, охваченный пламенем, а его глаза были шарами темного огня. Существо возвышалось над ними, оно было ростом орка, менее неуклюжим, и держалось властно и бдительно.

“Мы войдем” ‑ сказал ему Некрос, держа перед собой Душу Демона. Существо вновь превратилось в искры, которые разлетелись по всей палате, и искалеченный орк кивнул своему вождю, показывая, что можно входить.

Зулухед пошел, поначалу опасаясь, что гигантское существо не ушло. Но Некрос полностью контролировал его – что бы это ни было. И это было хорошо, так как они оба видели, что могло бы случиться, если бы это было не так. Однажды посыльный с вестями от Думхаммера промчался в палату, не дождавшись Некроса. Этот страж появился ниоткуда, обхватил его голову своими костлявыми руками, и несчастный вестник загорелся. Его ужасные вопли прекратились, когда голова обернулась горсткой пепла.

Теперь же вождь вошел в пещеру, не опасаясь стража, и приблизился к Королеве Драконов, стараясь быть там, куда она, прикованная цепями, подойти не сможет. Она повернула свою треугольную голову, и ее желтые немигающие глаза уставились на него; они рассматривали друг друга.

“Вы пришли позлорадствовать, маленькие орки? Разве вы еще не достаточно поиздевались надо мной и моими детьми?” ‑ грозно спросила Алекстраза. Ее челюсти свелись от ярости, но цепи, усиленные мощью артефакта, быстро усмирили ее.

“Не злорадствовать, ‑ сказал Зулухед, все еще пораженный ее силой и размерами. – Лишь удостоверится, что все в порядке. Ты понимаешь, что с тобой случится, если ты попытаешься уйти от нас?”

“Это слишком понятно”, ‑ с грустью и злобой произнесла она, и отвернулась, чтобы посмотреть на дальний угол пещеры. Там лежала кучка бледных предметов, и хотя Зулухед не мог их хорошо разглядеть, он знал, что они тонкие как бумага и с золотыми пятнами. Это были остатки огромного яйца, размером с голову большого орка. Драконьего яйца.

Когда они только пленили Алекстразу, она отказалась сотрудничать с орками. Но Некрос разрешил эту проблему. Он взял одно из яиц Алекстразы, и разбил его прямо перед глазами королевы. Ее крик, казалось, оглушил их, и, в отчаянном порыве, она попыталась вырваться, сбив при этом с ног несколько орков, и переломав двум ноги. Но цепи выдержали, и после этого она стала исполнять требования орков, хотя и неохотно. Что угодно, лишь бы сохранить жизнь своим детям.

“У вас ничего не получится! ‑ прорекла Алекстраза. – Вы приковали меня здесь, но мои дети отомстят за меня!”

“Нет, пока у нас есть это”, ‑ сказал он, достав Душу Демона, и нахмурился, явно сосредоточившись, и тело драконихи изогнулось от боли.

“Я… Убью… Вас… Когда‑нибудь…” ‑ предупредила она, все еще корчась в муках, закрыв глаза от боли и ненависти.

Некрос начал смеяться. “Возможно, ‑ сказал он. – Но до того дня ты будешь служить Орде”. Зулухед подал знак, и Некрос кивнул. Они вместе вышли из пещеры. Королева взлетела в воздух, но этот акт неподчинения был бессмыслен после демонстрации их власти.

Зулухед прошел вниз по коридору, в другую, еще большую комнату. Она была построена вдоль края горы, и вспышки пламени озаряли темное небо.

“Освободите ее! ‑ потребовал один из напавших, угрожая когтями и раскрывая челюсти. ‑Освободите нашу мать!”

“Никогда!” ‑ Некрос схватил Душу Демона, и дракон взвился от боли, пытаясь поддержать дрожащее тело налету. Другие драконы немного отступили, хотя и продолжали кружить у них над головами.

“Ваша мать – пленница, как и ее консорты! ‑ Зулухед произнес это так, чтобы драконы, парящие высоко, услышали его. – Они останутся здесь. Вы, как и все их дети, будете служить Орде, или она умрет от той боли, которую вы все только что испытали. И с нею умрет весь ваш род, ведь без нее красные драконы не будут более рождаться. И вы станете последними из своего рода”.

Драконы закричали от гнева, но Зулухед знал, что они покорятся. Он видел, что связь между матерью и ее детьми была слишком сильна, чтобы те не послушались. Пока Алекстраза думала, что ее дети спасут ее, она будет служить им, одно за другим давая им драконьи яйца. А пока она и три ее консорта были их пленниками, ее дети будут служить ей, надеясь когда‑то освободить мать.

Зулухед усмехнулся, наблюдая за молодыми драконами, парящими над ним. Прямо сейчас его орки создавали кожаные ремни и узды, и вскоре они запрягут первого красного дракона. Драконы были свободолюбивыми, и никто никогда не посмел оседлать их. Но его клан посмел.