Не пиши мне больше.

Прежде чем он успел еще раз написать, Лара внесла его в черный список.

Она была готова с ним переспать, была готова к чему-то большему. И Коннор все знал. Это внезапно показалось самым худшим. Вероятно, он смеялся над тем, какой глупой она была. Если телохранитель сегодня связывался с Найлом, то знал, что скоро она узнает правду.

Лара сделала глубокий вдох, затем выдох. Ей надо добраться до спальни, избежав встречи с ним. Она собиралась закрыться и провести время наедине с собой.

- Эй, ты в порядке? - И, конечно, он уже стоял в дверях.

Она смотрела прямо. На экране все еще был открыт Skype. Она закрыла его и открыла браузер.

- Конечно. Просто работаю. Если ты устал, можешь занять кровать. Я, наверное, останусь здесь.

У нее был крошечный шезлонг, который стоял в основном для эстетики, и чаще всего в нем сидел Линкольн, пока она работала. Ну, и ладно. В любом случае, сладких снов не предвидится.

Женат. Он хотел использовать ее, чтобы изменить своей жене.

- Ты не в порядке, Лара. Ты поговорила с ним?

- Да. Все хорошо. Я прервала наш маленький флирт и заблокировала его, чтобы он не смог снова со мной связаться. Теперь у меня нет ничего общего с твоим другом. Если хочешь уйти, не стесняйся.

- Эй. - Он развернул кресло и посмотрел на нее своими прекрасными глазами. – Я не уйду, и я не поддерживал его поступки. Мужская дружба другая. Я знаю его какое-то время. Я не согласен с ним и именно поэтому заставил его все тебе рассказать, иначе это сделал бы я.

Почему Коннор не может уйти? Она уверена, что у него были, как он сам считал, самые наилучшие намерения. Но сейчас ей действительно нужно побыть одной. Лара больше не могла сдерживать слезы.

- Хорошо, что я узнала до того, как вложилась в эти отношения. Спасибо.

- Но именно это ты и сделала. Такая женщина, как ты, всегда вкладывает душу в отношения, и именно поэтому ему удается делать то, что он делает.

Она отвернулась от него, но не раньше, чем почувствовала, как по щеке скользнула слеза. Боже, почему она не может быть сильнее? Почему не может быть холодной и безразличной?

- Блять.

Лара надеялась, что он уйдет, но Кон сделал все наоборот. Он снова развернул ее кресло, и она, прежде чем смогла возразить, оказалась в его объятиях, внезапно весь ее мир оказался наполнен Коннором. Как будто в тот момент, когда она коснулась его, он занял все пространство, выталкивая бессмысленные вещи, такие как кислород и свет, и заменяя их теплом и силой.

- Не плачь, Лара. Мне не нравится видеть, как ты плачешь. - Он сказал это так, словно был удивлен, словно ему никогда не приходило в голову, что чужие слезы могут быть ему небезразличны. Если бы он попытался ее поцеловать, она бы его оттолкнула. Если бы его руки спустились на ее задницу, она бы отпихнула его и стала вырываться. Вместо этого он просто прижался щекой к ее волосам. Лара вздохнула.

- Мне очень жаль. Жаль, что не смог уберечь тебя от этой боли. – Его слова звучали искренне.

Хлынули слезы. Она ничего не могла с этим поделать. День был отвратительно дерьмовым и закончился хуже некуда. Она почти предпочла бы словить пулю, чем узнать, что первый за многие годы парень, который запал ей в сердце, был всего лишь обманщиком.

Ей было так одиноко. До сих пор она не понимала, насколько. Она пыталась замаскировать это работой, активной общественной жизнью и новой собакой.

Коннор провел с ней, казалось, часы, просто позволяя плакать на его груди. Как-то легче было отпустить всю эту боль, когда она была не одна. Его тепло изгнало холод, который девушка ощущала с того момента, когда поняла, что Прекрасный принц оказался еще одним мудаком, который хотел ее использовать и которому было на нее наплевать.

Постепенно Лара успокоилась.

Кон погладил ее по волосам.

- Мне очень жаль.

Она заставила себя от него отойти. Вероятно, она кошмарно выглядела, но все же повернулась к нему лицом.

- Это не твоя вина. Прости, что расклеилась.

Он взял ее за плечи, поглаживая кожу.

- Все нормально.

- Это был адский день. Сначала тебе пришлось спасать девицу в беде, которая затем превратилась в плачущую цыпочку. Знаю, обычно ты с таким дела не имеешь.

Его взгляд стал мягче, чем она когда-либо видела до этого.

- Я не против, Лара. Говорил уже об этом раньше. Я чувствую ответственность. Он мой друг и причинил тебе боль. Я надеру ему задницу. Я не одобряю то, как он к тебе относился. Мне не нравится, что он заставил тебя плакать.

Она потянулась за салфеткой.

- Я думала, тебе все равно. Что ты говорил о природе? Не предполагала, что такой, как ты, будет успокаивать женщину, потому что она поняла, насколько была глупой.

- Не говори так. - Его голос, казалось, посуровел, и Коннор снова схватил ее за плечи. - Ты не была глупой. Найл был эгоистом. Он знал, что ты чувствуешь, и должен был быть с тобой честен. - Он отпустил ее и сделал большой вдох. - И ты права. Это не совсем в моей природе.

- Я думала, природу изменить нельзя.

- Ты не можешь ее изменить, Лара, но, может быть, иногда человек может вытащить на поверхность то, что было давно похоронено. Может быть. Я не знаю. Я просто… Пойдем выпьем что ли.

Было очевидно, что ему некомфортно, и так, как он был добр к ней, она позволила ему закрыть тему.

- Все нормально. Думаю, мне пора спать. Я останусь здесь на ночь.

Коннор перевел взгляд с нее на кушетку.

- Нет.

- Нет? Что это значит?

Он не ответил, просто наклонился и поднял ее на руки, просунув одну под ноги, а вторую за спину. Он держал ее, словно она ничего не весила, и пошел к выходу из кабинета.

- Что ты делаешь? «Нет» не значит «хватай меня, как мешок с мукой».

Он послал ей сумасшедше сексуальную улыбку.

- Мешок с мукой я бы носил по-другому. И я не позволю тебе мучиться всю ночь. У тебя был тяжелый день, и я уложу тебя в постель. Это часть моей работы.

Казалось, он знал, куда идти. Он прошел через гостиную мимо гостевой ванной прямо в спальню.

- Раздевайся. Мы будем спать. Проснемся, и утром все будет казаться лучше. Ну, все, кроме завтрака. Я полагаю, что там будет много тофу-бекона, но я его съем, если ты снова улыбнешься.

Когда он поставил ее на ноги, она послушно достала пижаму и прошла в ванную, чтобы переодеться. И увидела себя в зеркале. Ого. Неудивительно, что он забеспокоился. Лицо покраснело и опухло – она не умела плакать красиво. Лара умылась. Коннор прав. Утро вечера мудренее.

Она была хреновой оптимисткой.

Когда Лара вышла из ванной, он уже лежал в постели. Верный своему слову, он занял левую сторону кровати, которая ближе к двери. Линкольн уже спал на маленькой подстилке, что она купила для него и поставила в углу комнаты. Теперь она пожалела, что он не спит с ней. Единственный свет в комнате исходил от лампы на стороне Коннора, и ее поразила интимность ситуации. На нем не было рубашки, и его широкие плечи и четко очерченные мышцы груди оказались выставлены напоказ. Они были в спальне одни.

- Ложись, принцесса. Сегодня ночью мы будем только спать, и, клянусь, я остаюсь так близко только потому, что верю, что могу тебя защитить. Думаю, ты будешь лучше спать, зная, что я рядом. А если позволю себе лишнее, то можешь позвонить президенту и рассказать ему, какой я мудак.

Она скользнула на свою сторону кровати, но не раньше, чем увидела на Конноре боксеры. Она поерзала, пытаясь успокоиться. К счастью, кровать была королевского размера, но Коннор был невероятно большой. Он занял больше половины кровати.

Свет погас.

- Сочувствую насчет Найла, - пробормотал он.

- Все нормально. Я переживу. – Так и будет. У нее есть проблемы похуже, чем мальчик, притворяющийся мужчиной.

- Он тебя не заслуживал.

Она позволила его словам согреть ее и заснула гораздо быстрее, чем ожидала.