Лара изогнулась, медленно подползая к нему, отчего ее грудь подпрыгивала, заставляя член отвердеть до боли. Она сидела на коленях, положив руки на бедра и смотря на него.

- Ты прекрасен. Я никогда не знала никого, подобного тебе.

Все внутри него сжалось. Она совершенно его не знала. Не имея возможности поправить ее, он попытался оправдать свой обман. Если бы он не начал ее преследовать, Роман послал бы кого-то другого, кто бы даже не пытался ее защитить. Он все еще мог сделать всё правильно. Он и сделает.

- Иди сюда, - сказал он. - Дотронься до меня.

Ему нужно замедлиться, почувствовать ее руки. Теперь, когда он забрался в ее постель, он хотел сделать это медленно. У них будет только один первый раз.

И Коннор, черт возьми, удостовериться, что он не будет их последним.

Когда он превратился в сентиментального старика?

Пока он размышлял, Лара встала перед ним. Она прикоснулась ладонью к его груди и провела по коже, находя пальцами шрамы. Она погладила тонкую белую линию на бицепсе, оставшуюся от удара ножа в Макао, проследила следы рваной раны вдоль ребер, куда в него выстрелил двойной агент в Дубаи.

Она остановилась у самой недавней раны, небольшого, но скверного шрама от клинка, который Грета вонзила ему в грудь. Она наклонилась и прикоснулась к нему губами.

Воздух раскалился от страсти. Ощущения пронзили его.

Ошеломленный Коннор не мог шевельнуться и едва смел дышать, пока она покрывала поцелуями его грудь. Ее волосы ниспадали на его кожу, мягкое прикосновение, которое только усилило его восприятие. Как будто ему нужно быть более чувствительным к ее касаниям. Его член был тверд настолько, что скоро упрется ей в живот в отчаянной попытке обратить на себя внимание.

Наконец ее руки добрались до его бедер.

Она прикусила нижнюю губу и осторожно провела рукой по непокорному члену. Кончики пальцев нашли головку его члена, и она казалась совершенно увлеченной появившейся там жемчужной каплей. Это было доказательством того, что он как никогда близок к краю. Она провела большим пальцем, и ему снова пришлось бороться за контроль.

Он больше этого не вынесет. Не сможет выдержать ее прикосновения ни секундой больше, сорвется.

- Ложись на кровать. Я хочу, чтобы твоя задница была на краю, колени в воздухе, широко разведены.

- Что? - Она покачала головой, как будто не расслышала.

Он запустил руку ей в волосы и потянул за них, вынуждая ее запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.

- Ты. Кровать. Край. Разведенные ноги. Я собираюсь тебе отлизать, а ты в это время будешь неподвижно лежать.

Ее дыхание перешло в сексуальные всхлипы. Ее тяжелая грудь с жёсткими сосками, вздернутыми вверх в купе с порозовевшими щечками и расширенными зрачками, были как барометр ее возбуждения. Не прошло и трех минут после ее первого оргазма, как она снова

начала извиваться.

Он мог взять ситуацию под контроль, заставив ее умолять.

- Сейчас же.

Она кивнула и чуть не споткнулась по дороге. Решив повиноваться, Лара делала это со всем энтузиазмом, с которым подходила к любому делу. Если она и чувствовала сейчас себя неловко, то это было незаметно. Ее грудь подскочила, когда она откинулась на кровать и раздвинула ноги.

- Я всегда хотела знать, на что это похоже.

Как она могла заставить его смеяться посреди чего-то столь чертовски серьезного? Или породить эту резкую боли в груди от осознания, что никто никогда ранее не дарил ей такого удовольствия. В ее действиях не было ни капли притворства. Она не пыталась соблазном выведать у него секреты. Не пыталась одержать верх. Она просто хотела, чтобы он снова заставил ее кончить, заставил ее кричать и с энтузиазмом подчинилась бы любому его приказу, чтобы получить свое.

- Коснись себя. Погладь киску. - Он должен был быть очень конкретным.

- Я делала это раньше, - сказала она, краснея. Лара покачала головой, но ее рука стала опускаться вниз по ее телу, и она мягко погладила себя по половым губам.

Он опустился на колени, расположившись прямо напротив влажных опухших складочек. Ее пальчики с розовым маникюром уже блестели от ее собственного возбуждения. Он сделал это с ней, заставил истекать соками.

- Никто никогда не пробовал твою киску? Продолжай себя гладить.

Не в силах пошевелиться, он наблюдал за движениями ее пальцев.

Ее голос был глубже, чем обычно, немного хрипловатый.

- Тому никогда не нравился оральный секс.

- Так безразлично, - цыкнул Коннор. - Ты не получишь то, что хочешь, пока не попросишь правильно.

- Пожалуйста, займись со мной оральным сексом.

- Ты издеваешься?

- Пожалуйста, коснись меня ртом. Моей киски. - Она была такой милой, когда смущалась. И определенно немного запыхалась. - Да, я хочу, чтобы ты коснулся ртом моей киски, а потом облизал. Выпив слишком много, Кики рассказывала, насколько это хорошо.

- Лучше называть это пожиранием киски. Именно это я собираюсь сделать. Приоткрой губки. И почему это Том не захотел попробовать такую сладкую киску. – Он чувствовал аромат ее возбуждения, мускусный и чистый.

- Он говорил, что это неестественно.

- К черту его. - Коннор наклонился вперед, нежно схватив ее за запястье и приложив пальцы к своим губам. Пока она, не отрываясь, смотрела на него, он всосал ее покрытые нектаром пальцы в рот и облизал дочиста. - Он чертов идиот. Ты чертовски вкусная, и я покажу тебе, что ты чувствуешь, когда тебя поедает большой плохой волк.

Он наклонился вперед и провел языком прямо по клитору. Лара ахнула и чуть не упала с кровати.

Коннор остановился.

- Не двигайся, или я свяжу тебя и буду снова и снова подводить к краю. А затем так и не дам кончить.

Она замерла.

- Звучит ужасно. Но чувствую я себя даже лучше, чем говорила Кики.

- И больше не упоминай Кики или кого-то еще. Только ты и я, больше никого во всем мире. Понятно?

- Да. - Ее тело все еще было неподвижно, но он мог чувствовать ее дрожь.

- Кто собирается тебя трахнуть? - Ему нравилось слышать его имя на губах.

- Коннор. Мой Коннор.

Это значило для него больше, чем он готов был признать.

- Только я.

Он никогда не задавался вопросом, что будет с его любовницей после того, как они закончат. Во время учебы в университете они с Дэксом много раз делили женщин. В Йеле были женщины, целью которых было переспать со всеми шестерыми. Коннор только пожимал плечами и ждал своей очереди.

Мысль о том, что кто-то еще коснется Лары Армстронг, сводила его с ума. Какой-то первобытный зверь внутри него взглянул на нее и решил, что она принадлежит ему, - и его высокофункциональный ум может идти к черту.

Он опустил голову к ее киске и вкусил ее. Он лизал, сосал и слегка покусывал. Все это время Лара хныкала и кричала, каждый стон отдавался прямо в его члене. Он наслаждался каждым ее миллиметром, отодвинув капюшончик клитора. Эта жемчужина была набухшей и вспыхивала сладкой болью при малейшем прикосновении.

- Пожалуйста. Пожалуйста, Коннор.

- Пожалуйста, что, принцесса? Ты помнишь, что я сказал тебе в первый день, когда мы встретились? Я сказал, что ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, если я не займусь с тобой любовью, пока ты не попросишь. Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Думаю, я не буду заставлять тебя вставать на колени, вежливая просьба тоже подойдет.

- Пожалуйста, займись со мной любовью, Коннор.

- А теперь чуточку пошлее.

- Пожалуйста, пожалуйста, трахни меня.

- С удовольствием, принцесса. - Он всосал клитор между зубами и был вознагражден криком, который мог бы заставить полицейских начать штурм квартиры. Она выкрикнула его имя, пока он дарил ей наслаждение. Ее ноги дергались в спазмах, и, к тому времени, когда он поднял голову, все ее тело покраснело и дрожало.

Лара лежала, совершенно истощенная, прикрыв глаза. Она не могла ни о чем думать. Это было ясно. Он мог делать все, что хотел. В этот момент она была его, душой и телом, и все, что ему нужно было сделать, это подарить ей несколько оргазмов. Это может сработать. Их отношения могут сработать. Он мог оберегать и защищать ее. Ей никогда не придется узнать всю правду.