– Что?

– Ад.

– Нет!

– Да, потому что бог на небесах. Там было нужно прятаться, а ты ошибся, поэтому господь и отвернулся от тебя.

– Нет, не может быть!

– Может, дружок, пришло время ответ держать за свои грехи.

– Что вам нужно? – дрожащим голосом произнёс водонос. – Кто вы?

– Не бойся, мы не посланцы ада, мы из милиции, – успокаивал задержанного Аверьянов. – Ты нам сейчас всё расскажешь, и тебе сразу станет легче, Бог тебя полюбит. Облегчи душу.

– Что, что рассказывать?

– Для начала, за что ты хотел убить Володю Волынского?

– Я ничего не знаю.

– Отвечай, – приблизившись к задержанному, гневно выкрикнул следователь.

– Это не я, меня, меня…

– Не мямли.

– Мне нужен адвокат.

– О как, – удивился до этого не принимавший участия в разговоре, Хлебников. – Вот тебе и божий человек.

– Действительно говорят, что на бога надейся, а сам не плошай, – дополнил Аверьянов. – Только ты, Андрей, или как там тебя, не надейся, что мы пойдём у тебя на поводу. Ты не в том положении, чтобы ставить нам условия. Твоего помощника мы задержали, он уже даёт показания. Мы вычислили вашу группу, и ваш вождь, господин Лепёхин, узнает от нас, что продал его ты.

Услышав имя духовного лидера, водонос вновь вздрогнул, что не осталось незамеченным для следователя.

– К тому же доказательств о твоём участии в покушении на убийство Вовы Волынского и убийстве Дениса Попова у нас предостаточно. Тебя все видели, опознают.

– Если вам всё известно, что вы ещё от меня хотите?

– Подробностей.

– Я ничего не скажу, – обретя твёрдость в голосе, заявил задержанный. – Хотите – бейте, только я на вас жаловаться буду.

– Ах ты, гнида! – с негодованием выкрикнул Хлебников.

– Успокойся, – остановил товарища Аверьянов. – Бить мы его не станем.

– Ага, – заулыбался водонос.

– Мы просто тебя прибьём, – спокойным голосом произнёс Аверьянов. – Да убьём, и делу конец. Посуди сам, за тебя никто не вступится. Место глухое, ты скрывался под землёй. Кто тебя прибил – неизвестно. Пошёл за водой, оступился и упал в канаву, шею свернул. Быстрая смерть. А мы нашли твоё бездыханное тело. Проведём опознание, тебя все узнают. Преступление будет раскрыто, дело прекратим за смертью обвиняемого. Никакой мороки. Все довольны. Прокуратура и суд, потому что не придётся возиться с тобой. Мы, потому что дело раскрыто, получим звёздочки и ордена.

– А что, и вправду хороший расклад, – согласился Хлебников.

– Значит, так и решим.

Аверьянов поднялся, прошёлся вдоль кустарника, осматривая место. Увидев большой раздвоенный на конце в виде рогатины сук, он поднял его, и, подойдя к водоносу, прижал суком его шею.

– Иди, подыщи подходящее место, – обратился Аверьянов к товарищу, – а я его постерегу.

– Чего далеко ходить, вот высокий уступ.

Хлебников развернувшись к водоносу, чтобы тому было хорошо видно, показал рукой на находившуюся в ста метрах небольшую площадку, заканчивавшуюся крутым обрывом.

– Оттуда и сбросим.

– Подойдёт, – согласился Аверьянов.

– Вот и решили проблему.

– Потащили.

– Сам пойдёт.

Хлебников взял из рук следователя рогатину и с силой ударил водоноса в живот. Мужчина скрючился от боли. Тогда Хлебников, не давая водоносу отдышаться, схватил его за ворот, и, подталкивая коленом, потащил к выбранному для казни месту.

– Шагай, гад.

Водонос не на шутку испугался, стал выть, он еле передвигал ногами, стараясь сесть на землю. Но крепкие руки оперативника удерживали его, а чувствительные удары коленом под зад заставляли, хотя и медленно, двигаться вперёд.

– Шагай, шагай, – повторял после очередного удара коленом Хлебников.

Пройдя треть пути, Хлебников, взглянув на идущего рядом Аверьянова, предложил передохнуть.

– Давай перекурим, а то устал тащить этого борова.

– Может, дотащим, и дело с концом, а то ещё до дома добираться, – серьёзно ответил следователь.

– Я правду подустал.

– Я помогу.

– Только минутку, дух переведу.

– Хорошо, отдохни чуток.

Хлебников отпустил мужчину, который упал на землю и замер, лишь изредка всхлипывая.

Оперативник, тяжело дыша, сел рядом на камень. Аверьянов, показывая свою нервозность, стал ходить вокруг, рассказывая товарищу, как он провёл весело вчерашний вечер.

– Знаешь, я вчера был в гостях в одном приличном доме. Изысканное общество, кормили отменно. Блюда – произведения искусства, даже прикасаться боязно. Отличная музыка. Что ни говори, жизнь прекрасна.

– Я тоже вчера оторвался по полной, – поддержал товарища Хлебников. – С ребятами рванули пивка баварского со свиными ножками. А какие с нами девочки были! Королевы.

Ведя беседу, друзья внимательно следили за лежащим на земле мужчиной. Как только он прекратил всхлипывать и умолк, Аверьянов обратился к товарищу:

– Отдохнул? Потащим этого дальше.

– Вроде передохнул.

Хлебников встал, потянулся, и, всматриваясь вдаль, театрально сделал заключение:

– Какая красота, живём, суетимся, не видим, что вокруг творится. Вот так помрёшь, а в жизни ничего и не увидел.

– Это точно.

Ведя разговоры, друзья украдкой посматривали за лежащим на земле человеком, изучая его реакцию на слова.

Водонос лежал молча. Почти не шевелился, лишь изредка морщил лицо, которое приобретало страшный вид полностью разбитого и потерянного человека. Психологически он был сломлен, едва сдерживал себя, чтобы не закатить истерику. По крайней мере, так казалось конвоирам. Ещё одно, самое незначительное усилие – и лежащий на земле мужчина сорвётся и пойдёт на контакт.

– Всё, пора, – грозно выпалил Хлебников.

Он подошёл, намеренно делая большие шаги, к водоносу, ухватил его за шиворот, и, потрясая, приподнял с земли.

– Отдохнул, теперь в путь, навстречу с вечностью.

Хлебников потащил жертву к уступу. Водонос почти не сопротивлялся, его ноги волочились по земле, задевая камни и корни кустарника.

Вдруг, совершенно неожиданно для конвоиров, он, словно обретя неведомые, скрывавшиеся в нём силы, крепко упёрся ногами в каменистую почву, и, рванув в сторону, освободился от цепких рук оперативника. При этом Хлебников потерял равновесие и упал, приземлившись на заднее место. Растерялся шедший сзади Аверьянов, по крайней мере, несколько секунд он не мог ничего предпринять. У водоноса появилась возможность попытаться убежать от конвоиров.

Но он не побежал. Тяжело дыша, развернувшись к милиционерам, он упал на колени, прижав дрожащие руки к груди, и что-то забормотал. Похоже, веря, что наступили последние минуты его жизни, решил помолиться.

Хлебников и Аверьянов обступили молящегося мужчину, но перебивать молитву не стали. Он имел право попытаться вымолить у бога свои грехи. Они стояли и терпеливо ждали, пока арестант закончит молитву.

Молился водонос недолго. Перестав бормотать молитву, не поднимаясь с колен, он посмотрел на конвоиров, и тихо, голосом обречённого человека, стал молить о пощаде.

– Не убивайте меня, грешен я. Бог не простит меня. Не убивайте меня, я всё расскажу. Только не убивайте меня.

– Встряхни его, – обратился Аверьянов к товарищу.

Хлебников поднял арестанта, отряхнул его колени от меловой пыли, и, усадив на ствол поваленного дерева, предложил выпить воды. Он протянул задержанному баклажку, на самом дне которой было немного минеральной газированной.

– Попей, полегчает.

Водонос вцепился в баклажку и одним махом опорожнил её.

Он находился в состоянии крайнего напряжения, продолжал тяжело дышать, иногда вздрагивал. Руки его дрожали. По всему было видно, что арестант немного не в себе. Однако медлить с разговором было нельзя. Его настроение могло измениться.

Аверьянов включил диктофон и начал допрос.

На следующий день, на утренней планёрке, Аверьянов докладывал начальнику о задержании сектантов и о результатах их допросов.