Вышло так, что первым позвонил Егор. Нелли побросала в отцовскую машинку аппаратуру, какую нашла, векторный трансформатор, и рванула на помощь. Что ж, удастся ли незадачливому эксперту выручить бедных ребят без особых знаний и умений, но с вагоном решительности и смелости за плечами? Посмотрим.

Егора разбудила музыка. Проснувшись, он долго не мог понять, где находится. Поняв, резко уселся на кровати. Ночь. За окнами – полная чернота. Комната освещается ровным пламенем небольшого, неизвестно кем зажжённого, камина. Мирно потрескивают дрова. Сопит Варвара, чемпионка мира по сну, заботливо укрытая одеялом. Антуан и Мими, их новые знакомцы, прильнули друг к другу и не подают признаков жизни. Наверное, тоже дрыхнут. И отчётливо раздаётся музыка, словно где-то невдалеке играет настоящий симфонический оркестр. Это в пустом, давно заброшенном доме!

Егор вскочил и удивился: комната вроде стала другой. Всё казалось новеньким, ярким, блестящим, даже при таком тусклом свете. Вон как ярко отблеск камина отражается в натёртом до блеска паркете.

Музыка, однако, не утихала. Егор осторожно подошёл к двери, вынул ключ, заглянул в замочную скважину и обомлел: в светлом роскошном коридоре сияли десятки свечей, зала была залита светом, ярко блестел паркетный пол, и то здесь, то там, беседуя, ходили люди – разряженные кавалеры и дамы. А за дверями залы вообще толпились. Бал! Невероятный бал в чьём-то волшебном сне.

Егор бросился будить сестру: она ему не простит, если такое не увидит!

– Что, в садик? Уже? – пробормотала Варвара и повернулась на другой бок. А когда, наконец, прочухалась и заглянула в замочную скважину, захихикала от восторга. Вскоре у двери разразилась маленькая драка за право обосноваться у зрительного отверстия.

– Ах, какие вы беспокойные, право, – проворчал разбуженный Антуан, – хотите посмотреть – идите в залу. Внимания на вас никто не обратит, поверьте мне. Их же нет. Они даже не тени, не туман. Они просто сон. А Красный вас больше не тронет – побоится Его. Идите же, друзья. Доброй ночи.

Были вы когда-нибудь на балу? На настоящем балу? Ясное дело, не были. А вот Егор с Варварой побывали, словно через дверцу шагнули в реальное прошлое. Любой историк отдал бы любые деньги, отдал бы десять лет жизни, чтобы оказаться на их месте. Однако повезло им, а не какому-то историку.

Детям поначалу было слегка не по себе. Сон не сон, выглядели-то все словно живые. А ну как обернётся кто-нибудь строгий, и спросит: «Вы что здесь делаете?». Но никто не обращал на них ни малейшего внимания.

Ах, как вокруг стало красиво! Не было ни густой пыли, ни паутины, ни плесени. Не висели отпавшие обои. Отражения огоньков огромной хрустальной люстры и множества свечей, словно в озере, плавали в блестящем узорчатом паркете. Голубые стены, белые колонны, портьеры на высоких окнах поражали небесной чистотой. Везде корзины с цветами. И посреди всего великолепия, будто лебеди, проплывали танцующие кавалеры и дамы. Красотою и согласованностью движений они напоминали выступление труппы Большого театра, не меньше.

Дамы походили на сказочных принцесс. Все, как одна, стройные что тростинки, с осиными талиями, в пышных, невероятно роскошных платьях. На гордых белых шеях то и дело посверкивали капельки драгоценных камней.

Кавалеры были облачены в странные тёмные пиджаки, короткие спереди, и длинные, почти до колен, сзади. (Скажем по секрету, такой пиджак называется фрак. Их до сих пор носят артисты и богатые люди на важных мероприятиях). На ногах – короткие белые штаны до колен, белые чулки и чёрные туфли. Волосы чудные – с хохолком на лбу и дорожками-бакенбардами по бокам лица. Прикольно на первый взгляд. Но держались господа с редким достоинством. Особенно парочка усатых военных в ярких мундирах с золотыми круглыми погонами-эполетами.

Танцующие, казалось, ничего особенного не делали – просто вышагивали плавно под величавую музыку, чуть приседая на каждом третьем шаге. То двигались по кругу, то выстраивались в колонну, то становились друг напротив друга и сближались, высоко приподнимая вверх руку. Вроде бы ерунда, но так завораживало спокойной торжественной грацией, что и Егор и Варвара не могли отвести глаз.

Наконец, танец, называемый, кстати, полонезом, с него обычно начинались в то время балы, завершился. Кавалеры развели дам по местам, и, поклонившись, разошлись. Дамы, картинно раскинув юбки и скромно сложив руки, уселись на стулья и диванчики. Словно крылья мотыльков, заработали длинные веера.

Многие гости дефилировали по зале, переходили из комнаты в комнату или в коридор. И хотя полонез давно закончился, двигаться все продолжали плавно и красиво, будто по жизни танцевали вечный танец без музыки.

Убедившись, что их не замечают, наши герои осмелели и прошлись по комнате, смежной с залой. Поглазели на музыкантов. А вы как думали? В то время не изобрели магнитофонов, музыкальных центров и стереосистем. Музыка была исключительно живой, поэтому её ценили и любили.

Варвара, как водится, принялась ставить рожки и корчить рожицы играющим в карты солидным господам, что ей вскоре надоело: никто ровным счётом ничего не замечал. А у длинного стола с отборными блестящими фруктами и всевозможными старинными сластями детей ждало жестокое потрясение: их руки проносились сквозь манящие яства, будто сквозь пустое место. Прошу заметить: с утра у них во рту не было ни крошки еды и ни капли воды.

Вскоре, однако, произошло событие, заставившее детей на время позабыть про голод.

Внимание наших героев привлекла детвора, стайкой порхнувшая по залу – два мальчика и три девочки. Разодетые не хуже взрослых, они весело спешили куда-то – так и вы, наверняка, любите болтаться под ногами приглашённых гостей. Варвара и Егор помчались следом. Дети забежали в коридор левого крыла.

Одна из девочек, в пышном голубеньком платье, взмахнув золотистыми кудряшками, вдруг остановилась.

– Мари, Мари! Давайте же скорее, – окликнул её высокий мальчик в мундирчике, – в библиотеке всё готово.

– Начинайте без меня, Мишель, – девочка махнула рукой, – я должна найти Петра.

Девочка показалась знакомой Егору и Варваре – ну, как же, они видели её днём в зале вместе с хромым мальчиком, когда приняли за привидение. Наши герои остановились. Мари принялась заглядывать в комнаты. В одну, в другую, в третью. Наконец, увидела кого-то и вошла в знакомую нам классную комнату. Наши герои заглянули в открытую дверь. На подоконнике, уставившись в чёрное окно, сидел мальчик в нарядном чёрном костюмчике с белым галстуком-бантом на груди. Тот самый парнишка, кстати, который встретился им днём.

– Петя! – сказала Мари, – почему ты здесь, один? Пошли скорее, скоро мы начинаем разыгрывать пьесу. Будет очень весело.

Петя даже не повернулся. Он явно был чем-то расстроен. Или обижен.

Мари подошла к нему, ласково положила руку на плечо:

– Ты из-за картины, да?

– Представь себе, Машенька, – ответил Петя противным писклявым голосом, и, дёрнув плечиком, сбросил руку девочки, – папенька сказал, что её нельзя никому показывать. Тебя удивляет, что я расстроился?

Маша вздохнула и подошла к парте, на которой лежал большой лист бумаги. Егор с Варварой разглядели рисунок: страшная старуха с косой ковыляла к далёкому домику, в котором мирно горел свет. Жуткий рисунок, от которого в следующую секунду хотелось отвернуться. Папеньку, запретившего показывать картину гостям, можно было понять.

– Петя, дорогой, – сказала девочка, разглядывая картину, – никто не сомневается, что ты талантливый художник. Но не стоит ли тебе рисовать… как бы сказать… повеселее, что ли?

– Я сам решу, как мне лучше рисовать, сестрица, – буркнул Пётр, вскинув большую лобастую голову, – а ещё попрошу отца, и он научит меня магии. Тогда все у меня поймут…