Но Нелли было не до старины. Ей казалось, утром она видела что-то важное. Видела, но по неопытности не обратила внимания.

Включив свет в зале, она обводила глазами молчаливые экспонаты.

Здесь её догнала тучная Маргарита Викторовна:

– А ну, сейчас же покиньте помещение музея! Иначе я вызову милицию. Хулиганка!

Нелли поправила очки на переносице – кажется, она увидела:

– Маргарита Викторовна, а это что за картина в углу?

– Ну, знаете, – всплеснула руками смотрительница, – это, кстати, один из наших самых ценных экспонатов. Картина крепостного художника первой трети девятнадцатого века.

– А что за дом на ней изображён?

– Откуда я знаю? Помещичья усадьба. У нас в районе таких нет… Э! Э! Э! Что вы себе позволяете?

Последняя фраза раздалась, когда Нелли Карловна бросилась к картине и принялась снимать её со стены.

– Караул, грабят! – заорала Маргарита Викторовна и отважно бросилась на защиту музейного имущества. Она схватила девушку, но та ловко оттолкнула женщину, и хранительница грузно шлёпнулась на старинную кушетку. А Нелли перевернула картину и прочитала на обороте: «Родовое имение графов Щелкановых в год 1825 от Рождества Христова». Рядом стояла подпись талантливого художника-крепостного, но личность художника девушку никоим образом не интересовала. Всё, что Нелли хотела узнать, она уже узнала.

Она перевернула картину в нормальное положение, и ловко увернувшись от разъярённой Маргариты Викторовны, сняла нарисованный особняк на камеру мобильного телефона.

Вскоре Нелли Карловна выскочила из музея в тёплую и влажную тишину вечерней улицы и устремилась к своему верному «Жуку». У наших героев появился шанс на спасение.

Интересно, что происходит с ними в таинственном доме? Отошли ли они от последних потрясений?

Наши герои, Егор и Варвара, в этот самый момент думали не о странностях дома, полного кошмаров, а о дедушкиной жареной картошке. О бабушкиных щах, о макаронах по-флотски, об овощном салате и котлетах. О солянке и пирожках. Словом, о том, что они могли преспокойно съесть, оставшись дома, а не шляясь по заброшенным тропинкам. Надо вам сказать, воображение в такие моменты болезненно обостряется, и произведения нехитрой домашней кухни стояли перед их глазами будто наяву, наполняя комнату чудесными ароматами. Казалось, стоит протянуть руку… Вы, поужинавшие или пообедавшие каких-нибудь полчаса назад, не представляете, какое это мучение – голод.

Они прилегли на широкую кровать за ширмой, в той самой комнате, где познакомились с Антуаном и Мими. Эта комната почему-то казалась им наиболее безопасным местом в доме. Для верности Егор запер дверь на ключ – от Красного, и мало ли какой другой нечисти.

Кровать вдруг начала мерно покачиваться. Комната растворилась, превращаясь в райский сад, с широколистными пальмами, лианами и диковинными цветами. Между лепестками в золотистых облачках пыльцы порхают заморские бабочки и райские птички, за деревьями гордо прохаживаются розовые длинноногие птицы. Кожу согревает ласковое солнышко… Мгновение – и они уже в ночном королевском парке: дворец со шпилями и башнями блистает огромными окнами, играет невидимый королевский оркестр, медленно прохаживается публика в причудливых масках с длинными носами. И вдруг в небе расцвёл огненный красный цветок необычайной красоты – и с громом рассыпался мириадами сверкающих брызг. Затем вырос второй – словно из золотистых пёрышек. Третий – синий фонтан. И дальше – один красивее другого. Минут пять они любовались сказочным фейерверком.

А потом вдруг ночное небо обратилось ярко синей толщей океана, и мимо заворожённых детей порхнули стайки разноцветных рыбок, закружились томные мечтательные русалки … Чего только не увидели наши ребята в тот вечер. Ни в одном 3D-кинотеатре не покажут подобных чудес. Неведомый хозяин убаюкивал и развлекал их.

За целый день они не смогли ни встретить его, ни предположить, кто он такой. Похоже, он хотел сделать всё, чтобы детям в доме было весело и хорошо. Вот только накормить не мог. И характер у него был на редкость вспыльчивый.

О-о-о, в этом они смогли убедиться неоднократно. Например, когда Егор отказался играть с невидимым противником в шахматы, дверь пред его носом хлопнула так, что посыпалась штукатурка. Когда Варвара сняла искристое украшение с белыми камушками, лёгшее ей на шею в одной из комнат, дружно запрыгали стулья и задвигались ящики стола. Когда они прекратили танцевать под звуки заигравшего вдруг рояля, в них полетели тетрадки с нотами. Но круче всего неведомый хозяин разозлился, когда Егор попытался ненавязчиво потрогать ручку входной двери. Невидимая сила подбросила их вверх и встряхнула так, что зубы лязгнули у бедных детишек. Перечить неведомому хозяину больше не хотелось.

В течение всего дня дети пытались разговориться с обитателями странного дома – с вздыхающим лосем в холле, или с мраморной головой лысого дядьки в зале. Куда там! Все притворялись неживыми, хотя, может, и не притворялись, кто их разберёт. Ответили им лишь однажды, да и то единственной фразой. Строгий старичок с портрета в столовой, напугавший их вчера, сурово сказал Егору:

– Молодой человек, не отрывайте меня от философских размышлений, – и отвернулся.

Их осторожность можно понять, памятуя о печальной участи Антуана и Мими.

Хотя погода к вечеру не особо улучшилась, хозяин больше не засыпал. По крайней мере, со странным кошмаром им встретиться не довелось.

Уже совсем к ночи, при бесцельных скитаниях в доме, они случайно наткнулись на комнатку, которую до сих пор каким-то чудом не заметили. Эта комната вновь заставила Егора сильно задуматься. Судите сами.

Не успели они туда войти, на столе зажглась лампа в виде черепа и уставилась на них двумя мерцающими глазницами. Тусклые оранжевые отблески легли на столешницу и пол. Похоже, чей-то кабинет – с массивным голым столом, на котором и горела лампа, секретером, книжным шкафом и диваном за стеклянной ширмой. На кожаном диване продавленная серая подушка, чёрный балахон вместо одеяла, в углу – груда грязной посуды. Живший здесь совсем не заботился о чистоте и комфорте. Он был явно одержим какой-то бесовщиной. Ширма исписана жуткими символами. Кипа книг с чёрными обложками и готическими буквами, тёмные свечи в подсвечнике, карандаши, бумага, и повсюду: на столе, на стенах, на диване, на полу – жуткие рисунки, похожие на те, что Егор видел в школьном учебнике. Только куда более искусные, живые, страшные и безумные. Невообразимые чудища, демоны, привидения, карлики, уродливые лица, раскрытые от ужаса рты – стоило приглядеться к ним, и они оживали. Шипели, стонали и тянулись к бедным нашим героям своими конечностями, с которых капала кровь, слизь или грязь. Дети словно заглянули в душу злобного безумца, полную ужасных видений.

Среди рисунков один показался им знакомым: старуха с косой, злорадно улыбаясь, направляется к уютному домику. Они уже видели этот рисунок – во сне. Его нарисовал хромой мальчик Петя. Выходит, и остальные рисунки он нарисовал.

М-да… получается, ситуация не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Человек, нарисовавший такое, уже не представлялся безобидной жертвой коварного хозяина. Может, Пётр обманывает их? Стоит ли тогда разыскивать ключ и выручать безумца из заточения?

Не сговариваясь, Егор и Варвара выскочили из жуткой комнаты.

Так и прошёл бесконечный сегодняшний день. Наконец, дети задремали посреди просторной кровати. А снилось им… Что бы вы думали? Ну, конечно: дедушкина жареная картошка, бабушкины щи, макароны по-флотски и котлеты. Ну, пусть хоть во сне покушают, бедняги.

Егор проснулся от странного тихого стука. Оглядел комнату. За окнами – сиреневое ночное небо с искорками звёзд, чёрные очертания леса. В комнате – густая тень, лишь переливаются в камине тлеющие угольки. Тишина. Пробили вдалеке часы. Дин-дон, дин-дон, дин-дон. Глубокая ночь.