– А! – заорал он и шарахнулся в сторону, взмахнув странного вида лампой на верёвочке. Потом, правда, опомнился, вгляделся в них и заявил, будто они расстались полчаса назад:

– Егор, блин, ты умный? Так пугать.

– Там сзади привидение! – запрыгали Егор с Варварой. – Бежим отсюда.

– Какое привидение? – удивился Сашка.

– Старик какой-то, борода светится…

– А, – Сашка махнул рукой, – никакое это не привидение. Я вас с ним щас познакомлю. Вы одни? Так вы сами за мной пришли, ребята? – Сашка расплылся в улыбке. – Спасибо. Я знал: ты, Егор – клёвый чувак.

– А я? – обиделась Варвара.

– Ну, и ты, ясный перец. Здорово, а то здесь совсем тухло.

Он ещё раз поглядел на них и заржал, указывая пальцем:

– Видели бы вы себя, ребята, ей-богу! Как из дурдома сбежали.

Сашка и сам выглядел, понятно, не лучшим образом: грязные волосы всклокочены, щёки ввалились, футболка смялась и засалилась. Бомжонок какой-то. Правда, знаменитый огонёк в глазах нисколечко не угас.

– Ну, пойдёмте, – он направился в ту сторону, откуда недавно шёл. – Вы, наверное, есть хотите? Я, когда сюда попал, дедов валенок готов был слопать. Как он там, кстати, дедулька мой? Скучает, наверное, бедняга? Всех на уши поднял? Родители приехали, небось?

По дороге они поделились своими злоключениями. Рассказ Сашки немногим отличался от рассказа Егора и Варвары. Он тоже, промаявшись несколько дней в пустом доме, согласился на уговоры Красного и решился на бегство. Красный же подло разбудил спящего хозяина, и офигевший беглец был препровождён в подвал самым грубым и безжалостным образом. Похоже, Красный не мудрил, избавляясь от кандидатов в любимчики одним излюбленным приёмом.

– А это что за лампа? Сам сделал? – Егор указал на странную баночку с дырками, сквозь которые на стены коридора падал ровный бледный свет.

– Да нет, что ты. Это всё он.

Тем временем, коридор, повернув несколько раз, вывел их в довольно большую комнату. За время нашей истории мне пришлось описать много комнат. Но, поверьте, о более странном помещении говорить не приходилось.

В комнате было довольно светло, и всё из-за дальней стены, которая снизу до потолка истекала, другого слова не подберёшь, бледным неоновым светом. Стена словно поросла слизистыми полупрозрачными ракушками, служившими источниками странного холодного переливчатого сияния. Как потом выяснилось, ракушки оказались грибами, невесть зачем облюбовавшими пустые подвалы заброшенного дома. Пяток таких грибочков, кстати, лежал в банке, которую Сашка использовал вместо лампы.

Пространство комнаты напоминало бомжатник – невероятное нагромождение всевозможного хлама. Хотя некоторая закономерность в нём наблюдалась: вот лежанка, вот гамак, вот – стол и даже пара каких-то книг на нём.

– Юрец! – вдруг позвал Сашка. – Ты где? Иди сюда!

– Юрец? – удивился Егор. – Какой Юрец? Юрка-следопыт?! Бабы Надин брат?!

– Он самый, – кивнул Сашка, – а ты откуда знаешь?

Юрка-следопыт появился не сразу. В конце концов, Сашка заметил, как тот выглядывает из-за угла и притащил его за руку.

– Смотри, Юрец, это Егор и Варвара, мои кореша. Меня выручать пришли. Теперь мы отсюда точно выберемся.

– Здрасте, – послушно ответил дедушка, смущённо улыбаясь и глядя в пол. Ну прямо маленький ребёнок, которого представляют гостям.

– Здравствуйте, – Егор и Варвара с большим любопытством уставились на странного дедульку со светящимися волосами, худющего, будто узник концлагеря, смахивающего чем-то на Дон Кихота и ведущего себя малолетка малолеткой.

– Давай, это… ребят покормим, – Сашка нарушил паузу. – Они есть хотят.

– И водички бы попить, – добавила Варвара.

– Бис дат, кви цито дат, – скрипучим, как ржавая дверца, голосом загадочно изрёк дедуля, важно подняв палец, и поспешил к дальнему углу комнаты.

– Что он сказал? – потихоньку спросил Егор.

– А, – Сашка махнул рукой, – это он по латыни шпарит всякую хрень. Он здесь учебник по латинскому языку отыскал. Вот и выучил от нечего делать за шестьдесят лет. Чувак, вообще-то, с большим приветом. В салки любит играть, в прятки. Часами готов по подвалу бегать. Или вдруг начинает разговаривать с тем, кто ему мерещится.

– Будешь с приветом, когда в одиночку шестьдесят лет в подвале проведёшь, – посочувствовал Егор, наблюдая за дедулькой.

– Да уж. Я, кстати, сам чуть с приветом не стал, когда его первый раз увидел…

– А чего у него волосы светятся?

– Шестьдесят лет светящиеся грибы жрать – и не так засветишься.

– А вы что, грибами питаетесь? – помрачнел Егор, любивший грибы, как корова бадминтон.

– Нет, гамбургерами, блин, в подземелье будем питаться…

Дедуля тем временем опустил в какую-то яму, словно в колодец, длинную цепочку с банкой, и достал воды. Эта, пахнущая ржавчиной, холодная вода показалась Егору с Варварой самой вкусной в мире. А скользкие светящиеся грибочки, которых им настрогали в маленькие плошки, и которые служили пищей, были не то чтобы вкусными, но, скажем, не противными, съедобными. Приятная тяжесть в желудке – всегда одинакова, после грибочков или после гамбургеров.

– Эдимус ут вивамус, нон вивимус ут эдамус, – выдал Юрец, посмотрев на то, как они уплетают грибы.

После сытного, хоть и грибного, ужина, а, может, уже и завтрака, наших героев потянуло в сон. Разлепляя сонные глаза, Егор наблюдал за Сашкой и новым знакомцем – дедушкой Юркой-следопытом.

Сашка строил планы насчёт их совместного побега, а дедуля, потихоньку избавляясь от смущения, посматривал на них хитроватым заумным взглядом, с каким обычно сообщают странные, неправдоподобные новости, и время от времени изрекал непонятные фразы на латинском языке. Надо же, Юрка-следопыт оказался жив! Вот бабе Наде радость будет, когда они вернутся домой. Ведь они вернутся, Сашка прав. Не могут же они остаться здесь на долгие годы, как этот бедняга. Ведь правда же?

Впоследствии Егор и Варвара не раз думали о том, каково это: оказаться одному в чёрном подвале, освещённом лишь призрачным светом грибов. И это не на день, не на два, даже не на сто дней, не на тысячу. А на долгие пятьдесят лет, точнее, на пятьдесят пять. Двадцать тысяч дней, слившихся в чёрную беспросветную вечность.

Постепенно, из обрывочных рассказов самого деда Юрия, или из его ответов на многочисленные Варварины вопросы, выяснялись подробности этого печальнейшего заточения. Как бедняга бродил в полной черноте, как наткнулся на грибы, как набрёл на тайное убежище, устроенное старым чудаком – одним из графов Щелкановых, чтобы спрятаться в случае захвата поместья французами в 1812 году. Граф даже прожил там несколько дней, о чём и записал в своём дневнике – его прочитал бедный Юрик. Тайник не пригодился графу, зато пригодился Юрику: нашлось много полезных вещей, колодец, и даже несколько книг, в том числе вышеупомянутый учебник латыни.

А потом у Юры появились новые знакомые. Сначала – его ровесник, пионер Мишка, затем – синяя собака Динго и знаменитый мореплаватель Джеймс Кук, оказывается, вовсе не съеденный туземцами. Последующим гостям Юра перестал вести и счёт. С некоторыми он рад был побеседовать, от других, например, от гестаповцев, прятался по всему подземелью. Кое-какие гости сопровождали Юрку до сего дня. К примеру, тот самый пионер Мишка, с которым Юрка поначалу пытался познакомить нового приятеля Сашку. Сашок долго пытался убедить дедушку в том, что Мишка, как и все остальные, на самом деле глюк его воспалённого воображения.

– Я не глюк, – горячо говорил Сашка, – поэтому я могу дать тебе пинка. Или ущипнуть за нос. И тебе будет больно. Мишка же твой такого никогда не сделает, потому что его нет.

– Как же не сделает? – хитро улыбаясь, отвечал Юрка. – Знаешь, как он больно лещи пробивает, когда в карты выигрывает? А дрались мы с ним вообще через день. Хочешь, он и тебе вломит?