(1908 — 1975). Член Президиума ЦК КПСС с 12.07.1955 г. по 04.05.1960 г. Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС с 07.07.1953 г. по 12.07.1955 г. Секретарь ЦК КПСС с 19.12.1957 г. по 04.05.1960 г. Член ЦК КПСС в 1952 — 1961 гг. Член КПСС с 1930 г.

Родился в селе Чернобаевка (ныне Белозерского района Херсонской области Украины) в семье рабочего. Украинец. С 11 лет работал по найму, батрачил у кулаков, затем был ремонтником на железной дороге. После учебы в школе автотракторных механиков работал инструктором-механиком Кустанайского зерносовхоза в Казахстане. В дальнейшем старший механик совхоза «Красный Перекоп» Каховского района Херсонской области, управляющий отделением этого же совхоза. В 1936 г. окончил Азово-Черноморский институт инженеров-механиков социалистического земледелия. Преподавал в Ахтырском техникуме механизации сельского хозяйства. С 1938 г. в аппарате ЦК КП(б) Украины, в 1941 г. избран секретарем ЦК КП Украины. В годы Великой Отечественной войны член военных советов ряда фронтов. Генерал-лейтенант. В 1945 — 1949 гг. первый секретарь Одесского обкома и горкома партии. С конца 1949 г. второй секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1953 — 1957 гг. первый секретарь ЦК Компартии Украины. Сменил на этом посту Л. Г. Мельникова, освобожденного от должности постановлением Президиума ЦК КПСС «Вопросы западных областей Украинской ССР» от 26.05.1953 г. по докладной записке Л. П. Берии как не обеспечившего руководства и за «грубое искривление ленинско-сталинской национальной политики». Во время попытки смещения Н. С. Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС (июнь 1957 г.) был третьим членом Президиума ЦК (А. И. Микоян, М. А. Суслов), не поддержавших эту затею. С 1957 по 1960 г. секретарь ЦК КПСС. Был вторым человеком в партии после Н. С. Хрущева. Возглавлял комиссию ЦК по пересмотру привилегий партийного и государственного аппарата. Были отменены «конверты» — не облагаемые налогом дополнительные регулярные денежные выплаты, внесены предложения о ликвидации «закрытых распределителей», сокращении числа персональных автомобилей. Многие чиновники вынуждены были пересесть с «Чаек» на более дешевые «Волги». «ЗИЛы» оставили только у трех высших лиц в государстве. Остальные члены Президиума ЦК КПСС ездили на «Чайках». Значительно урезали охрану. Н. С. Хрущеву оставили только троих, другим членам высшего руководства по одному охраннику. Однако Н. С. Хрущев вскоре разочаровался в своем протеже. По словам С. Н. Хрущева, сына Н. С. Хрущева, А. И. Кириченко «в роли второго секретаря явно не тянул, народное хозяйство знал слабо, поверхностно, вникать в дело не стремился, зато отличался грубостью и фанфаронством. Отсутствовала у него и широта взглядов, способность охватить проблему во всесоюзном, а тем более в мировом масштабе. Он так и не смог подняться выше уровня послевоенного секретаря обкома». По оценке А. И. Микояна, был хотя и не одаренным, но порядочным, хорошим человеком. На вторую роль в партии не претендовал, но и Н. Г. Игнатову, рвавшемуся к власти, тоже не давал ходу. Сыграл ключевую роль в освобождении И. А. Серова, близкого к Н. Г. Игнатову, с поста председателя КГБ СССР и переводе его начальником ГРУ. Использовал материалы Н. М. Шверника, доказывавшие, что И. А. Серов награбил в Германии имущества на огромную сумму. Соперничал с А. Н. Шелепиным, хотел перевести его первым секретарем Ленинградского обкома КПСС, но наткнулся на резкое возражение Н. С. Хрущева. В 1960 г. снят с поста и отправлен на периферию с понижением — первым секретарем Ростовского обкома КПСС. Заменен Ф. Р. Козловым. Затем переведен на хозяйственную работу. С 1962 г. персональный пенсионер союзного значения. Депутат Верховного Совета СССР 2 — 5-го созывов. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

(28.03.1886 — 01.12.1934). Член Политбюро ЦК ВКП(б) с 13.07.1930 г. по 01.12.1934 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) с 23.07.1926 г. по 13.07.1930 г. Член Оргбюро ЦК ВКП(б) с 10.02.1934 г. по 01.12.1934 г. Секретарь ЦК ВКП(б) с 10.02.1934 г. по 01.12.1934 г. Член ЦК РКП(б) — ВКП(б) в 1923 — 1924 гг. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1921 — 1923 гг. Член КПСС с 1904 г.

Родился в г. Уржуме Вятской губернии в семье мещанина. Русский. Отец много пил, бродяжничал. Мать рано умерла. Мальчика определили в дом призрения малолетних сирот, в котором он прожил восемь лет. В 1901 г. поступил, в 1904 г. окончил за счет благотворительного общества Уржума Казанское низшее механико-техническое промышленное училище. В том же году переехал в Томск, работал чертежником в городской управе, учился на подготовительных курсах Технологического института. Там же вступил в ряды социал-демократов. В декабре 1904 г. введен в состав Томского подкомитета РСДРП. 02.02.1905 г. привлечен в качестве обвиняемого за «участие в неразрешенной противоправительственной сходке» и находился под стражей до 06.04.1905 г. Освобожден, как не достигший 18 лет. Вторично арестован 30.01.1906 г. на квартире казначея Томского комитета РСДРП, освобожден под крупный залог. В третий раз арестован 11.07.1906 г., приговорен Томским окружном судом 16.02.1907 г. к заключению в тюрьме на два года «как член Томского комитета РСД рабочей партии». В июле 1908 г. вышел на свободу, нелегально работал в Иркутске и Новониколаевске (Новосибирске). Скрываясь от преследований полиции, уехал на Северный Кавказ, где продолжил подпольную революционную деятельность. Работал в редакции буржуазно-либеральной газеты «Терек» (г. Владикавказ) корректором, репортером, журналистом. 31.08.1911 г. арестован в четвертый раз в редакции этой газеты по делу о томской подпольной типографии и этапом отправлен в Томск, но 16.03.1912 г. был оправдан окружным судом. Не найдя журналистской работы в Москве, вернулся во Владикавказ, в редакцию газеты «Терек». 26.04.1912 г. появилась его статья «Поперек дороги», впервые подписанная псевдонимом С. Киров. С марта по июль 1917 г. был сторонником буржуазного Временного правительства, восхвалял в газете А. Ф. Керенского, называл его программу «гражданским евангелием» каждого. Статьи того периода позднее не включались в сборники его произведений, ссылки на них и даже упоминание были запрещены. В октябре 1917 г. член Владикавказского Совета, в котором преобладали эсеры и меньшевики. Будучи посланным в Петроград на II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, заполнил анкету, из которой вытекало, что во Владикавказе большевистской организации не было. После Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде и прихода к власти большевиков изменил политическую ориентацию, отрекся от меньшевиков и правых эсеров. Но ни в правительство, ни в большевистский комитет провозглашенной в марте 1918 г. Терской советской республики не вошел. В 1921 г. член партии с 1902 г. Ю. П. Бутягин сообщал о С. М. Кирове члену Центральной комиссии по проверке и очистке партии А. Шляпникову: «...До [19]18 г. он состоял в рядах меньшевиков. В 1918 г. обнаруживал неуверенность в победе советской власти, долго колебался и лавировал. Официально в партию вступил только 1919 г. В проявлении и проведении партийной линии был дипломатически осторожен...» Работа в буржуазной прессе и принадлежность к меньшевикам ставилась С. М. Кирову в вину недоброжелателями даже в пору, когда он был секретарем Ленинградского обкома ВКП(б). С конца февраля 1919 г. председатель Временного военно-революционного комитета Астраханского края. В марте 1919 г. жестоко подавил выступление рабочих Астрахани, недовольных перебоями в снабжении хлебом. Приказал применить против вышедших на митинг все виды оружия, включая пулеметы и артиллерию. Член РВС 11-й армии, Южной группы войск Красной Армии, член Кавказского бюро ЦК РКП(б). Будучи малорослым (160 см), вырастал в собственных глазах, возвышаясь на трибуне над притихшими слушателями. По свидетельствам современников, «упивался своим красноречием», выступая на многочисленных митингах. С 11.02.1920 г. заместитель председателя Бюро ЦК РКП(б) по восстановлению Советской власти на Северном Кавказе. В составе руководства ХI Красной Армии участвовал в освобождении Баку. В июне — сентябре 1920 г. полпред РСФСР в меньшевистской Грузии. С июля 1921 г. по февраль 1926 г. первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана. Пользовался безусловной поддержкой И. В. Сталина и тогдашнего первого секретаря Закавказского крайкома ВКП(б) Г. К. Орджоникидзе. По некоторым данным, выдвинул на руководящую работу Л. П. Берию. 18 — 31.12.1925 г. участвовал в работе ХIV съезда ВКП(б), выезжал с Г. К. Орджоникидзе, А. И. Микояном и Н. К. Крупской на два дня в Ленинград, чтобы прощупать подлинное настроение коммунистов и попытаться повернуть их против Г. Е. Зиновьева, пользуясь тем, что он и ленинградские делегаты находились на съезде. С 08.01.1926 г. по 01.12.1934 г. первый секретарь Ленинградского губкома (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б). Сменил на этом посту Г. Е. Евдокимова, переведенного секретарем ЦК ВКП(б). Возражал против перевода в Ленинград, согласился на условии, что поедет туда на несколько месяцев для борьбы с фракционной деятельностью «новой» оппозиции. Остался на постоянной работе после посещения Ленинграда И. В. Сталиным в апреле 1926 г. В октябре 1926 г. на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в угоду И. В. Сталину предложил вывести из состава Политбюро ЦК ВКП(б) Л. Д. Троцкого и Л. Б. Каменева и отстранить от руководства исполкомом Коминтерна Г. Е. Зиновьева. На этом же Пленуме сам был избран кандидатом в члены Политбюро. На ХVII съезде ВКП(б) группа делегатов в количестве восьми человек, возглавляемая первым секретарем Северо-Кавказского крайкома Б. Шеболдаевым, пригласила на совещание С. М. Кирова и предложила выдвинуть его на пост Генерального секретаря ЦК. С. М. Киров отказался и сообщил об этом предложении И. В. Сталину. На том же съезде избран секретарем ЦК ВКП(б). Причастен к фабрикации в 1931 г. «дела академиков», жертвами которого стали более 500 сотрудников Академии наук СССР. Один из восьми высших руководителей страны, обращавшихся к И. В. Сталину на «ты». Единственный член сталинского Политбюро довоенной эпохи, не носивший усов. Историки все чаще называют его обычным приспособленцем в жизни, примкнувшим к победившему И. В. Сталину. В последнее время обнародованы сведения, опровергшие утверждение о его нравственной «кристальной чистоте». Взяты под сомнение рассказы о простоте и скромности, в прессе появилось много материалов о его барственных привычках в Ленинграде, увлечениях юными балеринами, «шефстве» над Мариинским театром, которому возвращено прежнее название. После убийства С. М. Кирова НКВД выяснил множество фактов любовных отношений с артистками, веселых вечеринок, на которых присутствовала Мильда Драуле, жена его убийцы Л. В. Николаева. Балерины, считавшие Драуле своей соперницей и не проявившие достаточной сдержанности в своих высказываниях на этот счет, были посажены в лагеря «за клевету и антисоветскую агитацию». С. М. Киров одним из первых начал превозносить, восхвалять И. В. Сталина. 17.01.1934 г. выступил на объединенной V областной и III городской Ленинградской партийной конференции с докладом «Сталин — великий организатор побед рабочего класса». Одновременно с февраля 1934 г. секретарь ЦК ВКП(б). Избирался членом ВЦИК и ЦИК СССР. С конца июля по август 1934 г. находился на отдыхе в Сочи вместе с И. В. Сталиным и А. А. Ждановым. С 03.09. по 30.09.1934 г. по решению ЦК ВКП(б) находился в Казахстане. 25 — 28.11.1934 г. принимал участие в работе Пленума ЦК ВКП(б) в Москве. 29.11.1934 г. возвратился в Ленинград. 30.11.1934 г. готовился к докладу, который он должен был сделать на партийном активе во Дворце Урицкого (ныне Таврический дворец) 01.12.1934 г. в 18 часов. Погиб 01.12.1934 г. в 16 часов 30 минут в здании Смольного от выстрела бывшего партийного работника Л. В. Николаева, который на допросе показал: «На третьем этаже Смольного, в 16.30 часов, выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора идет С. М. Киров на расстоянии от меня 15 — 20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что, когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя на 10 — 15 шагов... я пошел за Кировым след, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, я побежал, шагов за пять вынул наган из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя». Выстрел оказался неудачным, убийца остался жив. Л. В. Николаев страдал неврастенией и сердечными припадками, отличался нелюдимым характером. Его жена М. Драуле была красавицей-латышкой, работала в Смольном, была знакома с С. М. Кировым. Новейшими расследованиями установлено, что С. М. Киров и М. Драуле последний свой отпуск провели в одни и те же дни. Ушли день в день и вернулись день в день. Она уехала, оставив на мужа двоих детей: Маркса семи лет и Леонида трех лет. Не исключено, что убийство С. М. Кирова совершено Л. В. Николаевым на почве ревности. В постсоветские времена впервые обнародована обнаруженная в дневнике Л. В. Николаева запись: «М., ты бы могла предупредить многое, но не захотела...» Согласно различным источникам, С. М. Киров обожал женщин, его собственная жена тяжело болела и жила в пригородном доме отдыха. Официальная версия в сталинские времена — пал жертвой заговора троцкистов. В Ленинград срочно выехал И. В. Сталин с рядом членов Политбюро и крупным контингентом войск НКВД. Охранника С. М. Кирова, 53-летнего М. В. Борисова, в прошлом ночного сторожа, вызвали в Смольный для объяснения случившегося. По дороге произошла автомобильная авария, в результате которой М. В. Борисов погиб. Н. С. Хрущевым была запущена версия причастности И. В. Сталина к убийству С. М. Кирова. При Н. С. Хрущеве и М. С. Горбачеве создавались четыре комиссии Политбюро по дополнительному изучению обстоятельств, связанных с этим террористическим актом, брались под сомнение результаты декабрьского расследования 1934 г., однако причастность И. В. Сталина установлена не была. При Н. С. Хрущеве комиссию возглавлял В. М. Молотов, при М. С. Горбачеве А. Н. Яковлев. 25.04.1957 г. он направил в ЦК КПСС записку: «В связи с давностью событий и смертью лиц, которые могли бы внести ясность в это дело, собрать материалы, которые дали бы возможность установить, была ли гибель Борисова результатом умышленного убийства или автомобильной катастрофы-аварии, не представляется возможным. Поэтому считаем целесообразным дальнейшую проверку этих вопросов закончить» (АПРФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 446. Л. 99). Во время обсуждения записки на заседании Президиума ЦК КПСС Н. С. Хрущев сказал: «Молотов занимает гнилую позицию». К. Е. Ворошилов: «Ягода рассказывал: несчастье произошло. Авария машины произошла. Это Ягода сделал. Это мое предположение». Н. А. Булганин: «Убрать хотел Сталин и М.». В. М. Молотов: «Сталин говорил, что Борисова убили чекисты» (АПРФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 446. Л. 100). В заключительном слове на ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.) Н. С. Хрущев впервые на таком высоком уровне взял под сомнение официальную версию гибели С. М. Кирова: «Чем глубже мы изучаем материалы, связанные со смертью Кирова, тем больше возникает вопросов. Обращает на себя внимание тот факт, что убийца Кирова дважды был задержан чекистами около Смольного и у него было обнаружено оружие. Но по чьим-то указаниям оба раза он освобождался. И вот этот человек оказался в Смольном с оружием в том коридоре, по которому обычно проходил Киров. И почему-то получилось так, что в момент убийства начальник охраны Кирова далеко отстал от С. М. Кирова, хотя он по инструкции не имел права отставать на такое расстояние от охраняемого. Весьма странным является и такой факт. Когда начальника охраны Кирова везли на допрос, а его должны были допрашивать Сталин, Молотов и Ворошилов, то по дороге, как потом рассказал шофер этой машины, была умышленно сделана авария теми, кто должен был доставить начальника охраны на допрос. Они объявили, что начальник охраны погиб в результате аварии, хотя на самом деле он оказался убитым сопровождавшими его лицами. Таким путем был убит человек, который охранял Кирова. Затем расстреляли тех, кто его убил. Это, видимо, не случайность, это продуманное преступление. Кто это мог сделать? Сейчас ведется тщательное изучение обстоятельств этого сложного дела. Оказалось, что жив шофер, который вел машину, доставлявшую начальника охраны С. М. Кирова на допрос. Он рассказал, что, когда ехали на допрос, рядом с ним в кабине сидел работник НКВД. Машина была грузовая. (Конечно, очень странно, почему именно на грузовой машине везли этого человека на допрос, как будто в данном случае не нашлось другой машины для этого. Видимо, все было предусмотрено заранее, в деталях.) Два других работника НКВД были в кузове машины вместе с начальником охраны Кирова. Шофер рассказал далее. Когда они ехали по улице, сидевший рядом с ним человек вдруг вырвал у него руль и направил машину прямо на дом. Шофер выхватил руль из его рук и выправил машину, и она лишь бортом ударилась о стену здания. Потом ему сказали, что во время этой аварии погиб начальник охраны Кирова. Почему он погиб, а никто из сопровождавших его лиц не пострадал? Почему позднее оба эти работника НКВД, сопровождавшие начальника охраны Кирова, сами оказались расстрелянными? Значит, кому-то надо было сделать так, чтобы они были уничтожены, чтобы замести всякие следы. Много, очень много еще не выясненных обстоятельств этого и других подобных дел» (ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1962. С. 583 — 584). А. Н. Яковлев опубликовал в «Правде» свою особую точку зрения относительно выводов возглавляемой им комиссии, которая не обнаружила ни следа И. В. Сталина, ни следа чекистов. По мнению А. Н. Яковлева, здесь «не все чисто». Расстрелянные по этому делу в 1934 г. 17 человек, за исключением непосредственного убийцы Л. В. Николаева, в 1990 г. реабилитированы. При этом репутация убитого, как рыцаря без страха и упрека, не подвергалась сомнению. Н. С. Хрущев и М. С. Горбачев  поддерживали миф о здоровом ядре ЦК во главе с С. М. Кировым в противовес И. В. Сталину и его единомышленникам как часть своей антисталинской кампании. По словам видного советского чекиста генерала П. А. Судоплатова, «Коммунистическая партия, требовавшая от своих членов безупречного поведения в личной жизни, не могла объявить во всеуслышание, что один из ее столпов, руководитель ленинградской партийной организации, в действительности запутался в связях с замужними женщинами» (Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 60). Прах погребен в Кремлевской стене на Красной площади в Москве.