— Номи, — низкий голос, звучит непривычно мягко. — Номи, открой глаза. — Но я боялась смотреть на него. Меня буквально душил страх. Ничего не видя, я словно пряталась от предстоящего испытания.

И тут, сново нежное касание. Снова кто-то уверенно проводит по волосам. Глаза распахиваются сами собой. Кайвир. Это он? Как неожиданно видеть этого вечно хмурого «черта» за проявлением ласки.

— Зачем? — Во рту все пересохло, и мой голос звучит глухо и еле слышно. Но он услышал и, не переставая гладить по голове, посмотрел мне прямо в глаза.

— Ты спрашиваешь зачем? Я тот же вопрос задаю себе все то время, что ты здесь. — Его лицо скривилось словно от боли. — Зачем притащил тебя на корабль? Зачем всюду слежу за тобой словно одержимый? Зачем подарил тебе этот дурацкий Камаларис? — От неожиданности я вздрогнула, но он лишь усмехнулся, заметив мою реакцию. — Вот видишь, надеялся расположить тебя к себе, а ты даже и не догадалась, от кого и почему. Ты такая…такая другая. Я теряюсь. С тобой привычная мне логика оказывается бессильна. — Тут он как-то ловко завел одну руку за мою спину и приподнял меня. Я оглянулась и поняла, что все это время лежала на кровати в медицинском отсеке. Кайвир же сидел на краешке занимаемой мной койки.

Сейчас он смотрел куда-то в сторону, впрочем не отнимая руки от моих плеч. Он говорил медленно и как-то глухо, как будто обращаясь к самому себе:

— Когда мы вошли в уже разгромленный город, там на Земле, я еще не представлял масштабов той катастрофы, что только что произошла по моей вине. Конечно, я всего лишь вояка, и не мне решать, быть ли войне или нет. — Тут он снова как-то болезненно сморщил лицо. — Хотя какая же это война! Мы вообще не встретили никакого сопротивления. Ваша цивилизация ничего и не могла противопоставить нашей технике. Это было так странно: ни ответных выстрелов, ни криков ужасов, ни рева детей и женщин, никаких следов паники — ничего. В тот момент я мог понять Фузия, посчитавшего вас неживыми, бездушными машинами. — При этих словах, я было попробовала отодвинуться от него, но «черт» мгновенно положил вторую руку на мое плечо и лишь сильнее придвинул к себе. — Шагая по уничтоженному городу, я даже ни на минуту не пожалел о содеянном. Но это лишь пока не увидел тебя. — Тут он наконец посмотрел на меня. — Я сам не понимаю, как так вышло. Мы зашли в руины того здания, вокруг лежали одни тела. И тут ты пошевилилась и открыла глаза. И я пропал. Звучит глупо?! Я тогда сам не понял, что со мной происходит, но мне стало так… так неприятно, что из-за меня ты лежишь в такой пыли, посреди осколков. — Кайвир неожиданно уткнулся носом мне куда-то в шею. Горячее неровное дыхание вызывало нервную дрожь, А он все продолжал свою такую странную исповедь. Да, пожалуй, это устаревшее понятие наиболее точно могло бы описать что и, главное, как говорил этот странный «черт». — Такого взгляда как у тебя я никогда прежде не видел: огромные глаза, смотрящие на мир так изумленно, так наивно. Так смотрят дети. Ты другая, ты совершенно ни на что не похожа, но твой взгляд, он просто не дал мне шансов. Я сам не знал, что настолько впечатлителен. Зачем потащил с собой на корабль? Возможно, здесь свою роль сыграла жалость. В разрушенном городе тебе было не выжить, а добить собственноручно я просто не смог, хотя Фузий прямым текстов посоветовал поступить именно так. — И снова тяжелое дыхание на шее вызывает новую порцию мурашек, снова его борода царапает кожу.

«Не хочу так близко! Отодвинься!» — кричало сознание, но как я могла. Вся моя жизнь зависела от этого существа, держащего меня в своих цепких объятиях. Зачем все эти касания? К чему столь тесный контакт? В жизни мне не приходилось терпеть ничего подобного. В том, чтобы косаться чьей-то шеи, было что-то слишком личное. Еще на Земле, я читала, что животные подставляли шею только вожаку стаи или своему партнеру по воспроизведению потомства. А еще хищники настигая добычу, старались сразу вонзиться клыками именно в эту часть тела, чтобы мгновенно убить жертву. А в том, зубы у «чертей» достаточно острые, я уже убедилась. Да и мясо они употребляли в огромных количествах. От подобных мыслей я снова задрожала, и из горла вырвался толи вздох, толи всхлип.

Кайвир оторвался от моей шеи и с удивлением посмотрел мне в лицо.

— Боишься? — И вот на его лице уже блуждает легкая улыбка. — А ведь я даже могу тебя понять, пожалуй. — От удивления из головы на мгновение выскочили все страхи. Понять меня? С момента моего появления на корабле пониманием не мог похвастаться никто: ни в конец запутавшиеся «черти», ни я. А Кайвир между тем продолжал: — Ты же, наверняка, ничего не поняла из того, что я сказал. Тебе все так же не ясны мотивы моих поступков. А я все сижу рядом и прижимаюсь к тебе. А ведь ты боишься, Номи, признайся. Я тебя попрежнему пугаю. Почему именно я? Ведь Борнуса же ты не боишься? Что во мне такого отталкивающего? — Я растеряно молчала. Что сказать? Как на это ответить? Для меня он одна сплошная угроза: огромный, хмурый, вечно следящий за каждым моим шагом. Сказать как есть — значит обидеть.

Так мы и сидели. Кайвир рук так и не убрал, удерживая меня возле себя. Но он явно что-то обдумывал. Молчание тянулось долго, но мне и в голову не приходило его нарушить. Наконец «черт» спросил, и его вопрос поставил меня в тупик:

— А ваши мужчины бороды не отращивают? На Земле мне не встретилось ни одного даже с щетиной? Они у вас все такие? — Несмотря на странность вопроса, я поспешила ответить:

— Все. Это не принято: не гигиенично. — Мой ответ, казалось поставил его в тупик. Подумав, он прямо посмотрел на меня и сказал:

— Номи, теперь все будет по-другому. Прямо с сегоднешнего дня я буду всегда возле тебя. Или ты возле меня. — Я уже было открыла рот, чтобы спросить, но он не дал мне и слова вставить. — Привыкай. Так надо. Не спрашивай, зачем. Просто, так будет лучше.

«Для кого лучше? Зачем все это? Что за странные вопросы? Почему „черти“ всегда все усложняют? Камаларис, эта возня с моими волосами? Да что ему нужно?» Множество вопросов крутилось в голове, но ни одного я не задала вслух.

Наше с Кайвиром уединение нарушил Айкус. Завидев на пороге его немного сутулую фигуру, я испытала настоящее облегчение.

— Номи, ты очнулась! — Голос Айкуса так и лучился радушием. — Ты нас, признаться, напугала своей голодовкой. Пришлось насильно вводить питательный комплекс тебе внутривенно. — Ну вот, а я-то себе напридумывала. — Там Дорозо уже рвется принести тебе кучу всяких вкусностей. И не надо нам больше рассказывать байки про непривычную еду. Мы не так наивны. Да и из тебя лгун никудышный. — Айкус, неожиданно закрыл и быстро открыл один глаз. Что за странная мимика?

Наверное, мое недоумение было слишком очевидно. Видя мою реакцию, оба «черта» довольно рассмеялись.

Может Кайвир и понимает меня, но вот я, что касается «чертей», пожалуй, безнадежна.

И в этом я в очередной раз убедилась, когда на следующий день меня вновь пришел навестить Кайвир. И сначала я даже не узнала его: он начисто сбрил свою бороду.

И все действительно изменилось. Теперь я была вовсе и не я, со мной повсюду был Кайвир. Куда бы я ни шла: на кухню к Дорозо, в складской отсек, в медицинский кабинет Айкуса — Кайвир неизменно следовал за мной. Такая настойчивость изумляла, но «черта», казалось, все вполне устраивало. Его лицо неизменно каждый день было чисто выбрито, что поначалу вызвало всеобщий интерес со стороны членов команды. Оказалось, им прежде никогда не приходилось видеть Коммандира без бороды. Со всех сторон так и сквозило любопытством, но Кайвир сам не спешил его удовлетворить, а смельчаков напрямую спросить не находилось. Дорозо же, единственная, кто не пригибался перед Коммандиром, вопросов задавать не стала. Как мне потом рассказывал навестивший меня Борнус (я пока почти все время отлеживалась в своей каюте), повариха лишь внимательно оглядела начальство во время обеда и поспешила спрятать невольную улыбку. И как потом Борнус ее не упрашивал, своими догадками она делиться не стала. Тут то молодому «черту» и пришло в голову навестить меня, дабы вызнать последние новости из жизни Кайвира, но я ничем особенным порадовать его не смогла, лишь посетовала на странное внимание к себе со стороны все того же Кайвира. Борнус в ответ скептически посмотрел меня и собирался было что-то сказать, но тут на пороге появился не раз упомянутый в разговоре индивид и так грозно взглянул на тут же съежившегося Борнуса, что тому ничего более и не осталось как спешно попращаться.