И точно, завидев нашу небольшую делегацию, врач спрыгнул со своего высокого кресла, устремился к нам навстречу. Рассматривая меня с величайшим интересом, он тем временем прислушивался к тому, что ему говорил Молодой. При этом, не отрывая от меня широко распахнутых глаз, он умудрялся что-то уточнять. Когда Молодой замолчал, в разговор вступил Бородач. Говорил он отрывисто и как-то очень… убедительно. Создавалось впечатление, что он отдает приказы. Видимо, то, что он говорил, удивило врача. Он попытался возразить, но его тут же оборвал Бородач новой репликой. Не знаю, в чем была причина спора, однако она, судя по всему, затрагивала меня. Между тем ученый снова переключился на меня. Он подошёл ко мне ещё ближе и стал заглядывать в глаза. Что-то пролопотал и выжидательно уставился на меня. Я никак не отреагировала. Тогда он сказал что-то ещё теперь гораздо медленнее и при этом протянул ко мне руку. Понятнее не стало. Ну что за существа, неужели для них физический контакт так важен, иначе с чего бы они все время стараются до неё дотронуться? Варварская раса. Протянутая рука так и осталась висеть в воздухе. Три пары глаз выжидающе уставились на меня. Я лишь пожала плечами. НЕ знаю, имеет ли это движение какой-то смысл у них, но выразить своё недоумение я никак иначе не могла. Пользоваться так свободно мимикой как они я не умела, да и вообще это считается дурным тоном. Но видно моя молчаливая пантомима помогла. На лице у Бородача появилась все та же гримаса, виденная мной прежде: уголки рта растянуты в стороны. Похожая была и на лице у врача, при этом он ещё старательно кивал, словно соглашаясь с какими-то собственными выводами.

Так, а это что? В руке у врача откуда ни возьмись появилась маленькая цилиндрическая трубочка, сужающаяся к концу. Она ещё и колется. Что это такое? Пробую отдернуть руку, куда пришёлся неожиданный укол, но её крепко держит подкравшийся Бородач. Да что же это… Эй, я не хочу засыпать… не хо…

Пришла я в себя быстро. Не знаю сколько, я была в отключке, но для меня все пронеслось за мгновение. Вот нестерпимо тянет спать, глаза смыкаются, и вот я уже очнулась. Все тот же медик, заглядывает мне в лицо, проводит ладонью перед моим лицом, довольно щурится и спрашивает на неожиданно понятном мне языке:

— Как себя чувствуешь? — Слух улавливает совершенно незнакомые мне сочетания звуков, но странное дело, я совершенно спокойно понимаю смысл вопроса. Заметив моё недоумение, врач охотно поясняет: — Мы вшили тебе под кожу автопереводчик, чтобы ты понимала нас. Вот здесь, на предплечье. — И вправду, чуть ниже локтя, нащупываю небольшой бугорок. Мня поспешили успокоить: — Не бойся, это совершенно безопасно. Понадобился лишь небольшой разрез. Правда, пришлось тебя на время усыпить, но это для твоего собственного блага. Ты не понимала, что мы пытаемся сделать, и могла ненароком себе навредить. Понимаешь? Если переводчик работает исправно и ты все понимаешь — кивни. — Я послушна кивнула. — Ну вот, теперь тебе будет значительно проще. Хотя связь у нас получается односторонней. Тебя то мы понять пока не сможем. Мы ещё не изучили ваш язык, поэтому и автопереводчиков с вашего языка пока не изобрели. Придётся тебе выкручиваться самой. Ну я не знаю, жестами там, мимикой разной. — Я вскинула на него глаза. — Хотя с мимикой у вашего брата, скажем прямо, беда. Я как увидел твоих соплеменников впервые, думал роботы, а не живые существа. Даже когда город атаковали, хоть бы кто закричал. Все оставались такими невозмутимыми. Я уж не знаю, толи вы ничего вообще испытывать не можете, толи это у вас так принято. Нуда ладно. Надеюсь, ты, когда освоишься, мне всё-всё расскажешь. Ну да ладно, я тебя, наверное, совсем уболтал, но ты уж не обессудь: не каждый день мне доводится общаться с представителем инопланетной расы. — Я кивнула, тем самым показывая, что принимаю всё сказанное им к сведению. Покрутила головой в поисках ещё двух пришельцев, но в комнате мы были с доктором вдвоём. — Не ищи, я выставил их сразу, как только ты отключилась. Правда, Кайвир упирался, переживал, наверно, что я тут над тобой буду опыты ставить. Кстати, что с твоими ногами?

Ну и как же объяснить, что со мной приключилось? Жестами? Фантазии у меня для этого не хватит. Я просто пожала плечами. Но похоже, вопрос он задавал не ради ответа. На моё телодвижение он не обратил никакого внимания — в данный момент он всецело был занят разглядыванием моих стоп. Странный он. И кто их тех двоих Кайвир? Или это кто-то третий, чьё присутствие ускользнуло от моего внимания? А что, не мудрено. Я была совсем слаба, да и попытка закрыться от боли вымотала меня под конец. Между тем, док нанес мне на израненные ноги какую-то серебристую плёнку. Она была почти невесомой, но зато принесла ногам приятную прохладу. Я посмотрела в упор на доктора и указала пальцем на плёнку. Док правильно понял вопрос:

— Это дезинфицирующие пленки. Они не дадут ранам загноиться, а заодно снимут боль. Странно, как ты вообще сюда добрела с такими ногами. — Он подозрительно посмотрел на меня. — Ты не могла не чувствовать боль, но при этом даже не хромала. Может у вас такой высокий болевой порог? Но это же противоестественно. Все живые существа должны остро ощущать собственные повреждения. Это сигнал об угрозе существованию. Или ты настолько хорошо контролируешь себя, что в состояние подавить свои ощущения? Я прав? Кивни, если это так. — Я кивнула. — Боги, что ты за сущесто! Как можно так издеваться над собственным организмом! Это же ненормально! — Док с минуту помолчал. Видно, какая-то мысль крутилась у него в голове, и сейчас он обдумывал, как бы половчее задать свой вопрос. — Скажи, а у себя, среди своих сородичей, ты считалась нормальной? Нет-нет, я вовсе не собирался тебя обижать своим вопросом. Просто мне как врачу, интересно, являешься ли ты среднестатистическим индивидом для своей расы. — Странный он. Почему же я должна обижаться? Что значит это «обижаться»? Возможно ещё какая-то эмоция? Ну да ладно. Стоит задуматься над его вопросом. Его вопрос показался мне вполне закономерным. Вот только, признав свою неадекватность, я сразу подписываю себе смертный приговор. Ведь я становлюсь непригодной даже для опытов. Что толку, если из-за неудачного экспериментального материала они придут к ложным выводам. Однако с мыслью о своей скорой кончине, мне хочется верить, я свыклась, так что признание по сути ничего не решит. Придя к такому выводу, я снову кивнула. Док стал расспрашивать:

— Что ты хочешь сказать? У тебя есть какие-то физические уродства? — Я покрутила головой из стороны в сторону. — Нет? То есть внешне, ты ни чем не отличаешься от своих сородичей? — Я задумалась. По правде говоря, с моей внешностью, отличаюсь и даже очень. Наверно, всё-таки отличаюсь. Пришлось снова кивнуть. Похоже мой ответ вызвал у дока… огорчение. Мне сложно судить об эмоциях этих существ, поэтому за точность своих наблюдений ручаться не берусь.

Док принялся меня пристально рассматривать. Кажется, он пытался выявить мой дефект и ему это ни как не удавалось. Придется помочь, хоть и не хочется показывать свою уродство. Я махнула рукой, привлекая внимание дока, и указала на свою голову, всё ещё обвязанную платком. Док потянул было руку к платку, но тут дверь в каюту распахнулась и на пороге появилась маленькая, пухленька представительница расы захватчиков. Как я догадалась, что она женского пола? Это было не сложно, слишком уж нежные черты лица у нее были. Да и слишком выдающимися у неё были места, которые древние писатели называли, женскими формами. Как и её соплеменники, она имела длинный хвост с аккуратной кисточкой в виде сердечки и длинные когти, которые, впрочем были аккуратно подпилены и покрыты какой-то переливающейся эмалью. Волосы у нее были угольно-черные и на затылке были собраны в объёмный узел. В волосах была заметна седина, да и по лицу было видно, что его обладательница уже не молода. Застыв в проеме, она все это время так же внимательно рассматривала меня.