— Жалею, сынок, что вывалил на тебя все это. Наверное, мне не следовало говорить об этом.

— Нет, вы все сделали правильно, — сказал я. — Мне тяжело, Мак, но я выдержу. Знаете, получаешь что-то вроде шока, когда узнаешь, что у тебя существует выбор прошлого.

— Я поступил как дурак, — продолжал Мак. — Мне бы десять минут на раздумья да на десять центов соображения, и я поступил бы иначе. Я все время шпыняю себя за то, что раскрыл свою пасть.

— Забудьте об этом, — сказал я.

— Но ты ведь не забудешь. — Он помолчал. — Если ты сочтешь необходимым бросить все это и забыть обо всем, я не стану думать о тебе хуже, мой мальчик. И не упрекну тебя ни в чем, как в прошлый раз.

— Я так не поступлю, — сказал я. — Слишком многое изменилось с тех пор. Старик Маттерсон пытался меня запугать, но я не поддался. Есть и другие причины.

Он посмотрел на меня проницательно:

— Значит, ты еще размышляешь. А почему бы тебе тем временем не поработать на земле Клэр? Ты ведь обещал. Как раз будет еще время подумать.

Он никак не подходил на роль Купидона, но мыслил правильно, и идея действительно была не плоха. Словом, через пару дней я отправился на джипе к северной Кинокси. Дорога со времени моего последнего путешествия туда отнюдь не улучшилась, и когда дом Клэр появился в поле зрения, я чувствовал себя более уставшим, чем если б шел туда пешком.

Вейстренд вышел встретить меня своей неторопливой, скованной походкой. Я спросил:

— Мисс Трэнаван дома?

— Гуляет в лесу, — ответил он коротко. — Вы остаетесь?

— Ненадолго. Мисс Трэнаван хочет, чтобы я провел геологическую разведку местности.

Он молча кивнул.

— Мне не удалось увидеть вашего сына, поэтому я не смог передать ему ваши слова, — сказал я.

Он пожал плечами.

— Это, пожалуй, без разницы. Вы ели?

Я немного поел вместе с ним, затем стал колоть дрова, а он наблюдал за мной с одобрением, видя, что теперь я управляюсь с топором более умело. Вспотев, я скинул рубашку, и он через некоторое время спросил:

— Не хочу совать нос не в свое дело, но скажите, вас что, медведь порвал?

Я бросил взгляд на рубцы и блестящую кожу на моей груди.

— Скорее, красный петух, — сказал я. — Я попал в автокатастрофу.

— О, — произнес он. Это было все, чем он отозвался на мои слова. Посидев еще немного, он ушел, а я продолжал махать топором.

Клэр пришла из лесу к закату и, кажется, была рада видеть меня. Она спросила, что предпринял Маттерсон, но когда я сказал ей, что с обеих сторон никаких шагов предпринято не было, она просто кивнула головой.

Мы пообедали в доме. За обедом она интересовалась предстоящей разведкой, так что позже я вытащил карту и показал, где я буду работать и как. Она спросила:

— А есть надежда найти что-нибудь?

— Судя по тому, что я видел на маттерсоновской земле, боюсь, что небольшая. Хотя шансы всегда есть, иногда на месторождения наталкивались в самых неожиданных местах. — Поговорив еще на эту тему, я пустился в воспоминания о Северо-Западных территориях. Неожиданно Клэр сказала:

— Почему ты не возвращаешься туда, Боб? Почему ты не уезжаешь из Форт-Фаррелла? Что здесь хорошего для тебя?

— Ты — третий человек, который предложил мне удрать, — сказал я. — Маттерсон, Мак Дугалл, теперь вот ты.

— Я это сделала, вероятно, по тем же причинам, что и Мак. Но не сравнивай меня, пожалуйста, с Маттерсоном.

— Я понимаю, Клэр. Извини, — сказал я. — Но я не удеру.

Она поняла, что я настроен решительно, и не стала больше на меня давить. Вместо этого она спросила:

— А можно мне пойти с тобой на изыскания?

— Почему бы нет? Это твоя земля, — ответил я. — Следи внимательно, чтобы я что-нибудь не стянул.

Мы собирались выступить на следующее утро пораньше, но сильно замешкались. Во-первых, я проспал, чего вообще-то со мной никогда не случается. В первый раз за три недели я спал крепко, без сновидений и проснулся отдохнувшим, но очень поздно. Клэр сказала, что она не решилась меня будить, а я по этому поводу не протестовал. Длительная задержка привела к тому, что на нас с неба свалились неожиданные и непрошеные посетители.

Я находился в своей комнате, когда услышал звук вертолета и увидел, что тот приземлился на полянке за домом. Из него вылезли Говард Маттерсон и Доннер. Клэр вышла им навстречу. Пилот заглушил мотор и тоже покинул кабину, так что стало ясно: Говард прилетел сюда отнюдь не на минутку.

Кажется, там шла какая-то дискуссия. Говард говорил без передышки, Доннер время от времени вставлял свои дурацкие замечания, а Клэр стояла с каменным лицом и отвечала односложно. Потом Говард махнул рукой в сторону дома, и Клэр пожала плечами. Все скрылись из виду, и затем я услышал, как они разговаривают в большой комнате.

Я колебался, стоит ли мне прислушаться, но потом решил, что все это не мое дело. В конце концов, Клэр знала о ситуации с лесом на ее земле, и я был уверен, что она не позволит Говарду надеяться на что-то. Я продолжал собирать свой рюкзак.

Я слышал раскаты голоса Говарда и тихие, бесцветные реплики Доннера. Клэр, кажется, вступала редко, и я надеялся, что она произносила слово «нет». Затем раздался стук в дверь, и она вошла ко мне.

— Не присоединишься ли к нам? — Ее губы были сжаты, красные пятна на щеках, какие я уже видел раньше, сигнализировали об опасности.

Я последовал за ней. Говард при виде меня побагровел и нахмурился.

— Что он тут делает? — спросил он.

— А тебе что? — сказала Клэр. Она указала на Доннера. — Ты привез сюда своего счетовода. А это — мой советник. — Она обратилась ко мне: — Они удвоили цену. Они предлагают полмиллиона долларов за право рубки леса на пяти квадратных милях моей земли.

— Ты выдвинула контрпредложение? — поинтересовался я.

— Пять миллионов долларов.

Я улыбнулся ей.

— Будь благоразумна, Клэр. Маттерсонам это не выгодно. Я не предлагаю тебе делить разницу пополам, но думаю, что, если ты вычтешь из твоей их цену, может возникнуть основание для сделки. Четыре с половиной миллиона долларов.

— Это смешно, — заявил Доннер.

— А что тут смешного? — Я повернулся к нему. — Вы же сами знаете, что собираетесь смошенничать.

— А тебе лучше держаться в сторонке, — Говард уже начинал заводиться.

— Я здесь по приглашению, Говард, — сказал я. — То есть несколько иначе, чем ты. Извини, что спутал твои карты, но уж ничего не поделаешь. Ты прекрасно понимаешь, что наше предложение справедливо, и вот мой совет: принимай его или оставь это дело в покое.

— Клянусь Богом, мы оставляем его, — произнес он сквозь зубы. — Пошли, Доннер.

Я засмеялся.

— Твоему отцу это не понравится, и он тебя здорово отчихвостит, Говард. Сомневаюсь, что он сам когда-нибудь провалил хоть одну сделку из-за жадности.

Это подействовало на него. Он переглянулся с Доннером и сказал:

— Мы должны посовещаться вдвоем.

— Давайте, — сказала Клэр. — На улице сколько угодно места. Они вышли, и Клэр сказала:

— Надеюсь, что ты прав.

— Я-то прав, но Говард способен заупрямиться. Он ведь из тех, кто нацеливает себя на определенный курс и уже от него не уклоняется. Он не гибок, а ведь гибкость для бизнесмена — качество весьма важное. Боюсь, что он сваляет дурака.

— Что ты имеешь в виду?

— Он уже настроен на то, чтобы сорвать здесь крупный куш, и это делает его неспособным к разумной договоренности. И я не думаю, что Доннер сумеет его здесь удержать под своим контролем. Все дело может сорваться. Ты позволишь мне поторговаться с ними?

Она улыбнулась:

— Ты, кажется, знаешь, что делаешь.

— Вероятно. Но до сих пор мои самые крупные сделки касались подержанных автомобилей. Здесь я могу оказаться не на высоте. Я никогда не торговался на миллионы.

— И я тоже, — сказала Клэр. — Но если все, что я слышала о продавцах старых машин, правда, то они торгуются ничуть не хуже всех остальных. Попытайся представить Говарда Клэри Саммерскиллом.