— У него, во всяком случае, в отличие от некоторых, есть хоть какое-то подобие порядочности, — фыркнула она.

— Ну надо же, в результате раскопок в этих руинах обнаружилось целое достоинство. Поверь, порядочность у него сохранилась только потому, что он никогда ею не пользовался, а теперь уже и забыл, как это делается. Я не одобряю твой выбор.

— А что, я должна была ждать, пока предложение сделаешь ты?

— Не так уж долго ждать пришлось бы…

— Чего ждать?

— Предложения.

— Какого?

— Руки.

— Чьей?

— Моей.

— Ну.

— Что «ну»?

— Я жду.

— Чего?

— Предложения.

Ах, предложения?..

— Кэйлине, согласна ли ты выйти за меня замуж и быть со мною в болезни и здравии, богатстве и бедности, горе и радости?

Такой подлости с моей стороны принцесса не ожидала.

— Ранир, тебя сильно ударили по голове, ты не совсем здоров, пей вино и ложись спать, поговорим об этом позже, — как-то смущенно проговорила Недотрога и протянула мне теплое ароматное вино с травами.

Травы, видимо, были успокаивающими.

Потому что практически сразу я окунулся в сон.

Я проснулся от испуганного крика Недороги.

Тревожно вслушиваясь в ночную тишину дома, я не услышал ничего, что хоть отдаленно напоминало бы топот толп, мчащихся на помощь. Да и голоса ее я тоже больше не слышал.

Приснилось.

Хвала Светлым Богам, приснилось…

Я с трудом перевернулся на бок и попытался уснуть.

Бесполезно! Сон смелО, как первый снег осеним ветром, а сердце все сильнее сжималось стальным обручем беспокойства.

Я — идиот! Я знаю. Видимо у нас в Такассии это национальная черта. Но я сполз с кровати, кое-как натянул сапоги и тихонечко, по стеночке, поковылял в сторону покоев Недотроги. По крайней мере, утешал себя я, обратно мне ползти не придется — отнесут на руках. А может и там оставят…

Из покоев принцессы слышался приглушенный закрытой дверью голос Дамиана:

— Вот объясни, ну зачем тебе нужно было сегодня вмешиваться в наши дела с такассийцем?

В ответ раздалось женское мычание.

— Не можешь объяснить? Вот я о том же — не нужно было тебе это делать. И сегодня мне бы не пришлось форсировать ситуацию.

Снова мычание.

На дружеский разговор ситуация не походила.

Я пригляделся к щели между створками — дверь была закрыта на замок. Какое счастье, что из тщеславия я заставил себя натянуть сапоги. В выдолбленном каблуке одного из них хранился набор отмычек. Теперь главное как-нибудь снять эти, с учетом ранений, орудия пыток. Ну и чтобы замок не скрипел слишком сильно.

— Думаешь, тебя спасет твой Ранирчик? — продолжал подонок Дамиан. — Ну что ты, он же спит. Ты же сама ему дала усыпляющий чай.

Мычание.

— Да, но он-то об этом не знал. Он-то думал, что ты ему сама туда травки подсыпала. Видишь, как все удачно получилось? И поэтому, когда он обнаружит вместо тебя прощальную записку, ничуть не удивится.

Отчаянное мычание.

Мои руки тряслись от напряжения, но замок все же поддался. С бесконечно тихим щелчком.

— Ты думаешь, он будет тебя искать? Девочка, ты всерьез полагаешь, что будешь интересовать чистоплюя Миранира после того, как я тебя поимею, да еще и беременная в придачу? А мы же сделаем для этого всё, что в наших силах?

И опять за меня все решили наперед. Да что же делать со всеми этими знатоками?

Никогда не думал, что найду какие-то достоинства у Нидарии, но сейчас я был готов расцеловать Сушеную Жабу за ее образцовое домохозяйство: дверь, приоткрываясь, даже не скрипнула. От представившегося моему взору зрелища я остолбенел. Недотрога лежала на кровати. Ее руки были привязаны к изголовью. Во рту был кляп. То, что некогда являлось ее ночной сорочкой, было практически изрезано на ленточки. Одетый в одни подштанники Дамиан, поймал рукой брыкающуюся ногу принцессы, подхватил полотнище ножом, и в одеянии появилась новая ленточка. Дамиан знал толк в удовольствиях. Потому что от вида более чем полураздетой Кэйли мой мозг на какой-то момент отключился.

Но, к счастью, мычание Недотроги вернуло меня к реальности.

— Предупреждал же тебя — не дергайся. Я могу тебя порезать. Ты думаешь, — продолжал свой якобы диалог вентарский ублюдок, — за тебя вступится мать? Не переживай на этот счет. Она уже давно пыталась ко мне клеиться. Так что, полагаю, мы сможем урегулировать вопрос, так сказать… полюбовно.

Взгляд Недотроги скользнул в мою сторону, но не остановился. Молодец, девочка! Не заметить открытую дверь она не могла, значит, сознательно постаралась не выдать Дамиану мое появление.

К сожалению, в теперешнем состоянии боец из меня был никакой. Следовательно, у меня будет только один удар, и нужно найти, чем его нанести… Неподалеку от входа на бюро стоял тяжелый подсвечник. Пожалуй, то, что надо. Но мне было жизненно необходимо, чтобы Кэйли на какое-то время отвлекла внимание принца — я и так-то двигался с трудом, а двигаться бесшумно для меня сейчас вообще было непосильной задачей.

— Последний раз тебе предлагаю это выпить. Так ты получишь хоть какое-то удовольствие, — Дамиан протянул своей пленнице бокал с напитком. Та на мгновение замерла, а потом неуверенно кивнула. Умница!

Когда вентарец снял кляп и поднес к ее лицу питье, принцесса резко мотнула головой, выбивая бокал из его рук.

— Принц, вы не в себе, — охрипший, непослушный голос свел на нет негодующую интонацию принцессы.

— Это не важно. Важно, что сейчас я буду в тебе, — хмыкнул Дамиан, приподнимаясь и наклоняясь, чтобы стянуть единственный предмет своей одежды.

Размечтался, гаденыш! Я не столько ударил, сколько уронил подсвечник ему на голову. С размаху. К счастью, не промахнулся.

Поверженный вентарец без чувств рухнул к моим ногам.

Первый приятный момент за весь день.

Не считая обнаруженной в книжке записи.

И нынешней одежды Недотроги, которая скорее обнажала свою обладательницу обнажала, чем наоборот.

Хотя я ее в менее одетом варианте видел.

Правда, во сне.

Я не удержался и чмокнул Кэйли в полуобнаженную грудь. Разумеется, до того, как развязал. После чего проявил чудеса самообладания и вернулся к связыванию Дамиана, мужественно не замечая факта ее переодеваний.

— Как ты здесь оказался? — Голос Недотроги все еще отказывался ей слушаться.

— У некоторых есть дурацкая привычка шляться по чужим снам.

— Уж кто бы говорил, — возмутилась в ответ Кэйли.

— А с этого момента поподробнее…

— Ну, в смысле, у тебя тоже полно вредных привычек…

— Вот только не надо юлить! — не поверли ей я. — И как тебя угораздило вляпаться в такую… неприятность?

— Кто бы говорил, — повторилась Кэйли.

— Ну, мне для того, чтобы вляпаться в неприятности, нужно их долго искать. А к тебе они на дом являются…

Я закончил с Дамианом и поковылял в сторону двери.

— Наверное, теперь уже бояться больше некого… — неуверенно пробормотала принцесса.

— Угу, — согласился я, закрывая дверь на ключ, и напрягся из последних сил, придвигая к ней бюро.

— Ты что, собираешься здесь остаться? — я бы стал утверждать, чего в голосе девушки было больше: возмущения или облегчения.

— Вообще-то теперь, после того как я спас тебя из лап негодяя, ты как порядочная принцесса в любом случае обязана выйти за меня замуж. К тому же, — я завалился на ее кровать и похлопал ладошкой рядом с собой, — я сейчас ни на что не способен. Даже если мне к горлу нож приставить.

Недотрога, которая стала укладываться рядом, фыркнула:

— То есть обычно, когда к твоему горлу приставляют нож, ты возбуждаешься?

— Кэй, не тереби без нужды мое воображение. Я могу и передумать.

Принцесса прониклась серьезностью ситуации и замолчала. Я подтянул ее спиной к себе, погружаясь лицом в шелковистые волосы.

Уже на границе между сном и явью я почувствовал, как Кэйли поцеловала мою ладонь и чуть слышно прошептала: