- Это было похоже на эксперимент? - процедил он, подойдя вплотную, и протянул руку, не то пытаясь схватить за горло, не то обнять. Костя криво усмехнулся. В его глазах на миг появилось странное, непонятное выражение, будто он колебался, не зная, что выбрать, но Стас не дал ему времени на раздумья, притянув к себе. Предусмотрительно запертая дверь оказалась очень кстати.

  В первый момент Костины губы были неподвижны, а потом дрогнули, чуть раздвигаясь, и Стас тут же этим воспользовался. Он не был напорист, но настойчив, жаден, но не груб. И Костя поддавался, уступая, отвечая с не меньшей горячностью, словно ему передался чужой запал. Его ладонь удобно устроилась на затылке, не позволяя отстраниться, если бы Стас вдруг захотел сделать такую глупость. Вчерашний угар, послевкусие драки встрепенулись снова, разжигая в крови совершенно дикое, первобытное желание.

  - Не здесь, - прошипел Стас с усилием отдирая себя от Кости. Тот, лихорадочно облизнувшись, кивнул.

  - Вечером, - сказал он, и Стасу стало жарко.

  - Вечером, - словно эхо, отозвался он, делая шаг назад. Оставалось продержаться каких-то несколько часов. Кажется, это были самые долгие часы в его жизни.

  Ужин длился целую вечность, избавиться от Антона удалось далеко не сразу. Минуты тянулись бесконечно долго, но Стас не решался торопить события, боясь соскользнуть с тонкой нити, протянувшейся между ними тремя. Костя вел себя так, будто ничего не произошло, улыбался, шутил, снова строил железную дорогу, попутно обнаружив, что в ней не хватает целого блока.

  - Здесь можно достроить еще станцию, - сообщил он, тщательно изучив рекламный буклет. Антон с надеждой покосился на отца, и Стас кивнул.

  - Я помню, где покупал ее. На выходных сходим, посмотрим. Так, на сегодня хватит. Завтра в школу, хватит пропускать.

  Антон, нисколько не расстроившись, отправился спать. Весь вечер он просто сиял, переполненный радостью от возвращения Кости, но все равно то и дело настораживался и внимательно приглядывался к обоим взрослым. Стас вздохнул, снова заметив его пытливый взгляд. Утраченное доверие придется восстанавливать долго и трудно. Главное, не сорваться второй раз.

  - Что-то ты долго, - сказал он, когда дверь в спальню приоткрылась. Костя виновато развел руками и опустился на кровать, быстро избавляясь от футболки и джинсов, в которых ходил по дому. Раздеваясь, он приподнялся, и свет, проникавший с улицы, выхватил из темноты его силуэт. Тело моментально отреагировало на это зрелище, и Стас, зарычав, потянулся к нему, помогая стащить одежду. Сам он уже был совершенно обнажен.

  Было горячо.

  Губам, терзавшим чужие губы и ставившим метки на шее и груди.

  Ладоням, скользящим по влажной от испарины коже, ощупывавшим каждый сантиметр вверенного им тела.

  В жадных, настойчивых прикосновениях скрывалось все: желание, извинения, просьба. Было легко и просто общаться так: беззвучно, не тратя время на то, чтобы подбирать слова, облекая в них мысли и чувства. Напрямую, кожа к коже, не лицемеря и не притворяясь. И не было места неловкости и стыду.

  - Отсоси мне, - прохрипел Костя, настойчиво подталкивая его вниз к наполненному кровью, набухшему члену. Возбуждение выцарапывало внутренности, сворачивая их в болезненный, подрагивающий клубок, и Стас глухо выругался, едва не сходя с ума. Просьба была вопиюще неприемлемая, недозволенная, недопустимая, но он не нашел в себе сил отказать.

  - Расскажешь кому-нибудь - убью, - предупредил он и, собрав в кулак всю силу воли, спустился ниже, устраиваясь поудобнее. Костя нервно рассмеялся, а потом глухо застонал, подавшись навстречу неумелой, но старательной ласке. И у Стаса окончательно слетели последние тормоза.

  - А если бы я сам не отказался от дела, - спросил его Костя, одеваясь, чтобы перебраться обратно в кабинет. - Что бы ты сделал?

  - У меня не было выбора, - пожал плечами Стас, разморенный после секса. Его мысли витали где-то вдалеке, поэтому он ответил правду, как есть. - Я бы нашел способ тебя заставить. Пойми, это для твоего же блага.

  - Ясно, - кивнул Костя, отвернувшись, и это очень не понравилось Стасу. Он приподнялся и ухватил его за плечо.

  - Прекрати дурить, - прошипел он, снова разозлившись. - Ты же понимаешь, к чему бы это привело. Мы все повязаны, система прогибает нас. Даже меня. И дело не в продажности, я, к твоему сведению, не продаюсь. Я сам выбираю, какую работу буду делать, как и за какие деньги. И чтобы и дальше иметь такую возможность, иногда стоит уступить в мелочах.

  - Жизнь этой девочки - мелочь? - глядя ему в глаза, уточнил Костя. Стас уверенно кивнул.

  - По сравнению с твоей или моей - да. Она никто и звать ее никак. Сама виновата, что посеяла, то и жрет полной ложкой. И утопить тебя из-за этой дуры-наркоманки я не позволю. Жизнь, Костенька, она не терпит слюнтяев.

  - Ясно, - повторил Костя и поднялся на ноги. - Да... у меня к тебе просьба есть. Мать моя звонила, просила подъехать к ним на пару дней. Можно устроить?

  - Придумаем что-нибудь, - кивнул Стас, порадовавшись, что они соскочили со скользкой темы. - Но, надеюсь, это не надолго?

  - Два - три дня, не больше, - успокоил его Костя и невесело улыбнулся. - Не натвори дел, пока меня нет.

  - Не обещаю, - с серьезным выражением лица ответил ему Стас. - Но постараюсь. Черт, это значит, что опять мне забирать Антона...

  Отъезд Кости пришелся очень кстати, Стас получил возможность вплотную заняться Черновым. Он отодвинул все свои дела, внимательно просматривая данные, и наконец смог найти нужный адрес. Там, если сведения были точны, проживали родители Виталия.

  Оказавшись у подъезда, Стас внимательно разглядывал высотный дом, с первого взгляда производивший впечатление респектабельного. Закрытая территория, отдельная стоянка, на которой виднелись не самые дешевые машины, чистая, благоустроенная детская площадка - все свидетельствовало о том, что здесь проживают состоятельные люди. Решив, что медлить незачем, Стас направился ко входу.

  - Кто? - поинтересовался женский голос, когда он позвонил в квартиру.

  - Милиция! - громко ответил Стас и махнул перед глазком раскрытой ксивой. За дверью ойкнули и загремели замком. Через несколько секунд перед Стасом предстала статная высокая женщина с горделивым, как принято говорить, аристократическим лицом. При виде гостя она поджала тонкие губы и нервно затеребила ворот платья.

  - Что-то случилось, офицер?

  Это прозвучало так киношно, что Стаса невольно передернуло от подобного обращения.

  - Полковник Лазарев, - представился он, снова предъявив удостоверение, а затем быстро его спрятав. - Пройти можно, или на пороге разговаривать будем?

  - Да, разумеется, - тоном, которым обычно просят выйти вон, произнесла женщина и посторонилась, позволяя Стасу войти. - Сменной обуви у вас, разумеется, нет. Ну что ж, проходите так, не разувайтесь.

  - Галина, кто это? - пробасили из глубины квартиры. Женщина сделала большие глаза и укоризненно посмотрела на Стаса.

  - Это офицер милиции, - громко сообщила она. - Славочка, ты отдыхай, я сейчас уведу его на кухню.

  - Не шумите только, - страдальчески попросил невидимый Славочка, и женщина, ловко ухватив Стаса за локоть, потащила его дальше по коридору.

  - Мой муж - писатель, - сообщила она, когда они оказались на кухне. - Ему требуется полный покой и сосредоточенность! Иначе вдохновение упорхнет.

  - И много он издал книг, этот писатель? - скептически поинтересовался Стас, усаживаясь на невысокий диванчик. Галина посмотрела на него осуждающе.

  - Истинные гении, - с нажимом произнесла она, - при жизни никогда не были признаны обществом.

  - Значит, ни одной, - насмешливо фыркнул Стас, изрядно позабавленный порядками в этом доме. И здесь вырос тот самый Чернов? Очень интересно.