«Демоны, да что случилось с этим миром?» — мелькнуло в голове у фэйри. На пару секунд в голове задержалась идея, что здесь произошла какая — то алхимическая катастрофа и сейчас он, Лерой, единственный выживший в этом мире. И, честно говоря, природа это подтверждала. Сероватые пожухлые листья, чахлый кустарник, ни одного признака фэйри…

Отогнав пессимистичные мысли, Лерой, немного потоптавшись вокруг дуба, пытаясь сориентироваться на местности, двинулся в направлении, где, как он помнил, должен был протекать ручеек, на ходу пытаясь составить план дальнейших действий, а также периодически водя рукой с кольцом вокруг себя, пытаясь засечь следы магии, а если и повезет — все еще спящих в деревьях фэйри. Увы, последнее оказалось безрезультатным — артефакт не менял температуру ни на градус — и скоро эльф прекратил бесполезное занятие. И так понятно, что сразу после его развоплощения все пошло наперекосяк. С легким чувством удовлетворения отметив, что тело все лучше слушается его, быстро возвращаясь в исходную форму, старающийся делать как можно менее глубокие вдохи Лерой покидал место, которое когда — то было его домом.

Итак, в первую очередь следовало позаботиться о себе. Наиболее разумным представлялось проникнуть в города людей, по какому — то недоразумению считавшиеся оплотом цивилизации. Наиболее разумным виделось создание базы, с которой будет удобно вести наблюдение за человеческим обществом в течение периода времени необходимого для адаптации к новому времени. Разумеется, Лерой понимал, что за несколько веков вся человеческая цивилизация могла измениться до неузнаваемости, вполне возможно, что и самих людей не существовало, а на их смену пришел другой разумный вид.

Да, Лерой мог бы до скончания веков прятаться в лесу — никто еще не видел фэйри погибшего от голода среди дикой природы. Но здесь он точно никогда не узнает о судьбе своего народа. Да и, положа руку на сердце, Лероя слегка пугало состояние этой местности. Вернуться сюда он бы рискнул лишь обзаведясь необходимыми амулетами, вроде фильтра и ядолова.

Так за размышлениями, Лерой покрыл довольно приличное расстояние и очень обрадовался, когда, наконец, понял, что недалеко протекает река — после короткого забега по лесу и знакомства со здешним воздухом жутко хотелось пить.

Небольшой ручеек за шесть веков превратился в довольно широкую сонную речку, протекающую на дне оврага. От воды шел странный запах, но Лерой не обратил на него внимания, скатившись по стенке оврага к самой воде, и лишь после этого притормозил, с сомнением глядя на воду. Нет, она была довольно прозрачной, однако радужные разводы на поверхности воды сильно насторожили фэйри. После короткой борьбы паранойи и жажды, последняя одержала верх и перехватила контроль над телом.

Вспугнув мелкую рыбешку, Лерой зачерпнул немного воды и, после короткого всплеска сомнений, отхлебнул ее, не спеша, впрочем, делать глоток. На языке и зубах тут же появился осадок неизвестных веществ, а от отвратительного привкуса эльфа едва не вывернуло наизнанку. Отплевываясь, Лерой в один прыжок вылетел из оврага, более не решаясь подойти к реке. Нет, эту воду он будет пить только умирая. Умирая от какой — нибудь неизлечимой болезни, чтобы облегчить страдания, да и то только если под рукой не найдется клинка.

В этот момент, до эльфа донесся странный шум, едва различимый за звуками леса. Слегка раздраженно дернув кончиком заостренного уха — сказывалось не самое лучшее настроение — Лерой замер на несколько секунд, определяя с какой стороны шел звук. Раздумья заняли всего несколько ударов сердца — и фэйри уверенно двинулся на звук. Неизвестно, что издавало этот шум, но вряд ли кто — то мог обвинить Лероя в поспешности принятия решений. Здесь его ждали только чахлые растения и отравленная вода, а загадочный гул — ориентир ничуть не хуже другого, в лесу, ставшем совершенно чужим. Нечто, явно не относящееся к лесу могло предоставить дополнительные возможности. Хотя могло и убить.

Любой другой воин — тень на месте Лероя прежде всего приманил подходящего зверя или птицу и отправил бы его вперед, в качестве разведчика, смотря глазами зверька — умение почти не требующее от фэйри затрат энергии, если конечно он не дварф. Подземные жители были с природой в особых отношениях.

Лерой же был в особых отношениях с магией. Многие часто спрашивали его — в каких же именно, особенно Кэссаэль, силившийся понять своего ученика и подчиненного. Жалел ли он об отсутствующем даре? Злился на судьбу? Завидовал другим магам? Но Лерой лишь пожимал плечами. Сам для себя он давно ответил на этот вопрос, но был уверен, что остальные фэйри, идущие давно проторенной предками колеей, не только не поймут, но еще и воспримут ответ как личное оскорбление, поэтому никогда и никому не озвучивал свои мысли.

Тем временем, шум все приближался, и теперь стало очевидно, что он исходит не от одного источника, а состоит из множества однотипных звучаний, сливающихся в единый поток. Так же Лерой отметил, что подлесок стал намного более редким — как будто кто — то периодически срезает кустарник и небольшие деревца, расчищая лес. Просветы между деревьев стали намного шире, а впереди виднелась полоса света — похоже, в том месте лес неожиданно обрывался. Лерой отправился туда — короткими перебежками от дерева к дереву, по привычке выбирая самые затененные места. Наконец, осторожно выглянув из — за дерева, Лерой увидел донельзя странную картину.

Широкая — несколько футов — тропа, созданная, вроде бы, из камня, по которой на страшной скорости мчатся какие — то коробки различных форм и размеров, обдавая обочину клубами пыли и издавая тот самый гул, который слышно за несколько миль.

Лерой некоторое время наблюдал за бешеным движением коробок. Из — за их скорости он не мог разглядеть, кто именно сидит в них, успевая заметить лишь смутные силуэты, но за неимением доказательств обратного, Лерой все же решил считать, что это люди, а коробки — далекие потомки карет.

Сам факт движения без использования тяглового животного его не особенно удивил — подобные штуки создавали еще дварфы. У них они, правда, были намного меньшего размера, да и двигались едва ли со скоростью бегущей рысью лошади. Ах да, и еще от них за милю несло магией, которую с легкостью засекало кольцо Лероя. Да, конечно, коротышки были не самыми великими чародеями, и Лерой допускал, что маги людей с легкостью смогли бы спрятать проявления магии намного лучше… но от этих карет не исходило абсолютно никакого излучения!

Немного поразмыслив, Лерой решил, что этот факт не играет для него большой роли. Будь бы сейчас на его месте любой магистр, то чародей бы без сомнений не успокоился бы пока не нашел решения загадки «Что это: новый вид магии или нечто иное?». Хотя нет, эти парни вряд ли бы признали, существование вероятности, что подобные кареты созданы без магии. По правде говоря, Лерой тоже не представлял как такое возможно, но, по крайней мере, эта мысль пришла ему в голову.

Так или иначе, сейчас Лероя занимал более важный в данный момент вопрос — как отнесутся все сидящие в коробках к появившемуся на обочине фэйри?

Лерой знал лишь один способ это выяснить. Слегка пригладив волосы, чтобы скрыть остроконечные уши, фэйри вышел из — за дерева, остановившись почти у самого края тропы, готовый в любой момент рвануть назад под укрытие деревьев. Но никакие опасения Лероя так и не сбылись — кареты проносились мимо, обдавая эльфа волной теплого воздуха и дорожной пылью, как будто и не замечая одинокого путника.

«Наверное, на такой скорости они не могут различить черты лица» — размышлял Лерой — «И приняли меня за человека. Скорее всего, подобной каретой могут владеть лишь аристократы, а полуголый человек, плетущийся в пыли, наверняка простолюдин, недостойный их внимания».

Такое положение дел Лероя более чем устраивало, по крайней мере, в данный момент. Повертев головой, он решил двинуться по ходу движения, в направлении, в котором ехало больше всего карет. Слегка морщась от жуткого шума карет, он вскоре перестал обращать на них внимание — все равно на такой скорости мало что можно разглядеть — и лишь отворачивал голову, чтобы уберечься от очередной волны пыли. Однако количество коробок натолкнуло его на новые размышления — неужели в этом мире так много представителей благородного сословия? Всего мимо Лероя проехало несколько десятков огромных коробов, больше полусотни небольших — где — то по грудь, а также один всадник на странном механизме, с легкостью лавировавший между потоками карет, как попутным, так и встречным. Такое их число заставило Лероя несколько сомневаться в своих рассуждениях, но он решил пока не выносить новые заключения — слишком уж мало у него было информации.