— Это не безопасно, Трейс, — сказал он шепотом. — Просто доверься мне, ладно?

— Тогда зачем мы идем за замороженным йогуртом?

Он улыбнулся, но ничего не ответил. Я подумала, что была не права, решив, будто он соврал, когда сказал, что голоден. Правильно, он голоден. Но не он сидел на вегетарианской диете всю прошлую неделю.

Ресторанный дворик оказался очень даже приличным. Вокруг было мало людей, чему я была очень рада. Наш охранник кружил около нас, пока мы брали стаканчики с йогуртом.

— Хорошо, что я должна делать? — я смотрела на него, держа в руках стакан.

— Ээ… — Никсон почесал затылок. — Есть?

— Стакан?

— Нет, не стакан, — Никсон усмехнулся. — Ты издеваешься, да? Ты не знаешь, что такое самообслуживание?

Я сглотнула и опустила взгляд, чувствуя себя невероятно глупой.

— Слушай, забудь об этом, — я попыталась вернуть стаканчик на место, но вместо этого он схватил меня за запястье и развернул лицом к гигантскому хитроумному изобретению на стене.

Я могла бы поклясться, что тепло, исходящее от его тела, может стать причиной пожара, если он того пожелает.

— Прочитай названия вкусов, — приказал он.

— Вслух? — я огрызнулась.

— Хм, я думаю, мне это может понравиться.

Хорошо. Он стоял слишком близко ко мне. Я практически улавливала запах мятной жевательной резинки, которую он жевал. Сосредоточься, Трейс. Сосредоточься. Я для него всего лишь игрушка. О, Всевышний, я была одной из тех вещиц, от которых богатенькие мальчики избавляются, как только они им надоедают. Ну, по крайней мере, он перестал меня называть фермерской девчонкой на некоторое время.

— «Нью-Йоркский Чизкейк», «Черника», «Шоколадная стружка», «Ваниль», «Шоколад»…

— Почему из твоих уст все эти названия звучат лучше, как думаешь? — Никсон прошептал мне на ухо.

Черт возьми, я не чувствовала своих ног. Парень абсолютно парализовал меня.

— Хочешь попробовать? — он отодвинулся и взял маленькую розовую ложку.

Ему идет розовый, выглядит немного странно, но не менее горячо. К сожалению…

На мгновение я закрыла глаза, пытаясь представить его в барби-машинке в надежде прогнать мысли о его мужественности, которая так и призывает раздеть его и наброситься.

— Открой, — я открыла глаза и рот, осознавая, что не имею права голоса в данном вопросе. И опять же, это ведь Никсон. С ним я в любом случае не имею права голоса. Никогда.

Я почувствовала на своем языке холодный сливочный йогурт.

— Тебе нравится?

Ох, какой очевидный вопрос. Его глаза были прикрыты, когда он приблизил свою голову к моей, и я не могла оторвать взгляда от его пухлых губ, пока они находились так близко. Еще немного подразнив меня, он просто отодвинулся.

— Извини, я думал, что испачкал тебя. Виноват, — он рассмеялся и попятился.

Тупица.

— Лжец, — сказала я и затаила дыхание, проходя мимо него. — Так что, я должна выбрать одну из этих рюшечек?

— Ну, я предпочитаю другое слово…

Мое лицо вспыхнуло ярким пламенем. Я отвернулась и неуверенно положила йогурт себе в стаканчик. Я даже не стала читать, что это был за вкус. Я просто знала, что мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее, прежде чем позволить Никсону снова приблизиться.

Этот парень мог уничтожить меня. Он уже доказал, что способен на это.

Задумавшись, я начала наполнять йогурт начинкой.

— Ничего себе, ты настолько любишь мармеладных червей?

— Что?

Никсон указал на стаканчик в моих руках, куда я уже успела положить пять мармеладных червей.

— Ээ, да, я люблю… червей, — замечательно. Кто-то должен записать эту потрясающую ложь.

Никсон облизал губы. Я заметила на них тень улыбки. Это была лучшая улыбка, которую я видела у него… когда-либо. Я одновременно любила ее и ненавидела. С одной стороны, это почти убивало меня каждый раз, когда он адресовал свою улыбку мне, потому что я знала, что она мимолетна и фальшива. Никсон не из тех людей, которые что-то дают, не беря ничего взамен. Время, когда мне придется отплатить, уже на подходе.

— Готовы? — спросил скучающий подросток, стоящий за кассой.

— Да, — я вручила ему свой стаканчик. Он взвесил его, после чего взвесил стаканчик Никсона.

— Двенадцать долларов и девятнадцать центов.

За йогурт?

Я держала рот на замке в то время, пока Никсон вручал ему кредитную карту.

Парень посмотрел на карту внимательным взглядом. Его рот открылся и так же быстро закрылся. По крайней мере, он не дрожал, как предыдущий кассир. Быстрым движением руки он вернул карточку и квитанцию.

Мы собирались уходить, но парень вдруг заговорил:

— Эм, я знаю, что это звучит глупо, но могу я получить Ваш автограф?

Никсон замер. Его ноздри раздувались, когда он смотрел на меня, после чего протянул мне свой замороженный йогурт. Я наблюдала за тем, как его правая рука сжимается и разжимается, пока он приближался к парню. Черт, он собирается его ударить?

— Конечно… — он наклонился через прилавок и подписал салфетку, переданную ему. — Как тебя зовут?

— Джон, — парень выглядел так, будто только что встретил Брэда Питта.

Никсон что-то написал, а затем передал салфетку Джону:

— Я могу рассчитывать на твое понимание, Джон? Никто не должен знать, что мы здесь.

Глаза Джона расширились, когда Никсон наклонился к нему:

— Мне нужно услышать это от тебя, Джон.

— Вы не были здесь, — Джон начал запинаться. — Я клянусь.

— И где ты видел нас?

— На улице. Вы, ээ… собирались на пробежку.

— Мне нравятся пробежки, — Никсон слегка сжал плечо парня и подмигнул. — Еще раз спасибо, Джон.

— Б… без проблем, мистер Абандонато.

Я шла, нахмурившись, всю оставшуюся часть пути до машины.

Не могу сказать точно, почему я чувствовала себя такой измученной, и было ли это связано с тем, что у меня выдалась тяжелая неделя.

— Очередная остановка, — Никсон ехал по дороге, ведущей к школе, но неожиданно зачем-то свернул влево.

Разве это нормально, что я вновь лишена права голоса в данном вопросе? И насколько плох тот факт, что я использовала свою новую сумку от «Прада» как подушку?

— Банк? — спросила я, как только мы остановились.

— Да.

— Зачем?

Никсон рассмеялся:

— И это спрашивает девушка, которая беспокоится о каждой тысячедолларовой купюре. Я так понимаю, у тебя нет банковского счета?

Смутившись, я лишь отрицательно покачала головой.

— Ну, тогда пойдем, — он выскочил из машины. У меня не было другого варианта, кроме как следовать за ним в направлении большого застекленного здания.

Я была слегка испугана, поэтому старалась держаться ближе к Никсону.

Мое внимание так же привлекло то, что с нами шел только один охранник.

— Никсон, куда делись все остальные?

Он повернулся и схватил меня за руку, но так и не ответил.

Ладно, игра в молчанку. Я справлюсь с этим.

Мы шли прямиком к лифту, проходя мимо ряда столов, за которыми работали люди, отвечающие на звонки и принимающие факсы.

Я ожидала, что мы будем подниматься на лифте вверх, поэтому сильно удивилась и только успела ахнуть, когда мы начали опускаться в подвал.

Подвал. Серьезно?

Никсон вновь схватил меня за руку, пока мы передвигались по мраморному коридору. Перед нами стоял гигантский деревянный стол. За ним сидела девушка с длинными темными волосами и подпиливала свои ногти.

— Привет, Присцилла. Где Энтони? — спросил Никсон.

— Оу, ты знаешь, затачивает но… — она резко захлопнула рот, встала и протянула мне руку. — А ты кто?

— Трейс, — я ответила на рукопожатие. — Трейс Рукс.

Она кивнула, а затем обратила внимание на мое ожерелье.

— Говоришь ты Рукс?

— Да.

— Разве это не звучит как…

— Прис, нам нужно открыть банковский счет, — вмешался Никсон.

Она улыбнулась, но ее улыбка была натянутой и не затрагивала глаза.