С тех пор они не расставались, и Зоя так и не смогла понять, где был тот переломный момент, когда его равнодушие к ней сменилось любовью. На ее вопрос он всегда отвечал ей, что заметил ее еще с самого начала, с тех самых курсов, где они и познакомились. Но Зоя не верила ему — уж слишком он был самоуверенным, чтоб за два года ни разу не продемонстрировать ей свои чувства.

Постепенно ее любовь стала носить собственнический характер. Зоя ревновала его даже к друзьям и злилась на себя за такие ненормальные чувства. Но иногда ей казалось, что узнай она о том, что он ей изменил — убила бы. Или как минимум покалечила.

И вот обнаружив, что аудитория пуста и вспомнив утренний разговор с Катей, Зое до зуда в пальцах захотелось сделать зазнайке какую-нибудь гадость. Мелкую, незначительную, но гадость. Она быстро подошла к парте, где сидели девушки, на ней в беспорядке лежали их тетради. Зоя принялась поднимать каждую, чтоб найти конспекты Лаврентьевой, когда вдруг из одной посыпались на парту фотографии. Машинально девушка подняла пачку снимков и поднесла к глазам.

Ей сначала стало немного плохо, и закружилась голова. Весь мир перестал существовать кроме этих картонных прямоугольников с изображением любимого в чужой постели. А потом в душе проснулась слепая, неконтролируемая ярость.

Когда Катя заинтересовалась Славой, Зоя это сразу поняла. Поняла она и причины неожиданного интереса — Катерина, наконец, добралась до единственного парня, который не обращал на нее внимания. На таких как она это действовало, как красная тряпка на быка. Дело было не в том, что Катя неожиданно вдруг увлеклась ее парнем, нет! Все ее действия были направлены только на один результат — доказать всем, что она лучшая.

Зоя, внимательно глядя на сплетенные на кровати обнаженные тела, чувствовала себя так, словно способна была разорвать эту стерву в клочья, попадись она только ей сейчас. Да и Слава, наверное, не уцелел бы.

За дверью послышались голоса. Зоя торопливо сунула фото обратно в тетрадь, тетрадь бросила на парту, а сама спешно покинула помещение.

На следующий день Слава, немного волнуясь, приближался к крыльцу института. Вчера он не смог дозвониться до Зои. Потом ее мама, наконец, сказала ему, что девушка себя плохо чувствует и поэтому увидеться они смогут только завтра. Тон у Марины Андреевны был какой-то строгий и недружелюбный. Теряясь в догадках, что же могло приключиться, Слава торопился в институт, надеясь встретить девушку там, потому как сегодня утром телефон ее все так же молчал.

Переходя дорогу перед ВУЗом, Слава не смотрел по сторонам, поэтому раздавшийся рядом клаксон автомобиля заставил его вздрогнуть от неожиданности.

— Смотри куда прешь, идиот слепой! — Из окна высунулась Катя и еще пару раз нетерпеливо посигналила ему.

— Здесь пешеходный переход, курица. — Слава показал на стоящий на обочине дорожный знак с упомянутой «зеброй». — Иди, правила повтори, не помешает.

Слава двинулся дальше, забыв об этой встрече. На крыльце он увидел Димку и поспешил к нему.

— Дим, привет, — он протянул другу руку, — ты Зою не видел? Она уже здесь?

Но вместо ответного рукопожатия, Слава вдруг заметил кулак Дмитрия, стремительно приближающийся к его лицу.

— Ты чего? Сдурел что ли? — Слава почувствовал во рту привкус крови из разбитой губы и отшатнулся от друга.

— Это тебе за Зою, придурок. — Дима выкинул в урну сигарету.

— Ты о чем?!

— Не прикидывайся идиотом. — Парень отвернулся и вошел в двери. Слава, ничего не понимая, вошел за ним и замер — стены холла, пролеты лестницы, все вокруг было обклеено свидетельствами его измены. Довольно красочные фотографии формата «А4» украшали весь ВУЗ. И в данную минуту дежурный пытался их снять.

— Черт! Сучка… — Слава надвинул на лоб бейсболку, втянул голову в плечи и, пока его не заметили, свернул в коридор, ведущий к дальней лестнице. По пути к аудитории он срывал со стен фото, до которых мог дотянуться и яростно мял их в руке, представляя, что в его руках сейчас не бумага, а шея Лаврентьевой.

Катя явилась в институт с опозданием — уже на парковке ей позвонила школьная подруга, которая недавно переехала в другой город и Катя больше половины пары потратила на болтовню с ней и обещания обязательно созвониться, едва у нее случиться капля свободного времени.

Торопливо поднимаясь на крыльцо, Катя заметила, что студенты смотрят на нее и почему-то криво ухмыляются. А еще о чем-то шепчутся, давя смешки. Ничего не понимая, упрямо вздернув подбородок, она вошла в холл и поспешила на второй этаж.

Завернув за угол она вздрогнула, нос к носу столкнувшись со Славой.

— Ох, ты меня напугал! — Выдохнула Катя и уже хотела пройти мимо, когда он, схватив ее за воротник плаща, грубо прижал к стене, больно ударив об нее спину.

— Эй, ты, что с ума сошел? Отпусти меня…

— Это что? — Парень поднес к ее лицу смятую бумагу.

— Что? — Катя, прищурившись, посмотрела и узнала фотографию, которую сама же и сделала. Только она была увеличена. Те снимки, которые она распечатала, были стандартного размера, а те, что Слава сейчас совал ей в лицо, были раза в три больше.

— Я тебя спрашиваю, — процедил Слава сквозь зубы, — что это за хрень такая, а?

— Слава… — Кате стало как-то боязно — он смотрел на нее так, словно размышлял, какую казнь для нее предпочесть. — Я понятия не имею… Где ты это вообще взял?

— Не знаешь что это? Так я тебе сейчас объясню. Это то, что ты, стерва, должна была хранить в секрете. Я эти снимки со стены снял, представь себе. Я тебя предупреждал?

— Слава, — испуганно попыталась объясниться Катя, — я их на стену не вешала, ты же видел когда я приехала. Я бы просто не успела…

— А откуда тогда они вообще здесь взялись? Зачем ты сделала эти фото? Как они попали сюда?

— Отпусти меня! — Катя, наконец, пришла в себя и попыталась вырваться из его рук. — Зачем я сделала фото — это мое личное дело…

— Личное?! — Слава разжал кулак, в котором сжимал воротник ее плаща и отошел на пару шагов. — Ты это называешь личным?

Он протянул ей смятую фотографию.

— Нет, я понимаю, что тебе, наверное, в кайф демонстрировать свою личную жизнь таким образом… Или ты это наснимала, чтоб ощущения не забыть? Или ты думала, что сможешь контролировать меня с их помощью? Ты что, совсем дура?

Катя, молча сверкая глазами от злости и нервно поджимая губы, поправила смятый воротник плаща. Она не нашлась, что ему ответить, на языке вертелись только матерные слова и ни одного умного ответа, который сейчас поставил бы его на место. А еще четко и логично пояснил ему появление этих фоток. Девушка попыталась пройти мимо него, в аудиторию.

— А ну стой, мы не закончили. — Он схватил ее за локоть, разворачивая к себе.

— Да пошел ты, придурок! — Катя выдернула руку и поспешила прочь от него.

— Ты еще об этом пожалеешь, стерва. — Услышала она его окрик ей в спину.

Катя на секунду помедлила, собралась с духом и с гордо поднятой головой вошла в аудиторию. Пусть хоть мир перевернется, только ее это не коснется никаким боком. А еще она до последнего будет стоять на том, что это она использовала Артемьева. Использовала и бросила.

Да и на фотографиях она неплохо получилась. И пусть эти коровы, ее однокурсницы, смеются. Каждая из них полжизни отдала бы за такую попку как у нее. И за то, чтоб быть на этих фото со Славой. Глупые курицы до сих пор о нем грезят. И завидуют ей. И к черту всех!

Стараясь не обращать внимание на возникшую с ее появлением тишину в аудитории, Катя прошла за свою парту, где расположились ее подруги. Усевшись, девушка прямо встречала все адресованные ей взгляды, а тем, кто сидел ближе, она не совсем вежливо задавала вопрос, в чем дело и что интересного они все заметили в ее стороне. Скоро всем надоело шептаться, и студенты довольно быстро забыли о ее присутствии. Конечно, гораздо приятнее шептаться про того, кто с красными ушами сидит на последней парте и, пытаясь спрятаться от любопытных взглядом, втягивает голову в плечи. Стоит дать им хоть какой-то отпор, как желание хихикать проходить само собой.